* * *
Бушмелев Вася оказался здоровенным мужиком под два метра ростом с нехарактерным для его внешности высоким голоском.
— Сильная болезненность в брюшине, — Вася проминал живот Дау настолько щадяще, насколько это вообще было возможно с его лопатоподобными руками. — М-да, печень как камень. Возможно, внутреннее кровотечение. Хм. Бедолага. Надо его срочно в больницу, УЗИ делать. Ах да, ехать еще до нее. Хм, я бы его пока прокапал. Есть у меня одно средство.
Дау с опаской косился на Дика — немецкую овчарку Бушмелева, которая с военной выдержкой сидела в углу палатки, с интересом поглядывая на происходящее.
— Лучше Дика взрывчатку никто не ищет. А тут кроме своей-то и нет никакой. И нафига нас сюда притащили.
— Я оставлю его пока здесь? Перекусил бы чего-нибудь, — Сагал оглянулся на тени военных, видимых сквозь палаточный тент.
— Без проблем. Все равно парягу твоего лекарство вырубит. Сон ему нужен сейчас как ничто другое.
Сагал погладил Дау. Тот послушно вильнул хвостом.
— Я за тобой вернусь, обещаю.
— А говорят, собаки не понимают. Я с ними с самого детства якшаюсь. Всё они понимают.
— Присмотришь за ним, если что?
Вася понимающе кивнул.
— В обиду не дам.
* * *
В столовой Сагалу навалили чеплашку остывшей каши, на закуску полагался бутерброд с колбасой и сыром. В белой стальной кружке плавала мутная субстанция, оказавшаяся на удивление вкусным чаем с сахаром.
Несмотря на то, что Сагал не ел почти сутки, аппетита совсем не было. И все же он съел все. Для побега нужны силы.
Завтрак к тому времени уже закончился, в столовой находился только повар и занятый мытьем посуды молодой солдат. Оба находились за ширмой и не следили за Сагалом.
В столовой был только один вход и охранялся он сопровождающими Сагала — младший стоял снаружи, старший ожидал внутри, сидя на стуле. Выбраться из палатки незаметно не представлялось возможным — внешний тент соединялся с полом, образуя монолитную брезентовую конструкцию.
Над столом висели портреты президента и министра обороны.
У Сагала появилась идея.
Он заглянул за ширму и обратился к мойщику посуды:
— Помочь? Не могу без дела сидеть.
Повар пожал плечами и кивнул.
Во время мытья посуды Сагал не спускал взгляда со старшего, сидящего на стуле. Тот вертел в руке пачку сигарет и периодически его взгляд все дольше на ней задерживался. Наконец военный сдался и вышел на улицу.
Сагал пообещал повару скоро вернуться. Задвинув ширму, он направился к портрету министра обороны, висевшему точно в метре над столом. Затея выбраться под портретом, как герой фильма «Побег из Шоушенка», уже не казалась столь гениальной. Другой все равно не было. Ему нужно выиграть как можно больше времени, и лучший способ это сделать — сбить с толку противника.
Взятый из кучи грязной посуды нож легко проткнул тент под портретом. Стальное лицо военачальника упрямо следило за преступлением Сагала. Куда ни сдвинь его — все смотрело.
— Рита Хэйворт мне бы понравилась больше.
Прямоугольный срез вывалился наружу. Через отверстие в палатку ворвался морозный воздух. Брезентовая дверь заколыхалась.
У входа замелькали тени. Сагал быстро завесил дыру портретом и уселся на стул.
Старший вошел и с удивлением обнаружил подопечного за столом, а не за мытьем посуды. Чтобы не дать парню опомниться, Сагал с ходу спросил:
— А ты сам-то видел их?
Военный уселся на стул и внимательно посмотрел на Сагала.
— Не положено.
Портрет заметно покачивался.
Надо заговорить его. Только бы не смотрел по сторонам!
— Да ладно тебе. До катера полно времени, скукота. Видел же огни ночью? По твоему лицу вижу, что видел.
— Ну видел. И что с того?
— Вот так я о чем и говорю полковнику, совсем оборзели, уроды. Разлетались тут на земле нашей без разрешения!
— Ага.
От сквозняка весь тент палатки зашелестел. Военный огляделся по сторонам. Сагал стукнул кулаком по столу.
— Вот так их надо — ракетами нашими приложить. Думают, могут делать что захотят, а мы зассым ответить. Ведь можете же, парни. Ракеты у вас — во, высокоточные. Неверное не терпится уже показать, кто на этой земле хозяин?
Во взгляде парня мелькнуло нескрываемое пренебрежение.
— Откуда нам знать, что они враги?
— Так а кем еще они могут быть? Враги, конечно.
— Может, мы сами это решили? Может они ничего плохого не хотят нам, а мы их приложим ни за что?! — военный встал со стула, но потом осознал, что погорячился, и медленно сел обратно. — Война — это не круто, мужик.
Повисло неловкое молчание, которое прервало шипение рации. Старший вышел на улицу.
Сагал заметил, что портрет сильно накренился, оголив края дыры. План летел в тартары.
Старший вернулся в палатку.
— Катер раньше выехал. Через двадцать минут уже будет. Пошли, собаку заберешь пока.
— Ему же надо прокапаться. Там Вася занимается, надо еще подождать.
— Катер ждать не будет, погрузка-разгрузка — пять минут. Приказ.
— Тогда я на следующем поеду.
— Следующего не будет! Пошли!
* * *
Дау лежал на столе, поджав лапки, и крепко спал. Мутного цвета лекарство медленно текло по тонкой трубке ему в вену.
Старший приказал немедленно отцепить капельницу и вернуть пса Сагалу. Вася неожиданно разразился на того тирадой, обозвав тупым ослом.
— Отцепить ему. Все вам так просто. Это тебе не гаубица, а живое существо.
Дик зарычал, поддерживая хозяина. Старший вздрогнул и смягчился.
— А вместе со всем этим можно перевозить?
Вася задумался и почесал затылок.
— Коробку неси и кусок фанеры, подушка у меня есть. Сколотим переноску.
— Катер через десять минут будет.
— Вот и не теряй времени.
Военный отошел к выходу, затем обернулся.
— Коробку-то какую?
— Ай, пошли. Ни черта сами не можете.
Дик рванул за хозяином.
Сагал остался в палатке наедине с Дау. Пес тихо сопел. Пасть приоткрывалась, язык слизывал видимое только ему во сне лакомство.
— Еще увидимся, малыш.
Сагал прорезал ножом продольный вырез на противоположной стене от входа. Захватив Васин камуфляж и напоследок оглянувшись на Дау, вышел наружу.
