— Вы знаете его? — спросил Игнатов, указывая на один из мониторов.
Внешняя инфракрасная камера снимала разгуливающего по территории человека с оружием.
— Кобальт? Не может быть, — воскликнул Грудинин. — Он же…
— Мне не нужны незваные гости.
Игнатов нажал на кнопку, и над гаражом загорелась лампочка. Кобальт, постояв недолго в раздумьях, направился в ловушку.
— У меня будут с вами проблемы из — за него?
— Нет.
— Хорошо. Я до сих пор жив только потому, что осторожен и не расходую припасы зря.
Кобальт вошел в гараж.
— Как Локус? — спросил профессор.
— Уснул.
— Я был неправ, сорвавшись на вас. Прошу прощения. Я всегда предпочитал вести исследования в одиночку, но даже меня вымотало одиночество. Я не злодей, всего лишь защищаю дело своей жизни. У меня достаточно еды и воды, можете оставаться, сколько захотите, ваша помощь мне пригодится. Мы защитим мальчика как от внешних врагов, так и от него самого. Здесь он сможет реализовать свой потенциал.
Игнатов переключил камеры — на экранах отобразились участки подземного лабиринта. Некоторые его части представляли собой искусственные загоны для тварей или, как их называл профессор, темноводных.
— Пятьдесят две особи взрослых и шестнадцать молодых, — сказал Игнатов. — На каждого надет ошейник с радиодатчиком, в мозг вживлены электроды. Генерируя разночастотные импульсы, я могу управлять их поведением на расстоянии до километра.
Теперь ясно о каком контроле за Локусом он говорил. Не успеешь обернуться, как этот безумный сделает его частью своей армии бездушных рабов.
— Рекомендую не смотреть, если этот человек близкий вам, — сказал профессор.
— У меня нет к нему жалости, — ответил Грудинин.
Игнатов нажал пару кнопок — у нескольких загонов открылись двери. Но твари не спешили выходить — ждали команды. Поколдовав еще немного с пультом управления, профессор заставил трех тварей двинуться по тоннелю навстречу сталкеру.
Видимо, услышав надвигающийся шум, Кобальт остановился. Когда твари появились, сталкер открыл по ним огонь. Вспышки выстрелов затмили бликами изображение на камере. Несколько секунд ничего не было видно. Когда изображение снова появилось, на полу в тоннеле лежали трупы убитых тварей.
Кобальт пропал.
— Что? — воскликнул Игнатов засуетившись. — Не может быть.
Он в растерянности стрелял глазами по камерам, переключал одну за другой. Сталкера словно и след простыл.
— Он не мог просто исчезнуть.
Еще полдюжины тварей бросились в погоню. Проскочили мимо погибших сородичей, стали рыскать по тоннелю, словно охотничьи псы в поиске добычи.
— Они найдут его, найдут, — успокаивал себя профессор.
Внезапно откуда — то стали доноситься звуки бьющегося стекло и всплески воды.
Игнатов переключил камеру на помещение хранилища, но она оказалась неисправна. Затем переключился на медицинский блок, увидел пустую койку Локуса. Обернулся к Грудинину.
— Вы сказали, он спит!
— Так и было, когда я уходил.
Профессор нахмурился, достал из кармана халата шприц, решительно сжал его в ладони и сказал:
— Оставайтесь здесь.
Грудинин заметил нечто странное на одной из уличных камер.
— Глядите. Что это?
Сначала показалось, что камера, снимавшая площадку перед гаражом, бликует из — за вспышек молний. Однако почти сразу стало ясно, что яркий свет, возникший с неба — не природное явление. На площадку приземлился самый настоящий вертолет. Из него стали выбегать люди с оружием.
— Что происходит? — воскликнул Игнатов. — Кто они?
— Я не знаю.
Профессор посмотрел на Грудинина с явным подозрением.
— Это ты привел их сюда. Как ты с ними общаешься? Через рацию?
— Никак. Клянусь, я не знаю кто они.
— Я никому не позволю уничтожить то, что создавал столько лет.
В руке Игнатова появился пистолет. Он направил его Грудинину в живот. Свободной рукой, не глядя, нажал какие — то кнопки на пульте — в тоннеле открылись створки всех загонов. Твари бросились к выходу.
— Иди! — скомандовал Игнатов, указывая пистолетом направление.
Они пришли в помещение хранилища. На мокром полу валялись осколки разбитых колб и туши мертвых тварей.
Локус нанес удар палкой по очередной колбе на постаменте. Из образовавшейся дыры выплеснулась формалиновая жидкость, следом вывалилось тело очередного коллекционного экземпляра.
Мальчик обернулся к Грудинину.
— Получилось? Ты освободил их?
Прочитав ответ в мыслях фокусника, Локус насупился на дверной проем.
— Ты должен был спасти их! — взревел он настолько по — взрослому, что не осталось сомнений — он больше не ребенок.
Из — за спины Грудинина показался Игнатов с пистолетом. Достал из кармана халата шприц, бросил к ногам мальчика.
— Сделай себе укол в плечо, или я его убью.
Локус сдавил от ненависти кулаки, напрягся. Его скулы налились свинцом, глаза сверкнули красным.
Игнатов вздрогнул, словно его ударило током. Локус смотрел на него взглядом полным ненависти, будто в профессоре отразилось все зло этого мира. Выставив два пальца вперед, словно ствол пистолета, мальчик поднес их к своему виску.
— Боже мой! — воскликнул Игнатов. — Это невозможно. Это… великолепно.
Рука профессора медленно поднялась, приставила пистолет к своему виску.
— Локус, не надо, — взмолился Грудинин.
— Твоя сила безгранична. Я чувствую ее, — проблеял Игнатов.
Локус моргнул — выстрел. Игнатов упал.
Грудинин закрыл руками лицо.
— Боже мой.
— Он заслужил это, — сказал мальчик, с интересом наблюдая, как кровь нимбом расплывается вокруг головы профессора.
Грудинин попятился к выходу. Локус проследил за ним напряженным взглядом.
Откуда — то издалека донеслись приглушенные выстрелы.
Локус прошел мимо фокусника и направился в комнату с мониторами. Грудинин еще раз огляделся на тело профессора и последовал за ним.
Прибывшие на вертолете люди вели шквальный огонь по выбегающим из гаража тварям.
— Нет! — закричал Локус. Схватил Грудинина за руку. — Помоги им.
— Я не могу.
Локус поднял один из мониторов и швырнул в стену. Тот разлетелся вдребезги, заискрил. Мальчик заорал в голос, обрушил кулаки на пульт. Осколки оцарапали ему руки, по ладоням потекли тонкие струйки алой крови. Он посмотрел на них внимательно.
