Карл, как всякий художник, а он именно таким себя ощущал, наслаждался красотой и характером девушки. Внешне она походила на Александру Федоровну, но все отмечали более утонченную красоту Татьяны, аристократизм в ней читался с первого взгляда, а решительность и практический ум придавали огромный шарм.
Было что-то во взгляде великой княжны такое, что заставляло любого в трепете склонять перед ней голову. Возможно, в них отпечатался ужас, который она пережила, когда на её глазах убили Петра Столыпина. Ведь Татьяна вместе с отцом сидела в театральной ложе, когда это случилось. Тогда еще четырнадцатилетняя девочка видела кровь на его кителе, слышала его последние слова. Сейчас же у этой красивой и благородной во всех отношениях девушки проявился талант сестры милосердия. Карл Фаберже слышал не раз, как его друг хирург восхищался талантом великой княжны. Девушка, не обучавшаяся специально этому, ассистировала при сложных операциях, уверенно и умело перевязывала тяжелые раны.
Сегодня он привез для Татьяны подарок в знак признательности и почтения, причем решил сделать это лично. Возвращаясь домой от царицы, которой он привозил зеркало в оправе ручной работы с камнями, он знал, что заедет в Царскосельский госпиталь навестить своего друга хирурга и непременно встретит там Татьяну. Она зашла в кабинет врача с прямой спиной и располагающей улыбкой, словно и не ухаживала за больными уже сутки.
Карл, понимая, как девушка устала, без предисловий достал подарок – это была веточка лаванды, стоящая в маленькой вазочке, почти доверху наполненной водой. Именно так могло показаться со стороны. На самом деле стебель был из золота с оригинальной гравировкой, цветы были сделаны из самоцветов, которые привезли для него специально с Уральских гор. Вазочка для цветка была сделана из горного хрусталя с применением особой технологии. Благодаря его прозрачности создавалась иллюзия, что цветок стоит в сосуде с настоящей водой. Он задумывал этот цветок давно, но вот цвет лаванды никак не мог подобрать.
Каменные цветы Карл Фаберже стал производить еще с 1896 года, поразившись работой китайских мастеров. Но не в его правилах было заниматься просто копированием, поэтому он решил сам создавать букеты. К работе Фаберже подошел основательно, при московской мастерской построили теплицу, где выращивали растения, служившие впоследствии моделями для каменных букетов. Причем Карл никогда не гнался за дорогими камнями, он считал, что должно цениться само искусство, а не материал. В отличие от своих западных коллег Тиффани и Картье он спокойно брал в работу аквамарин, нефрит, агат и горный хрусталь. Карл смело сочетал благородные и неблагородные материалы. Главным, по его мнению, было, чтоб камень был подобран с большим вкусом и цветок казался почти живым. Карл Густавович был так придирчив к деталям, что мог разбить молоточком уже готовое изделие, именно так было с веточкой лаванды. Никак не подбирался тон цветка, схожий с оригиналом, и вот только сейчас удалось достичь результата, немного изменив цвет камня. Правда, его поставщик, да что там, друг, что снабжал его камнями с Урала, очень сомневался, когда отдавал именно этот. Зная, что Карл искал уже давно камень, похожий по цвету на цветы лаванды, он все же решился, но с оговоркой:
– Этот камень был найден у Ведьминой горы, есть у нас такая. Даже легенда ходит, что именно в ней живет Хозяйка медной горы. Мы обычно не берем оттуда ничего – боимся накликать беду. Но я, как ты просил, озадачил всех нужным цветом. И вот, поди, как на грех, именно там нашелся нужный цвет.
Но Карл не верил во все эти глупые приметы, он считал, что земля специально приготовила для людей свои богатства и не может злиться на них за это. Поэтому, вмиг забыв о глупых деревенских страхах уральских мастеров, создали лаванду. Сейчас она украшала стол в кабинете главного хирурга госпиталя, делая пространство вокруг чуточку красивее.
– Это великолепно, – увидев веточку лаванды, произнесла Татьяна. – Вы словно волшебник, который может оживить камень.
Это было еще одно достоинство великой княжны – она умела восхищаться красивыми вещами и делать комплименты, которые на самом деле казались не комплиментом вовсе, а правдой.
– Маман еще не отошла от великолепного цветка анютины глазки, который вы сделали для подарка папа́.
– Эта веточка немного скромнее, – пояснил Карл Густавович. – В ней нет тайного механизма, как в анютиных глазках, где были спрятаны фотографии вашей семьи.
– Что вы, она завораживающая, мне чудится, что я наклонюсь к ней и почувствую запах лаванды.
– Это мой подарок вам, веточка лаванды никак не хотела рождаться, но и не отпускала меня. Поэтому своим упорством и достойной красотой мне она напомнила Вас, Татьяна. Есть в ней что-то такое, возможно, это из-за камня, говорят, он волшебный, делает людей сильнее, умножает их силу, защищает их. Нельзя, чтоб веточка попала к плохому человеку, её камни и ему будут помогать. Примите от меня лично в дар эту лаванду.
– Я благодарна вам за этот подарок и, конечно, приму его, – сказала Татьяна, в тот же миг решив, что она сделает с подарком. Такая красивая веточка послужит ей добрую службу, ведь это именно то, что можно подарить корнету Малама в ответ на его просьбу. Ей будет приятно, когда именно эта необыкновенная красота будет напоминать ему о Татьяне.
– Вы очень вовремя со своим подарком, – сказала Татьяна, улыбаясь больше своим мыслям, чем старику Карлу Фаберже, а тот, в свою очередь, прожив уже долгую и насыщенную жизнь, глядя на горящие глаза этой красивой девушки, подумал: «Татьяна влюбилась, это прекрасно, молодые девушки должны любить, в молодых девушек должны влюбляться».
– Только пусть это будет наш с вами секрет, – сказала она, сразу огораживая себя от лишних вопросов маман, если она узнает про цветок.
– Конечно, – улыбнулся Карл, еще больше восхищаясь великой княжной. Ему даже пришла залихватская мысль, что если бы он был чуточку моложе, то непременно бы влюбился в необыкновенную девушку. Хорошо хоть художник внутри не стареет, и сейчас именно он, тот самый художник, любовался ею. – Это будет наша тайна, – доверительно сказал он, протягивая подарок.
Он почти угадал, этот великий повелитель камней и металлов, все его цветы будут блистать в музеях и резиденциях королей. Анютины глазки с открывающимся механизмом и фотографиями царской семьи хранятся в музее Кремля. Знаменитый одуванчик, словно только что сорванный с поля и покрытый пухом настоящего цветка, которому, к слову, уже более ста лет, с вкрапленными бриллиантами вместо капель росы, – в Оружейной палате. 26 необыкновенных работ будут с гордостью показывать гостям обитатели Букингемского дворца, и лишь о веточке лаванды никто никогда не узнает, ну, почти никто, потому как это был единственный цветок, на котором красовался камень с Ведьминой горы.
