– Автора читают, а не смотрят на него, – прошептала Мери Энн. – Кроме того, вполне возможно, что я не буду публиковать их.
– Но вы должны… – Он был изумлен. – Я слышал от сэра Ричарда Филлипса, что вы обо всем договорились. Книга станет еще одной палкой в колеса правительства и принесет огромную популярность оппозиции.
Мери Энн пожала плечами. Свет погас.
– Если вы думаете, что меня хоть в малейшей степени волнует успех одной из воюющих сторон, – сказал она, – вы очень ошибаетесь. Сводите счеты с вашими врагами без меня.
– Тогда ради чего вы ввязались в эту битву?
– Ради будущего моих детей.
Поднялся занавес, и воцарилась тишина. Пьеса называлась «Медовый месяц». Когда один из главных героев начал произносить свой монолог, заканчивающийся словами: «Глупо, конечно, уходить в отставку в конце месяца, но, как и другим видным людям нашего ведомства, мне приходится подгадывать так, чтобы уйти по-хорошему, а не быть выставленным за дверь», – зал встал и разразился бурными аплодисментами.
И опять все головы повернулись направо, к ложе, раздались приветствия, люди махали ей руками. Триумф был полным.
В субботу утром Его Королевское Высочество герцог Йоркский подал прошение об освобождении его от должности главнокомандующего. Его Величество принял отставку благосклонно. Это известие вызвало бурное ликование в обществе, продлившееся до Пасхи, выступления оппозиции в Вестминстер Холле вызвали широкий отклик по всей стране. Первого апреля полковник Уордл был избран Почетным гражданином города Лондона, а экипаж лорд-мэра, выступавшего против этого предложения, толпа закидала грязью.
В тот же день главный свидетель со стороны обвинения имела встречу с тремя джентльменами: графом Мориа, графом Чичестером и сэром Гербертом Тейлором, личным секретарем Его Королевского Высочества герцога Йоркского.
Результатом этой встречи было согласие госпожи Кларк, сопровождаемой ее поверенным, господином Комри, господином Вильямом Даулером, ее братом капитаном Томпсоном и господином Коксхед-Маршем, приостановить публикацию своих мемуаров, часть которых уже была отпечатана тиражом в несколько тысяч экземпляров и находилась у издателя господина Джиллета. Ему было обещано полторы тысячи фунтов за каждый уничтоженный экземпляр тиража.
Было решено, что за прекращение публикации своих мемуаров и за передачу графу Чичестеру всех имеющихся у нее писем герцога Йоркского она получит десять тысяч фунтов единовременно, ежегодное пособие в четыреста фунтов, а также двести фунтов на каждую из своих дочерей. Предполагалось, что ее дочери унаследуют после ее смерти назначенное ей ежегодное пособие. Ответственность за соблюдение условий договора будут нести трое посетивших ее джентльменов, а граф Чичестер и господин Кокс из фирмы «Кокс и Гринвуд» обеспечивают выплату пособия.
Госпожа Мери Энн Кларк подписала следующий договор:
«В соответствии с предложенными и согласованными условиями, я, Мери Энн Кларк, проживающая в Лондоне на Вестбурн Плейс, 2, обязуюсь возвратить все имеющиеся у меня письма, бумаги, документы и прочие записи, касающиеся герцога Йоркского или членов королевской семьи, а также все письма, записи и другие документы, написанные или подписанные герцогом. Я также обязуюсь предоставить друзьям герцога те письма, которые находятся у третьих лиц.
Я обязуюсь по первому требованию клятвенно подтвердить, что я предоставила все написанные мне герцогом письма и другие бумаги и что мне неизвестно о существовании лиц, которые могли бы владеть подобными документами. Я также обязуюсь забрать у издателя рукопись моих мемуаров и все переданные ему документы, а также рукописи уже изданных работ.
Я обязуюсь в дальнейшем не писать и не публиковать никаких статей, касающихся нашей связи с герцогом или основанных на рассказах герцога.
В случае несоблюдения мною вышеназванных условий договора выплата оговоренного пожизненного ежегодного пособия, которое после моей смерти перейдет к моим дочерям, будет прекращена.
Отпечатанный тираж и другие опубликованные материалы будут сожжены. Я обязуюсь не оставлять себе ни одного экземпляра опубликованных мемуаров, а также не снимать копий с писем герцога Йоркского или с других документов. Датировано первым апреля, 1809.
Подпись: Мери Энн Кларк.»
Ее поверенный, господин Джеймс Комри, заверил документ.
После встречи она вернулась домой на Вестбурн Плейс и устроила вечеринку… но мысли о пустом кресле в главном штабе армии не покидали ее.
После ухода гостей она долго стояла у окна в кабинете. Остались только Билл, Чарли и Мей Тейлор. Билл подошел к ней и встал рядом, взяв ее за руку.
– Конец эпохи, – сказал он. – Забудь об этом. Закончилась неудачная полоса в твоей жизни.
– Не закончилась. Что меня ждет?
– Ты получила все, что хотела. Дети обеспечены.
– Я не об этом. Я думаю об обещаниях Уордла.
– А что он тебе обещал?
– Замки и экипажи, запряженные четверкой и с герцогом Кентом в качестве возницы.
Она улыбнулась и больше ничего не сказала. Они допили вино – последнее из подарка господина Айллингворта.
– Ты обратил внимание, – сказала она, – что они допустили одну оплошность, составляя этот помпезный документ, который я подписала сегодня? Я обещала, что не буду ничего публиковать о себе, и о герцоге, и о нашей совместной жизни. Но это обещание связывает только меня, а не моих наследников.
– Ты думаешь, что дети… – начал Билл. Она пожала плечами.
– Просто мне это упущение показалось забавным, – ответила она, – вот и все.
Она подняла тост за будущее и осушила бокал.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Глава 1
Уордл, Додд, Фолкстоун и, естественно, Вилл Огилви – все они по очереди заезжали к ней и задавали один и тот же вопрос:
– Почему? Для чего?
И всем им она отвечала:
– Ради безопасности. Ради детей.
– Но у нас были все козыри, – настаивал Уордл. – Наша победа была полной, и публикация ваших мемуаров и писем герцога дала бы нам огромные преимущества в борьбе за наше дело.
Она пожала плечами.
– Ваше дело меня не интересует, – сказала она. – Я сражалась на вашей стороне – и хватит.
– Письма, – стонал Додд, – бесценные письма! Судя по вашим намекам, эти письма могли бы полностью дискредитировать герцога в глазах общественности, не говоря уже о его семье. Его место занял бы герцог Кент, известный своей прямотой, здравомыслием и рассудительностью, который всего за ночь превратился бы в одну из самых почитаемых в стране фигур, а тем временем…
– А тем временем, – перебила она, – он сидит в своем Илинге, а обязанности главнокомандующего исполняет сэр Дэвид Дандас.