— Они не дураки, — сказал Костян, выглядывая из — за угла. — пристрелят его, как только он покажется. Тогда он нас самих подорвет.
— Эли! Ты в порядке?! — заорал Витька. — Эли!
— Заткнись, — бомж ударил его.
Почему она не отвечает? Может, поднялась выше и не слышит? Или ранена? Или погибла?
Не нужно было оставлять ее одну.
На противоположной стороне лестницы дружинник высунулся из — за угла и открыл огонь из автомата. Через секунду его скосила ответная очередь. Труп отбросило на лестницу, он покатился вниз по ступеням, словно деревянная болванка.
— Что будем делать? — спросили Костяна.
Новоявленный воевода нахмурился.
На связь вышел Великий князь. Воевода спустился на пролет вниз — поговорить, а когда вернулся лицо его излучало могильный холод. Выхватив у подчиненного РПГ, он высунулся из — за угла и выстрелил. Выхлопная струя выплеснулась назад, окатив раскаленными газами двух дружинников. С потолка посыпались бетонные осколки и штукатурка. Выпущенный снаряд угодил левее двери — в стену, проделав сквозную дыру размером с мяч.
Когда звон в ушах стих, стало понятно, что эффект выстрела оказался противоположным. Двое дружинников убито, трое получили ожоги, еще одного контузило. Были ли пострадавшие на другой стороне неизвестно, однако, как только очередной дружинник высунулся, по нему открыли огонь на поражение. Еще труп.
— Суки! Я вас всех положу! — заорал взбешенный Костян.
— Что сказал Князь? — спросил бомж.
— Потребовал покончить с ними немедленно, — он задумался, посмотрел на Витьку. — Это я и сделаю.
Костян приказал принести бензин. Вскоре пришли дружинники с канистрами.
— Все вниз, — скомандовал воевода. — А вы залейте здесь все, чтобы полыхало как в аду.
Дружинники кивнули, расчехлили канистры и принялись обильно поливать бензином полы, стены и мебель.
Витька в ужасе наблюдал за происходящим. Огонь неминуемо поднимется по перекрытиям наверх, и люди там сгорят заживо.
Эли…
— Не делай этого, — взмолился Витька. — Ты ведь не такой, как Робсон.
— Ты прав. Я намного хуже.
— Что же вы творите! — обратился Витька к тем, кто разливал бензин. — Вы же люди, а не твари.
В ответ дружинники только рассмеялись, перекинувшись шутками о жареном барбекю из человечины.
Как по команде у всех заверещали рации. Из динамиков прорывались бессвязные крики, на их фоне доносились звуки взрывов и автоматных очередей. Дружинники в недоумении перевели взгляды на воеводу.
— Откуда передача?
Костян обратился по рации:
— Я воевода, кто это говорит?
Голоса прерывались помехами. Удалось разобрать только несколько произнесённых в панике слов: «На нас напали», «Убивают», «Помогите».
Следом по защищённому каналу с Костяном связался Великий князь.
«Всем вернуться в Гортранс. Нас атакует Гарднер».
— Что за херня? — воскликнул кто — то из дружины.
«Они окружили здание. Мы не продержимся. Помогите». — прозвучало из другой рации.
— Я воевода. Великий князь, мы еще не закончили здесь. Прошу дать время. Прием, — сказал Костян в рацию.
«Воевода, все брось и возвращай дружину назад. Немедленно».
После этих слов дружинники побросали канистры и побежали вниз. Костян отдал команду: всем срочно вернутся в Гортранс для отражения нападения.
— А как же он? — спросил бомж у Костяна, кивнув на Витьку. — пристрелить его?
Костян задумался, посмотрел на Витьку. И тут его осенило.
— Ты поехал на водовозке в Гарднер. И что — то там натворил. Та баба в окне. Она там? — он кивнул на дверь. — И теперь они думают, это мы сделали, — Костян пнул Витьку. — Забираем его с собой.
Должно быть, узнав о похищении Эли, Агроном настолько взбесился, что решил вернуть ее силой. И отправил армию в Гортранс.
Как же вовремя.
На первом этаже воевода остановился у бака. Вынул из кармана стеклянный сосуд с темной водой, вскрыл ножом лючок на баке и вылил содержимое внутрь. Этого количества достаточно, чтобы отравить всю оставшуюся питьевую воду.
Оглянувшись на Витьку, воевода ухмыльнулся и пошел дальше.
Дружинники на площади поспешно грузились в транспорт и уезжали. Примерно две сотни гвардейцев Кремля кольцом стояли вокруг Мида, блокируя все входы и выходы. Внутрь они не совались. Должно быть, приказ был ждать.
Со стороны Кремля в воздухе показался вертолет. Тяжелая стальная машина, сияя фонарями, привлекла пристальное внимание всех. Многие вообще впервые видели летающее рукотворное нечто.
Вертолет приземлился на усыпанную гильзами площадку перед зданием. Из него вышли несколько гвардейцев и странного вида человек в форме и скрывающей голову и лицо черной маске. Его движения были медленными, рваными, словно это старик в теле молодого. Переговорив с командиром гвардейцев, человек в маске направился к Костяну. Во время беседы воевода несколько раз оборачивался на Витьку и тыкал на него пальцем. Вскоре человек в маске подошел и к нему.
— Скажи мне, — протяжно произнес он. Несмотря на громкий звук работающих лопастей, его тихий голос отлично слышно, будто он говорил возле уха. — Куда он увел его?
— Не знаю.
Человек вытащил из кармана блокнот и карандаш, протянул Витьке. Сам того не осознавая, Витька, словно под гипнозом, взял блокнот и начал что — то писать. Когда пришел в себя, увидел на белоснежном листе цифры — координаты. Тут же вспомнил, как Локус написал эти координаты на листке у Тока в квартире. Он бы ни за что не вспомнил их, если бы его спросили. Но его не спрашивали.
Подошел Костян.
— Грузи его, поехали. — сказал он подчиненному.
Витьку грубо подняли на ноги, толкнули к машине.
— Отдай его мне, — попросил человек в маске.
— Ага, хрена с два, он воеводу убил. По его вине на нас напали. Великий князь лично его казнит, — Костян запнулся, замолчал, потом вдруг обратился к своему человеку. — Отпусти. Пусть идет с ним. А нам пора.
И пошел к машине не оглядываясь.
Гвардейцы поволокли Витьку к вертолету. Помимо него, внутрь набилось несколько десятков вооруженных до зубов бойцов. Громыхая лопастями, тяжелая махина натужно взлетела, накренилась вперед и поплыла по воздуху, словно старая пиратская шкуна. В небольшое запотевшее окно Витька наблюдал, как угловатый силуэт Мида постепенно исчезает в ночи.
Эли.
ГЛАВА 19
Профессор сидел на крутящемся стуле и смотрел в мониторы. На пульте управления теснились множество кнопок, некоторые подсвечивались, сигнализируя о понятной только ему информации.
