— Я… ну это…
— Слушай, а я тебя, кажется, узнал, — Костян указал на Витьку пальцем и слегка прищурился. — Точно! Вот это встреча.
— Погоди, Санька, не пались пока, — взвизгнул Робсон, закрывая Витьке ладонью рот. — Проверим Костяна. А, давай зарубимся? Ставлю сотку, что первым угадаю кто он.
Костян порылся в карманах, выложил на стол пару десятков фляг.
— Лады, остальное отдашь если чё.
— Наливщик, — Костян перевел вопросительный взгляд на Витьку. — В Кремле наши водовозки наливаешь, скачешь там со шлангом. Ну ты же это?
Робсон с силой повернул голову Витьке к себе, уставился на него вплотную глаза в глаза.
— Моя очередь. Сталкерская крыса! Ты же это, а?! Ну, отвечай! Признавайся!
Все за столом замолчали и уставились на них. Витька не отводил взгляда от пронизывающих его до костей глаз Робсона.
— Я…
Робсон вдруг рассмеялся.
— Да, не ссы, шучу я. Какой ты сталкер, на себя посмотри.
Остальные тоже расхохотались.
— Говорю же, наливщик он, — Костян вскочил, победно взмахивая руками, и чуть не перевернул коленями стол.
Робсон поздравил его шлепком по щеке и сказал:
— Только попробуй теперь вякнуть, дырявая башка, что не помнишь сколько воды сливаешь за сутки.
Костян обратился к Витьке:
— Так за что тебя выперли — то? Я думал, из Кремля только стариков, да немощных всяких гонят.
— Я переливал. Часто. Ну, больше чем положено.
— Так вот оно чё, Робсон, — воскликнул Костян. — Это из — за Санька все. А ты на меня катишь бочку, будто я клиентам не доливаю. Так эт Санька нам переливал.
— Значит, не будешь больше излишки бомжам впаривать, — Робсон слизывал алкоголь с голой груди девушки. От прикосновений его языка она вздрагивала и смеялась.
Костян вздохнул.
— Мда… Ушли времена. Но я Санька, рад, что ты к нам попал. Нам, знаешь, такие люди нужны. Работы сейчас полно будет. Робсон тебя, конечно, еще введет в курс, — он продолжил вполголоса. — Хочешь знать, чего мы тут празднуем?
Витька кивнул.
— Мы сегодня крыс сталкерских раком нагнули! — Костян рассмеялся, обнажив выпирающие через один, словно клавиши фортепиано, зубы. — Ты бы видел рожу их главного, когда мы тела пацанов в зал занесли. Обтекал как ссыкло.
— Тела?
— А, ты не в курсе, наверное. Кобальт там такой есть, сталкер — шмалкер крутой, хлопнул наших на бабки. Думал, мы их не найдем. Мы бы конечно в жизнь не нашли, если бы…
Костян прервался, постучал слегка Робсона по плечу.
— А ты рассчитался со стукачом?
Робсон приоткрыл белесый глаз.
— Забыл, блин. Сходи ты, он там ждет поди сидит часа три уже.
Костян вытащил из сумки мешочек со звенящими монетами. Затем потянул Витьку за плечо.
— Пошли, прогуляемся.
Они поднялись на второй этаж в административную зону с множеством дверей.
— Ты не дорассказал про Трибунал. Так что там решили? — спросил Витька, стараясь сдерживать волнение.
Витька ответа не услышал, потому что прямо перед ним возник Дюша Ток.
«Стукач».
Они молча пялились друга на друга, оба потеряв дар речи. У Тока глаза расширились, словно он видел перед собой голодную тварь, готовую сожрать его.
— Знакомы что ли? — с безразличием в голосе спросил Костян, отсчитывая монеты.
— Нет, — сказал Ток.
Витька покачал головой. Костян протянул стукачу мешок. Ток стыдливо взял его.
— Я Ленни должен. Если не отдам, он меня убьет.
Объяснение предназначалось Витьке.
— Да срать мне, — Костян махнул на Тока рукой. — Ты, главное, завтра с утра сделай как надо, и получишь втрое больше. Все понял?
Ток судорожно покивал и, как только Костян отвернулся, сдриснул прочь.
— Полезного нам стукача кремлевские подогрели, — сказал Костян, кивнув в сторону, где только что стоял Ток.
Они спустились на первый этаж.
— Погоди ка, посцать сбегаю, — Костян скрылся за дверью с табличкой WC.
Витька припал спиной к стене. Ему не верилось, что это происходило на самом деле. Ток рассказал Гортрансу, где искать трупы. А кто ему рассказал? Так Витька же и рассказал. Вот же дурень наивный! Ток изначально знал про пропавшие деньги, можно было догадаться. Развел как дурачка.
Надо вернуться и рассказать все Бате.
— Кобальт…
Нет, не почудилось. Это он, стоит в тени у кромки зала, смотрит на отдыхающих. Дядя здесь! Он пришел за ним!
Витька подбежал к нему, дернул за плечо. Кобальт обернулся.
— Слава богу, ты здесь. Мне так много надо рассказать.
Удар справа оказался неожиданным.
Витька лежал на полу, в глазах сверкали лучи красно — желтых прожекторов на потолке.
Кобальт накинулся на него сверху, придушил одной рукой.
— Как ты мог!
Витька задыхался. Понял, что теряет сознание.
Робсон налетел на Кобальта с разбегу. Они упали, сцепились на полу, началась драка. Подбежали охранники, растащили их.
— Он первый ударил! Первый! — орал Робсон, пытаясь вырваться.
Пришел Ленни, приказал отпустить Кобальта.
Костян помог Витьке встать.
— Ты знаешь правила, — обратился Робсон к Ленни. — Его надо расстрелять на месте. Он зачинщик драки.
— У тебя будет такой шанс завтра, согласно решению Трибунала. А теперь, разошлись! — скомандовал Ленни.
— Ну, лады, комерс, отпускай его. Давай, мы его на улице встретим.
Ленни подошел к Робсону вплотную.
— Он уйдет отсюда на своих ногах. Узнаю, что кто — то из вас пойдет за ним следом, больше никогда сюда не войдете. Всем ясно?
Это дружинников остудило. Робсон кивнул, сделал показательный поклон.
— Увидимся завтра, петушок. Тренируй голосок, выть будешь как сучка, — Робсон сплюнул под ноги Кобальта. — Пошли, пацаны. Вечер только начался.
Костян толкнул Витьку в спину, чтобы тоже шел. Несколько раз Витька оборачивался, но Кобальт так и не взглянул в его сторону.
ГЛАВА 10
Часы на Спасской башне показывали половину двенадцатого вечера, когда ворота внизу отворились, и внутрь вошла запоздавшая труппа артистов. Первым уверенной походкой вышагивал великий маг и чародей Грудини. На нем, как влитой сидел светло — желтый костюм, который под фонарем проходной отливал коричневым, на голове бордово — красная чалма, позаимствованная из задворок Большого театра, где Грудинин проживал последние годы. Вторым на сверку личности подошел Кобальт, одетый в пестрый радужный наряд и ботинки с длинными закругленными носками. Голову покрывал блондинистый парик, в котором актеры прошлого изображали лесных эльфов.
