— У нас воды наперечет, — оправдался зачем-то Витька. — Самим не хватает.
— Нельзя живыми людьми разбрасываться как отработанным материалом — так вымрем окончательно, — он многозначительно помолчал, потом добавил. — Я думал, Катастрофа вразумит людей, заставит задуматься. Ошибся. Ничего в этом мире не изменилось. Пока одни принимают ванны, другие умирают от жажды.
Таких, как он, людей без гражданства, называют бомжами. Они слоняются по кольцу от общины к общине, перебиваясь самой грязной работой, за которую платят сущие гроши. В редких случаях, если бомж обладает полезной профессией, его принимают в общину. На памяти Витьки в Мид таким образом взяли десять человек. За этот же период в бомжи разжаловали пятерых — кого за пьянство, кого за воровство монет из казны. Недавно был случай: троих поймали на сливе воды из общего бака — добытое они продавали за полцены, а полученные монеты тратили в Гуме на шлюх. Все трое недолго проходили в бомжах — загнулись от жажды.
— Отдай ее мне, — бомж указал на бутылку с мочой.
— Зачем? — спросил Витька, хотя до него и так дошло.
— Хоть глоточек бы…
— Нельзя такое пить. Только хуже будет.
— Я неделю жидкого во рту не держал. Готов и яду глотнуть, лишь бы язык промочить.
Витька хорошо понимал его. Позапрошлое лето выдалось особенно жарким, температура неделями стояла за сорок. При таких условиях организм требует больше жидкости, а почки выводят от силы треть выпитого. Пришлось снизить количество сталкеров в поле, норму выдачи воды сократили до одного стакана в сутки. А тут еще, как назло, встали в Кремле две водоустановки — цены взлетели, начался страшный дефицит. В Гарднере половина урожая высохла. Говорят, в Гортрансе треть механиков и водителей лишились нормы и умерли от жажды.
— Скажешь своим — пролил случайно, с кем не бывает, — бомж изобразил на лице нечто похожее на улыбку. — Послушай парень, у меня нет денег… Могу дать взамен немного ерша.
— Не надо мне.
Витька убрал бутылку с мочой в рюкзак. Если бы у бомжа осталась в организме вода, она бы выплеснулась из него слезами. Отчего — то стало по-человечески его жалко. Хотя это самое опасное чувство из всех возможных — сколько хороших людей из-за жалости полегло.
Витька достал из рюкзака фляжку с водой. Услышав всплески, бомж заскулил. Целую фляжку Витька не отдаст — там две его нормы, слишком жирно будет, а от пары глотков от него не убудет.
Бомж достал из кармана складывающийся пластиковый стаканчик, протянул трясущейся рукой. Витька закинул автомат за спину. Отвинтил железную крышку. Бомж смотрел на него голодными глазами, словно тварь на добычу.
— Эй! Отошел от него! Быстро!
Витька обернулся и увидел Кобальта. В следующий миг бомж резко схватил флягу за горлышко и рванул на себя. Витька удержал ее, но бомж вцепился как приклеенный. Свободной рукой молодой сталкер врезал противнику по лицу, отбив кулак об железные скулы. Бомж словно ничего не почувствовал. Находясь на краю гибели, его организм бросал последние силы на выживание.
Сцепившись, как парочка в танце, они мотались из стороны в сторону, врезались в шкафы, сверху на головы сыпались книги.
Кобальт не вмешивался, выжидал.
— Отпусти!
Бомж впился зубами в руку Витьки. Острая боль. Получив преимущество, бомж вывернул Витьке запястье, фляжка наклонилась, и из горлышка полилась струя воды.
Бомж бросился под нее с открытым ртом. В этот момент Витька сумел отпихнуть его коленом. Бомж потерял равновесие и повалился на пол. Тут же выхватил нож и собирался повторно накинуться на Витьку. Командир двойки пригвоздил его к полу ногой.
— Встанешь — пристрелю, — пригрозил Кобальт.
Бомж, лежа лицом в пол, приподнял руки сдаваясь. Кобальт забрал у него нож.
— Вот скотина, до крови прокусил, — выругался Витька, взмахивая рукой.
— Полчаса лежишь молча и не двигаешься! — приказал Кобальт. — Все понял?
— Да, — в голосе бомжа звучали нотки обиды и ненависти.
К выходу из магазина сталкеры шли молча. Кобальт нацепил на лицо привычную отрешенную маску, словно и не было только что нападения на его напарника. Опыт, что уж скажешь — и не такое дяде пришлось пережить. Другие сталкеры боятся идти к нему в напарники, говорят, он притягивает тварей как магнит. Сам дядя объясняет это звериным чутьем. Он будто знает, откуда выскочит тварь и всегда готов к ее появлению.
Витька всю жизнь мечтал оказаться бок о бок в поле с человеком, на историях о подвигах которого вырос. Дядя Дима для него не только легендарный Кобальт — убийца тварей, но и единственный родной человек, бесспорный авторитет и пример для подражания во всем. Витька еще помнил его улыбающимся. Как же давно это было… За последние несколько лет он сильно изменился: лицо стало каменным, речи короткими, волосы поседели, хотя было ему чуть за сорок. Из — за старой травмы он все время прихрамывал, но его взгляд все так же оставался цепким и ледяным. Казалось, даже смерть не сможет взять его голыми руками.
— Дядь Дим, только Бате не говори.
— Какой я тебе дядь Дим! — огрызнулся Кобальт. — Прикрывать тебя не собираюсь. Устав читал?
— Читал, — виновато ответил Витька.
— Ты автомат опустил перед вероятным врагом, дурень.
— Да он же на ногах еле стоял.
Витька запнулся, вспомнив каким сильным на самом деле оказался бомж.
— И чем ты думал, давая ему воду? — продолжал Кобальт. — Жизнь ему на пять минут продлить хотел? Ему и так конец. Скоро в залив уйдет.
Многие, находясь на грани гибели от обезвоживания, напиваются темной воды досыта — чувствуют короткое облегчение, а потом быстро умирают. Такая смерть не считается постыдной.
— Я просто хотел помочь…
— Всем бомжам не поможешь. Их выживание — их дело. Ты должен думать только о мидовцах, которые доверили тебе самое дорогое — свои жизни! Твоя задача — добывать товар и зарабатывать монеты, на которые потом Мид купит воду. А ты своей тупой выходкой, поставил их жизни под угрозу.
Витька кивнул. Его оправдания и правда звучали глупо. Накосячил он по полной и теперь придётся отвечать перед главой Мида. А тот может не только выгнать его из сталкеров, но и в бомжи разжаловать.
— А если бы это урка подставной был? — не прекращал давить Кобальт. — Сидели бы в засаде там еще три человека, ждали, пока ты носом в сторону клюнешь. Горло вспороли бы тебе от уха до уха ради одной фляжки.
— Думал, они только на окраинах кольца появляются.
— На нас с Фридомом на Тверской напали, если ты забыл. Напомнить, чем закончилось?
Эту историю все знали. Кобальт и Фридом были не просто напарниками — друзьями. Урки напали на них в километре от Кремля. От Фридома живого места не оставили, даже труп не нашли. Тяжелораненого Кобальта подобрала другая группа, и только благодаря врачам — кудесникам из Кремля сталкер — легенда выкарабкался с того света.
