– А, ну да. Я знала, но забыла.
– Это в соседней комнате, – сказал Кайл, поглядев на других игроков. Те кучками сгрудились вокруг столов и листали книги про бумажные самолетики. – За мной, ребята.
Он громко захлопнул книгу про самолетики.
– Так, все ясно. Пошли. Значит, так, сначала складываем, потом крепим скрепку.
– И клей не забудь, – сказала Акими. – У нас же там клей есть, пригодится.
И команда не спеша вышла из комнаты номер 700. Мигель беззаботно насвистывал. Сьерра напевала себе под нос.
На них почти не обратили внимания – все были слишком заняты выбором модели самолетика.
Комната под номером 600, куда проскользнули Кайл, Акими, Мигель и Сьерра, была пуста. Под номером 600 хранились книги о технике и прикладных науках, поэтому команде пришлось миновать несколько анимированных экспонатов и диорам, показывающих изобретения, а также экспозицию, посвященную промышленным газам, которая была снабжена патентованным нюховизором мистера Лимончелло и воняла тухлыми яйцами.
– Прекрасно, – проворчала Акими. – Вот обязательно надо, чтоб именно сегодня было про серу.
Завернув за стеллаж с номерами 629–632, они увидели перед собой голограмму, изображавшую лысого человека с пышными усами, который сидел за столом. Человек был одет в строгий костюм с жилеткой и вертел в пальцах миниатюрную ракету.
– Кажется, это Роберт Годдард, – сказала Акими. – Папа мне про него рассказывал. Годдард изобрел первую ракету на жидком топливе.
– Я его видел на старой почтовой марке, – сказал Мигель.
Друзья ответили непонимающими взглядами.
– А что? Марки собирать очень интересно.
– На самом деле, Роберт Годдард – ученый, он занимался ракетами, – сказала Акими. – Может быть, он поможет нам сделать самолет получше.
Друзья подошли ближе к столу, за которым сидела голограмма. Стол был металлический, настоящий.
– Привет, – сказала голограмма, – меня зовут Роберт. Можно Боб. Я проектирую и строю самолеты и космические корабли. Когда мне было столько, сколько вам, я считался ботаном. А сейчас мой портрет печатают на почтовых марках.
– Вот видите? – сказал Мигель. – Я же говорил.
– Профессор Годдард, – спросила Акими, – как нам лучше всего сделать бумажный самолетик?
– Смотря какую цель вы преследуете. Чего вы хотите – чтобы он летел как можно дальше, или дольше, или чтобы делал различные трюки в воздухе?
– Чтобы как можно дальше, – сказала Акими. – Выиграет тот, у кого самолетик продержится в воздухе дольше всех.
– Значит, вам нужно сложить так называемый планер.
– Он будет планировать? – спросил Кайл.
– Совершенно верно. Я посоветовал бы вам остановиться на планере с крылом типа «чайка». Помните, что для достижения равновесия необходимо выровнять закрылки. Угол поперечного V должен быть таким, чтобы крыло оставалось плоским или совсем немного выгнутым, вертикальное оперение установите примерно на сорок пять градусов по отношению к плоскости крыла…
– У самолета – оперение? – Кайл совсем запутался.
– Давайте дальше, – сказала Акими, которая, похоже, прекрасно понимала всю эту заумь.
– Руль высоты не трогайте, не то может произойти срыв потока.
– Может, приклеим поток скотчем, чтоб не сорвало? – предложил Мигель.
Акими и Годдард разом уставились на него.
– Не обращайте внимания, – сказала Годдарду Аки-ми. – Я все понимаю. Мой папа делал входные двери для этой библиотеки.
– Он установил на входе дверь сейфа из старого банка?
– Ну да.
– Впечатляет, – сказал Боб. – Запускать самолет будешь ты?
– Да, – ответили Кайл, Мигель и Сьерра.
– Превосходно. Бросок должен быть слабым или средней силы. Планер держи за нос снизу. Лучше всего аппарат летит, будучи запущен с возвышенности параллельно земле или с небольшим креном вверх. Подробную схему со всеми необходимыми инструкциями вы найдете в верхнем ящике моего стола. Желаю вам удачи. Пусть ваш самолет летит дольше всех!
И голограмма растаяла в воздухе.
Кайл открыл верхний ящик стола.
Там лежало восемь листков с инструкциями к планеру типа «чайка».
– Наверное, по одной на каждую команду, – сказал он.
– На случай, если они тоже сюда доберутся, – добавил Мигель.
Но больше никто не пришел.
Игроки были слишком заняты: они сидели за столами в читальном зале и складывали модели самолетиков, найденные в одной и той же книге из комнаты под номером 700.
Ровно в тринадцать ноль-ноль все восемь команд со своими самолетиками поднялись на третий этаж.
Восемь человек, которым доверен был запуск, вышли вперед, к самому ограждению балкона. Там их уже ждали доктор Зинченко и голографические члены жюри: Ор-вилл и Уилбур Райты, Амелия Эрхарт, Нил Армстронг и Леонардо да Винчи.
Зрители стояли вдоль стен зала и с нетерпением ждали, когда же наконец взовьются в воздух самолетики.
Леонардо, в ниспадающей длинной одежде, в берете, какие носили люди эпохи Возрождения, повел отсчет:
– Cinque, quattro, tre, duo, uno – пуск!
Восемь самолетиков взлетели в воздух. Толпа взорвалась приветственными криками, болея за понравившиеся модели.
– Маленький бросок для листа бумаги, – сказал Нил Армстронг, – но гигантский скачок для всей бумажной промышленности.
Большинство самолетиков снижались по спирали и достигали пола первого этажа уже через одну-две минуты.
Но аккуратно сложенная «чайка» Акими продержалась в воздухе целых четыре минуты. Зрители ахнули – маленький белый самолетик скользил и скользил, почти не теряя высоты, и лишь спустя, казалось, целую вечность плавно опустился на пол, покачнулся и замер.
– Ура! – закричал Кайл.
Поглядев вниз, он увидел в толпе зрителей отца Аки-ми. Тот подошел к победившему самолетику, гордо взял его в руки и поднял большие пальцы, глядя на дочь.
– Спасибо, папа! – закричала Акими.
Орвилл и Уилбур Райты объявили, что планер команды хозяев только что установил новый рекорд длительности полета для «сложенных вручную бумажных самолетиков» в помещении.
– И не пропал по пути, – добавила Амелия Эрхарт.
Получать из рук доктора медаль «Ревущие турбины» от имени команды вышла Акими.
Теперь команда хозяев делила первое место еще с двумя соперниками.
Глава 23
– А теперь, – объявила доктор Зинченко, – настало время следующей игры. Прошу сюда.
