Настроение на поляне царило праздничное.
Рядом с идолом находилось несколько огромных барабанов, рядом с которыми стоял обнаженный дикарь, в руках он сжимал огромную колотушку.
Барабанщик взмахнул своим инструментом и по поляне поплыл гул, что пробирал до костей и заставлял ныть зубы.
Гомон стих. К идолу вышел вождь. И заговорил.
— Великое и славное племя стремных ублюдков! — Херля подошел к Ричарду и принялся переводить ему речь вождя.
Ричард про себя помянул идиота, чью душу сожрали для перевода, стараясь не заржать.
— Наше селение посетили белолицые уроды, которых послал властелин дальних земель с целью нас облапошить и ограбить! — Теперь молодой человек с трудом подавил желание озадаченно вскинуть брови и по-простецки почесать в затылке.
— Но Великий О могуч и хитер! Он знает как заставить служить белолицых нашей славе! Они прислали самых стремных, самых жестоких, самых подлых, самых злобных своих воинов! И эти воины выебали в сракатан великого Ы! — Ричард потер виски и незаметно выдохнул сквозь зубы. — Их послали удавить железную змею, что украла силу великого О! Но они не стали давить змею, как полагается простым воинам, они въебали великому Ы, а потом въебали ему еще раз! И великий Ы, злобный повелитель пыхающей горы, ушел срать костями в свой подземный болото! А его силу сожрать великий О и стать еще мощнее и сильнее!
Раздались вопли радости и ликования.
— Великий О добр и знает, что надо делиться! Но белолицые чужаки тупые и не знают нашего языка, а потому мы дадим им какой-то херня и они пойдет совершать еще великие подвиг во славу великий О! Думая, что им дали великий награда! Так восславим легковерная придурка! Ыбгда, переведи, бледнолицый стремный падла что он сейчас выйдет к столбу и великая О дать ему награда достойная такой тупой и некрасивый героя с маленьким дука — дуком!
Ричард уставился на переводчика, впрочем, тот не подал виду что перевод пошел не по плану.
Воцарилось молчание. Поняв, что продолжения не предвидеться, Гринривер вышел вперед и подошел к вождю.
— Могучий белобрысый падла, что дал сильный пинок Великомы Ы! Великой О говорить тебе «херы ты резкий» и дарить тебе награда! Он может сделать твоя дук-дука длинный и толстый, чтобы твоя смог осеменить сразу три баба! Или сделать твоя нога сильная и прочная, чтобы ты больше не ранить своя нежная кожа, мягкая как жопка младенца!
— Пара прочных сапогов была бы куда как лучше, но раз так… — Проговорил Ричард тихо — Желаю чтобы мои ноги стали прочными и не ранились! — Добавил он во все горло.
— Но твоя ведь мог сделать свой дука-дука длинный и толстый! — Удивился вождь.
Ричарда весьма достало обсуждение собственных гениталий. И он решил не вступать в полемику, придумав, как ему показалось, весьма удачное объяснение.
— Мой дука-дука еще растет, я еще маленький, и когда вырасту большой вырастет и мой дука-дука! Я не хочу вмешиваться в естественный порядок вещей!
Воцарилось молчание. Вождь заговорил на местном языке, видимо, переводя сказанное. Теперь стихли даже шепотки.
— То есть твоя мелкий ребенка?
— Нет, мы живем очень много лет, и потому у нас долгое детство. Мы растем долго, и очень долга стареем. У меня разум взрослого воина, но тело ребенка, и через лет пятьдесят я стану вдвое выше и втрое сильнее. — Продолжал самозабвенно врать Гринривер. — И пока мне не стукнуло ста лет, я не могу делать детей, иначе они будут больные и хилые! — Ричард заранее попытался отделаться от принудительных попыток размножения.
Вождь перевел толпе. Кажется, замолчали даже птицы.
— Велика О говорит, что твоя пиздеть! — Заявил вождь после непродолжительного молчания.
Ричарда пробил холодный пот, не смотря на жару.
— Но у велика О есть чувства юмора! Он не такой злобная и тупая как твоя боги! Теперь твоя дети будут расти до ста лет и жить долгая жизнь. Но твоя никогда не расти! А твоя нога стать крепкая и твердая, никто не смочь прокусить и ранить ее! Да!
Из столба вылетело облако светящихся жёлтых огоньков и устремилось к Ричарду, они пролетели сквозь его тело, вызвал легкое чувство щекотки. Закрутились вихрем и пропали.
— Твоя получать награда, теперь идти. Сейчас моя будет награждать другая героя.
Озадаченный Ричард с прямой спиной отошел к краю поляны. Его все еще бил холодный пот. Слишком уж… Нездешним был взгляд вождя.
— Теперь наша награждать великая колдуна! Великая колдуна сильно болеть, и никогда не есть наш еда! Он жидко срать и непрерывно блевать! Велика О дарить ему сильная кишка! Теперь великая колдуна жрать что хотеть и у никогда не болеть живот! — Перевел Херля слова вождя, обращенные к племени.
Рой светлячков вылетел из столба и устремился к лежащему Илае. Его тело подняло вверх, он завис в воздухе. Его глаза открылись руки и ноги задергались. Он мягко опустился на циновки, все еще дезориентированный.
— А, что…
— Великая колдуна! Твоя идти к могучая падла! Сейчас наша награждать стременная злобная жуткая одноногая ублюдка и дальше мы праздновать ваша подвига и жрать бухлища!
К Илае подошли две рослые обнаженные аборигенки, обрядили в набедренную повязку и взяв под локти отнесли к Ричарду.
— Сэр Ричард, а что тут происходит? — Шепотом поинтересовался репортер.
— Слонопотамов раздают! — Так же тихо ответил Ричард.
— Слоновнопотамов? — Недоумевающе уточнил Илая, оглядываясь.
Вождь заговорил снова, а вместе с ним заговорил и Херля.
— Земля беломордых дикарей рождает сильная воина. Стремная злобная одноногая ублюдка загнать своя рука в глотка великая Ы и вырвать ему кишка через рот! Велика Ы захлебнуся своя кровь и его жрать Великая О! Велика Ы сильно о себе воображать, и думать что он самая сильная в нашей джунгля! Но стременная ублюдка выебать его в сракатан! Но у дерьмо велика Ы сильно горяча и стремная падла обжигать своя волосатая рука! Великий О дарить стремная падла новая рука, которая не горит, не болит и которая всегда работать, даже если сама ублюдка сломаться!
Теперь рой светлячков стал гуще. В воздух взлетел бессознательный Рей. Его рука вытянулась в сторону и начала обрастать мясом, кожей, какой-то чешуей…
Светлячки завертелись водоворотом и схлынули. Рей заозирался, он тоже плохо понимал где оказался. Взгляд его наткнулся на руку.
От плечевого сустава рука была почти нормальной, просто безволосой. ближе к локтю она стала покрыта какой-то ноздреватой кожей, больше напоминающей шагрень. От запястья ладонь темнела, к кончикам пальцем становясь практически черной. Вместо ногтей были длинные чёрные когти. Лицо громила исказила гримаса ярости. Тело засветилось, на лице проступили светящиеся узоры. Линии татуировки прорезали кожу. Татуировка свилась пружиной и рывком покрыла руку, разгораясь все сильнее. Запахло горелой плотью. По татуировке пошли алые всполохи. Светлячки вырвались из столба и устремились в руку. Свечение сменилось зеленым. На светящихся линиях по всему телу словно распустились зеленые листья. Раны зажили. Свечение угасло. Линии пропали.
