После того мы призвали тех, кто сомневались в Копье, прийти и осмотреть у Петра лицо, волосы, голову и другие члены, и чтобы они поняли истину всего, что говорилось о Копье и других предметах, ибо он не убоялся ради доказательства этого броситься в пламя. Многие действительно пришли и, осмотрев тело и лицо Петра, прославляли Бога, говоря: «Бог, смогший спасти этого человека в потоках огня, сможет защитить нас и от мечей неприятеля! Мы не поверили бы, что стрела могла пронестись сквозь пламя, не вспыхнув, а этот человек прошел!»
После этого Петр призвал к себе капеллана графа, Раймунда, и сказал ему: «К чему ты хотел, чтобы я, в доказательство истинности Копья и всего прочего, о чем я говорил от имени Бога, прошел через огонь? Мне хорошо известно, о чем ты думал».
И он рассказал ему его мысли. И так как Раймунд отрицал, что он так думал, Петр Варфоломей возразил: «Ты не можешь отказываться, ибо я знаю, что это верно. Все то, от чего ты отказываешься, я узнал этой ночью от благословенной Девы Марии и епископа Адемара. Я удивляюсь, что, не сомневаясь в словах Господа и Его апостолов, ты желал, однако, доказательств на мою погибель, и только для того».
Тогда Раймунд, видя, что его помыслы обнаружены, и признавая себя виновным пред Богом, залился горькими слезами. И Петр сказал ему: «Не отчаивайся, ибо благословенная Дева Мария и святой апостол Андрей исходатайствуют тебе прощение у Бога. Ты же со своей стороны молись им усердно».
Тем временем между вождями нашего войска возникли большие споры, так что почти все войско разделилось. Но Господь, бывший нашим Вождем и Господином, не попустил окончательному разделению. Город Триполи был недалеко от нашего лагеря. Когда до правителя города дошли слухи о разногласиях между нашими князьями, он так обратился к нашим людям, когда те пришли взимать с него положенные налоги:
«А кто такие эти франки? И что они за воины? И как велика их сила? Вот уже третий месяц, как войско франков осаждает Арку, а до сих пор я не видел ни одного их воина, и не было никакой попытки приступа, а они находятся всего в четырех лигах от нас. Но пусть они придут сюда, пусть покажут себя и докажут свое воинское мастерство. Почему я должен платить дань этим людям, чьих лиц я не видел и о храбрости коих мне неизвестно?»
Когда об этом узнали в нашем войске, некоторые говорили друг другу:
«Смотрите, к чему привели наши раздоры и разногласия! На Господа возводится хула, а нас все презирают!»
Все же наши князья пришли к согласию и решили, что епископ города Альбара останется охранять лагерь с частью войска, а сами князья, как обычно они и привыкли сражаться, пойдут на штурм городских стен с пешими и конными воинами.
Однако в назначенный день, когда наши люди уже были готовы выступить, жители Триполи, полагаясь на свою многочисленность, вышли навстречу нашим воинам, готовые к битве. Акведук, проложенный в город, покоился на высокой и крепкой стене; между ним и морем было мало места, поскольку Триполи окружен морем с трех сторон. Поэтому сарацины укрепили стену акведука, так что, если бы и случилось что-либо непредвиденное, они могли бы проходить по ней в обе стороны, словно из замка в замок. И когда наши воины увидели толпы врагов, уверенных в своей неуязвимости, они призвали на помощь Господа и, подмяв копья, пошли сплоченно вверх по склону, словно близкие друзья, как будто и не было прежде между ними раздоров. Земля напиталась кровью мавров, и акведук покрылся мертвыми телами. Такой страх наслал на них Господь, что они бежали, но немногие могли спастись после первых же ударов. Было замечательно смотреть, как поток акведука быстро уносит в город обезглавленные тела знатных людей и простолюдинов. Один или двое из наших погибли там, но павших врагов мы насчитали до семисот человек.
Мы вернулись с великой победой и большой добычей, и князья обратились к народу: «В этот день правитель Триполи увидел нас, а мы увидели дороги к городу и узнали, где есть к нему подходы. И сейчас, если вы согласны, мы решили показать завтра этому правителю, что мы за воины». Когда они вернулись на следующий день, они не нашли никого у стен города. После этого правитель Триполи обратился к нашим князьям с таким предложением: если они снимут осаду Арки, он даст им 15 тысяч золотых монет, а также много лошадей, мулов, продовольствия и различных нарядов; также все смогут торговать различными товарами на рынке и, кроме того, будут освобождены все пленные.
В это время к нам прибыли послы императора Алексея с жалобами на Боэмунда, поскольку он продолжал удерживать за собой Антиохию вопреки клятвам, данным императору. Боэмунд был в это время в Антиохии. Прослышав, что граф [Раймунд Тулузский] направился из Маарры вглубь Сирии, он сразу же изгнал людей графа, охранявших башни Антиохии. Алексей также сообщил нашим князьям, что даст им много золота и серебра и пойдет вместе с ними к Иерусалиму, но просил подождать до праздника Иоанна Крестителя. Тогда же близилось время Пасхи.
Многие, и среди них был граф, говорили: «Давайте подождем императора, и тогда и он будет на нашей стороне, и мы получим от него дары. Он наладит нам подвоз продовольствия по суше и по морю, и мы придем к согласию друг с другом под его управлением. Все города сдадутся ему, и он окажет покровительство тем, кому захочет, а кому нет – откажет в нем. И если нашим людям, которые вечно спорят и обвиняют в своих бедах противную сторону, придется выступить в поход к Иерусалиму, они скорее предпочтут отправиться домой, предварительно посмотрев на все со стороны. После того как они оценят со всем тщанием все те великие опасности, которые ожидают тех, кто решил остаться и продолжить поход. Более того, продолжим осаду Арки, и она сдастся в течение месяца, или мы возьмем ее силой. Когда станет известно всем об этой осаде, то уже будет невозможным для нашего войска отказаться от нее. И тогда это решение, никого не интересовавшее ранее, станет причиной презирать нас».
Но другие, со своей стороны, говорили так: «Император всегда делал противное нам, всегда лгал, всегда плел против нас заговоры. И ныне, когда он видит, что бессилен против нас, что мы одерживаем победы благодаря милости Божией, он настойчиво пытается заставить нас отказаться от похода, ибо те, кто услышит о нем, последуют нашему примеру. Но пусть теперь те, которых он столь часто ранил словом и делом, больше не доверяют ему напрасно. Веруя во Христа и нашего вождя, который спас нас от столь многих и неожиданных опасностей и хранил нас от всех козней императора, давайте продолжим поход, ради которого мы и пришли сюда. И Господне обетование поможет нам исполнить задуманное. Когда император узнает, что Иерусалим захвачен и дорога свободна, он на деле сделает то, что обещал в своих речах. Будет так же, как и в случае с дарами». Людям больше всего пришлись по душе эти слова. Но из-за того, что сторонников графа было много, граф был готов идти на все и, несомненно, одарил бы многих, чтобы те поддержали его, если бы совет князей и сам народ не оказал противодействие этому.
В это время мы держали пост, молились и раздавали милостыню тем людям, которых привел сюда со всех мест Божий промысел, дабы Всемогущий Господь через них явил нам Свою волю. И благодаря своим молитвам верующие получили от Бога то, что хотели. Епископ Адемар явился Стефану Валентину, возвращавшемуся ночью в свое жилище, одному из тех, кто видел Господа с Крестом, и, слегка постегивая его прутом, обратился к нему, назвав по имени. На что тот ответил: «Сир» – и, обернувшись, узнал его.
