На палубе было пустынно, и Тейдон разгуливал, сунув руки в карманы и думая вовсе не о Розмари Муррей, как следовало бы ожидать, но о своей миссии на Востоке и о людях, с которыми ему предстояло встретиться.
Им все еще овладевало некое предощущение приключений, когда приходилось отправляться в места, где он раньше не бывал.
На этот раз он должен был посетить незнакомые края и потому намерен был узнать как можно больше об истории и обычаях новых для него стран.
Он двигался по дуге вдоль борта и когда дошел до кормы, то из тени возле трубы его окликнул женский голос:
— Лорд… Сэйр!
Он повернул голову, раздраженный тем, что ему помешали думать, и увидел перед собой какое-то маленькое существо.
При слабом свете звезд он различил очень бледное лицо и огромные глаза.
— Простите меня… пожалуйста, простите меня… но мне нужна ваша помощь, — продолжала женщина.
Внезапно он вспомнил, где слышал этот голос раньше и где видел это личико «сердечком».
— Мисс Элвинстон! — воскликнул он. — Вот уж не знал, что и вы на борту!
— Мне нельзя было приходить сюда наверх, но я тут пряталась, а еще я не знала, как мне добраться до вас и попросить о помощи.
— Вы прячетесь? — удивился лорд Сэйр. — Но от кого?
Бертилла с опаской оглянулась через плечо, словно боялась, что их подслушают.
Потом она протянула руку и ухватилась за поручень; лорд Сэйр только теперь заметил, что девушка дрожит.
— Что с вами случилось? — спросил он. — И почему вы здесь в такой поздний час?
— Об этом я и хотела вам рассказать, — ответила она. — Я понимаю, что создаю… сложности… и не должна бы беспокоить вас, но я просто не вижу другого выхода… не знаю, как мне быть.
В ее словах была такая тревога, такой страх, что лорд Сэйр поспешил сказать:
— Вы прекрасно знаете, что я помогу вам, если это в моих силах. Давайте где-нибудь присядем, хорошо?
Он огляделся и увидел, что все кресла с палубы на ночь убрали, но под одной из мачт есть закрепленная деревянная скамейка.
— Сядем там; — предложил он и, поддерживая девушку под локоть, повел ее к скамейке.
Бертилла шла рядом с Тейдоном, шифоновый шарф ее соскользнул с головы, и лорд Сэйр обратил внимание, как сияют волосы девушки в свете звезд.
Бертилла сжала руки.
— Вам это может показаться глупым и нелепым, — проговорила она, — но я просто не знаю, как поступить… и мне больше не к кому обратиться.
— Давайте начнем с самого начала, — предложил лорд Сэйр. — Прежде всего — почему вы очутились здесь? Я считал, что вы катаетесь верхом в Гайд-парке.
— Я понимаю, — ответила Бертилла, — но мама решила… отослать меня.
— И далеко ли?
— В Саравак… к моей тетке, она там миссионерствует.
— Миссионерствует? — переспросил лорд Сэйр.
— Д-да. Мама хочет, чтобы я тоже стала… миссионеркой, а мне больше некуда было деваться.
Голос Бертиллы гораздо больше, чем слова, выдавал страх и отвращение к ожидающему ее будущему.
Лорд Сэйр сжал губы и припомнил, как ему всегда не нравилась леди Элвинстон. Он считал ее жестокой, бесчувственной женщиной и теперь убедился, что его ощущения были верными.
— Итак, вы направляетесь в Саравак, — проговорил он вслух. — А кто же сопровождает вас?
— Н-никто, — запинаясь, ответила Бертилла. — В этом вся беда,
— Никто?
Лорд Сэйр с трудом поверил ушам своим.
То, что одна из первых дам высшего света могла отправить дочь, к тому же такую юную и неопытную, как Бертилла, в путешествие чуть не на край света без компаньонки, казалось ему просто невероятным.
Он знал, что девушки довольно часто ездят в Индию или в другую часть Британской империи: кто к родителям, кто к друзьям, но это путешествие они всегда совершают под присмотром женщины постарше, житейски умудренной; вдовы армейских офицеров, к примеру, нередко брали на свое попечение по нескольку девушек, что порой оказывалось для них достаточно обременительным.
Но отправить девушку совсем одну, без сопровождения… Лорд Сэйр на несколько секунд даже потерял дар речи от возмущения.
— Я, конечно, достаточно взрослая, чтобы самой о себе позаботиться, — продолжала Бертилла, — но, понимаете, я путешествую вторым классом, а там есть… один человек…
— Что за человек? — резко спросил лорд Сэйр.
— Он… он голландец, но мне кажется, в нем есть и малайская кровь, и он не оставляет меня в покое.
Лорд Сэйр промолчал, и Бертилла снова стиснула руки жестом беспомощного отчаяния.
— Вы сочтете меня за идиотку… По крайней мере мама всегда меня так называет… Я не могу отделаться от него. Почти все время я провожу у себя в каюте, но…
Голос ее совсем упал, она явно искала подходящие слова, и лорд Сэйр мягко спросил:
— Что же произошло?
Инстинктивно, без всяких ее объяснений, он понимал, что девушка доведена до крайности.
— В последние дни по вечерам, с тех пор как мы плывем по Средиземному морю, стюард приносил мне подарки, — говорила Бертилла. — Шоколад и разные другие вещи, которые можно купить на борту. Я отсылала все обратно, но он пишет мне записки и настаивает, чтобы я согласилась с ним выпить. — Она тихонько вздохнула. — Он пытался уговорить меня в первый же вечер, но я тогда убежала.
— Что случилось сегодня? — негромко спросил лорд Сэйр.
— Когда я вернулась в каюту после ужина… Я всегда стараюсь уйти из столовой как можно раньше, чтобы он не успел остановить меня… Я хотела запереть дверь…
Она примолкла, и лорд Сэйр увидел страх у нее в глазах; девушка продолжила почти шепотом:
— Ключ исчез… и задвижка тоже. Лорд Сэйр выпрямился.
— Безобразие! — произнес он возмущенно. — Такое на порядочном корабле недопустимо!
Ему стало ясно: стюард получил хорошую взятку, а надзор за вторым классом был далеко не таким строгим, как за первым.
— Итак, вы поднялись сюда, — сказал он немного погодя.
— Я не знала, как мне быть. Вы знаете, пассажирам второго класса не разрешают сюда подниматься, но там он отыскал бы меня, и я бы не смогла убежать.
Ужас в ее голосе звучал так явственно, что лорд Сэйр понял, насколько этот человек — он прекрасно представлял себе мужчину подобного типа — запугал этого полуребенка.
Впрочем, подумал лорд Сэйр, мужчину нельзя осуждать слишком строго.
Для него женщина, путешествующая в одиночестве, не более чем легкая добыча; голландцу просто не приходило в голову, что общественное положение Бертиллы совсем иное, чем у него, тем более что при ней нет даже компаньонки или хотя бы горничной.
