Идя голым по зданию Гарднера, Витька чувствовал себя, будто снова вернулся в тот сон.
— Не закрывайся, — сказала Душица. — Расслабься.
Легко ей говорить.
Они поднялись на третий этаж. В просторном холле многолюдно, многие несли в руках подношения: тарелки со свежими фруктами и овощами. Толпа двигалась в сторону, откуда доносились молитвы и песнопения, Душица же с Витькой шли в противоположную, продираясь через всех этих людей, словно сталкеры через густую траву.
— Душица, — воскликнула какая — то женщина, перегородив им путь. — Как я рада видеть тебя. Какой чудесный день, не правда ли? Слава Богине.
— Слава Богине, — безучастно ответила Душица.
— Куда ты так спешишь? Жатва сейчас начнется.
Женщина указала направление, по которому следовала толпа.
— Я сопровождаю Петрушу.
— Я рада, что Ревень не мучился. Теперь ее родители счастливы вместе в Оазисе. А сегодня и она станет взрослой женщиной, какое счастье для нее. Слава Богине.
Душица повторила мантру.
— А мою Кислицу свекровь поведет. Я побоялась, что разрыдаюсь вдрызг, когда увижу ее посвящение. Это так волнительно. Как же растут наши девочки, еще вчера были малышками, бегали под ногами, а сегодня становятся взрослыми женщинами, — она прервалась и стыдливо посмотрела на Душицу. — Святая Богиня, я совсем запамятовала о Базилике. Но ты не должна волноваться, дорогая, — женщина сделала паузу и сказала вполголоса. — Она в Оазисе, кто бы что ни говорил.
— Мне пора.
Душица попыталась обойти женщину, но та выставила руку, указав на стоявшего за ее спиной Витьку.
— А это кто?
Душица взглянула на Витьку, потом снова на женщину.
— Чеснок, Петрушин друг. Помогает мне.
Когда взгляд женщины оценил Витьку с ног до головы, он будто бы физически почувствовал прикосновение и мгновенно покрылся гусиной кожей.
— Святая Богиня, — воскликнула женщина. — Как вырос, как изменился.
Душица дернула Витьку за руку, и они, попрощавшись, оторвались наконец от этой прилипалы. Дорожка из цветочных лепестков привела их к двери в дальнем конце коридора. Душица велела Витьке войти, а сама осталась снаружи.
— Она главное блюдо сегодняшнего праздника. Поторопись.
— Спасибо за то, что помогаете мне.
— Я помогаю ей. Она не повторит судьбу моей дочери.
Прежде чем он вошел, Душица сказала:
— Что бы она ни говорила — не слушай ее.
В небольшой комнате с двумя окнами стоял приторный пряный аромат. Эли сидела на коленях перед невысоким заваленным цветами столиком. На голове подобно короне восседала сплетенная из цветов диадема, с плеч спускался белоснежный шелковый плащ.
Витька подошел к Эли со спины. Она сидела с закрытыми глазами, будто погруженная в сон.
— Эли.
— Ты опоздал, Гэтсби — сказала она.
— Прости. Я не мог прийти раньше…
— Чшшш…
Она открыла глаза и посмотрела на него, проникновенно улыбнувшись, будто ждала этой встречи всю свою жизнь.
— Это хороший сон. Не хочу, чтобы он оканчивался.
Витька опустился перед ней на колени, взял ее за руку. Кожа у нее холодная, словно льдинка.
— Это не сон. Я на самом деле здесь. Я пришел за тобой.
— Этого не может быть, — она рассмеялась ему в лицо. — Тебя здесь нет. Это демоны играют со мной.
Он вложил ей в руку книжку стихов Есенина, раскрыл.
— Это тоже, по — твоему, сон?
Эли вгляделась в танцующие буквы и задумчиво произнесла:
— Читай между строк.
Витька закончил фразу вместе с ней. В глазах Эли появилась осмысленность.
— Откуда это у тебя?
— Я потом тебе все расскажу.
— Значит, ты на самом деле здесь? — она встала и отшатнулась от него. — Как ты сюда попал?
— Это неважно. Главное, что я забираю тебя.
— Куда? — удивилась она.
— Подальше, а там разберемся.
— Я не хочу. Это мой дом.
— Больше нет.
Он потянул ее за руку в сторону двери. Она вырвалась.
— Сегодня жатва. Богиня не простит меня, если я пропущу ее.
Она вернулась за стол, взяла цветок и начала вплетать его себе в волосы.
— Тебе нельзя на жатву!
— Я должна, — произнесла она тем же отстраненным голосом. — Мне нельзя говорить с тобой, иначе демоны вновь овладеют мной. Уходи.
Витька сорвал с ее головы диадему, швырнул на пол и растоптал. Эли в ужасе глядела на происходящее.
— Так нельзя!
— Я не позволю им обидеть тебя. Эли, я тебя люблю, и без тебя не уйду.
— Любишь? — она будто спрашивала сама себя.
Витька заметил синяки у нее на ногах.
— Он очистил меня от греховных мыслей, показал праведный путь. Я была неправа. Я сама во всем виновата, — она вернула ему книгу.
— Эли, не делай этого.
Резко открылась дверь, в комнату вбежала Душица.
— Они идут. Быстро уходите!
* * *
Толик подключил к колонке шланг и зафиксировал провод заземления. Все готово. Дольше тянуть время не получится.
— Ну наконец — то, думал, ты умрешь, пока все подключишь, — высказался контролер. — Запускай.
Нажать кнопку и потянуть рычаг — два действия, которые Толик выполнял за прошедшие годы сотни раз, наполняя и сливая бак за баком, литр за литром. Каждый раз ловил себя на мысли: а что будет, когда этот этап жизни закончится, как и предыдущие? И будет ли это — «после»? Жизнь заставила его бояться перемен, жить по принципу «держаться того, что имеешь». И вот этот момент снова настал — перемены. Больше не будет как раньше, не будет как сейчас. И впервые Толик осознал, что больше не боится перемен. Пора вступить в них с поднятой головой, а все ненужное, мешающее жить — оставить в прошлом.
Оставить там и убежище.
Он включил насос и спустя секунду перекрыл подачу воды клапаном. Ранее незаметно подцепил к колонке магнитное устройство, обманывающее счетчик, так что снаружи создавалось ощущение, будто вода подается.
Протянуть так хотя бы еще минуту. Или две…
Контролер смотрел в планшет с бумагами, что — то там выписывал карандашом. В какой — то момент отвлекся и встретился взглядом с Толиком. В его глазах вспыхнула подозрительность.
Контролер медленно подошел к растянувшимся на земле шлангу, наступил на него. Толик в этот момент уже бежал к нему, занося над головой разводной ключ. Контролер смотрел на него круглыми от ужаса глазами. Он успел лишь нажать кнопку на рации и прокричать нечто несвязное, после чего получил железным ключом по голове. Кровь хлынула из раны, словно сок из смятого помидора. Контроллер упал.
