— Точно.
Роман раскрыл ветки феномов. Всего имелось более десяти слотов. Чтобы заработать такое количество феномов «честным» способом, Роману пришлось бы горбатиться десятки тысяч часов.
— Нет слов, коллега, — сказал Роман Монтане. — Вот ещё одна несправедливость жизненного пути синтезана. Когда мы получим много феномов, прокачаем атрибуты до упора и выстроим целые города на месте баз, то уже пора умирать в последнем теле. Совсем как люди.
— Вот именно, «коллега», — ответила она. — Ты начинаешь понимать философию биопанков. Мы хотим всё и сразу.
— Нет, нет, — поспешно поправился Роман. — Я вовсе не разделяю ваш подход. Просто слишком медленный рост атрибутов — это та вещь, которую могли бы исправить координаторы «Эксплоры», если бы имели обратную связь с планетами колонизации.
— Да хер там плавал, — отозвалась Монтана. — Думаешь, эти чиновники стали бы что-то менять? У них же головы другим заняты. Они же спасают человечество! У них нет времени вносить поправки в схему колонизации: конец света близок, и всё такое.
— Ну, теперь я понимаю, почему никому на Локусе не нужная обратная связь с Землёй, — усмехнулся Роман. — Можно же получить все ответы от Монтаны Френч!
Три слота уже отмечены зелёным, занятые феномами «Секс», «Строитель» и «Рамирайзер». Последний ещё не был физически установлен в Романа, но участвовал в схемах расчёта билда. Но сколько Роман не тыкал в этот слот, ничего про феном прочитать не мог.
Монтана пояснила:
— Полные возможности «Рамирайзера» знает только его создатель — Великий Рамирес. Рабы обмениваются какими-то записями, пытаясь выстроить все доступные возможности. Но есть мнение, что феномы «Рамирайзер» — это какая-то безумная каша из функций, большинство которых предназначены для издевательства над рабами.
Роман принялся вставлять в пустые слоты разные феномы, оценивая изменения в билде.
Одни феномы, типа «Массовая застройка» были ему хорошо знакомы. Он давал инженеру новый атрибут «Распределение», который настолько расширял возможности подключённых к инженеру стройботов, что ему больше не надо было следить за ними. Каждый стройбот словно бы наделялся небольшой копией сознания строителя и действовал автономно с высокой степенью самостоятельности. Причём решения стройбота были почти избавлены от ошибок. А учитывая, что после улучшения фенома «Строитель» количество подключённых стройботов превышало пару сотен, то один инженер колониальной застройки мог выстроить стандартную базу с реактором, фермой и химкомбинатом за десять часов. Если не быстрее.
Другие феномы были ему незнакомы, являясь разработкой местных производителей. Приходилось много узнавать об их возможностях или ограничениях. Ведь чем больше феномов, тем больше «накладок» в их одновременной работе. Конфликтуя, одни феномы улучшали работу других феномов, но подавляли некоторые возможности третьих.
Настройка билда оказалась такой увлекательной, что Роман не заметил, как пролетел час. Монтана тоже принимала активное участие, потеряв счёт времени.
6.9
Ещё через час игры с вариантами билда Монтана встрепенулась:
— Эй, коллега, делай выбор. Комиссар давно ждёт тебя, чтобы объяснить, как работать с рабской модификацией интерфейса.
— Что за модификация? — удивился Роман. — Разве можно вносить изменения в интерфейс?
— У нас всё можно, — нетерпеливо сказала Монтана. — Подтверждай схему или я выберу на своё усмотрение.
— Хорошо, хорошо, — Роман ввёл последние корректировки и отогнал от себя проект-панно: — Готово.
Монтана активировала дополнительный обруч, обездвиживая руку Романа. Потом встала напротив него. Из-под её шлема лился ослепительный жёлтый свет. Из-за полумрака помещения, Монтана напоминала какой-то светильник, выполненный в форме человека.
— Короче, коллега, — сказала она. — Читерский буст проходит в несколько этапов. Первый из них самый быстрый и лёгкий. Потом наступает этап непосредственной корректировки развития. Он самый долгий, может занять более двадцати часов. Надеюсь, твой билд не выдаст ошибку в процессе буста.
— А такое может быть? — испугался Роман.
— Конечно. Поэтому я и предлагала тебе готовые билды. Они хотя бы проверены на других синтезанах.
— А можно…
— Нет, я не буду ничего отменять. Уже мало времени. Кроме того, мне интересно, что из тебя получится.
— Нет слов, — вздохнул Роман. — А третий этап?
— Займёт пару часов. За это время ты проверишь работу всех своих новых феномов и возможностей.
— А потом?
— Потом всё. Ты начнёшь испытывать свою тяжёлую рабскую долю.
Монтана замолчала, глядя на Романа сквозь непроницаемый шлем.
— Я готов, — слабо сказал Роман. — Какой первый этап?
— Смерть.
Монтана коснулась иконки на проект-панно. Опутывающие тело Романа обручи испустили плазменный заряд. Потом ещё один и ещё. Каждый удар сопровождался вспышкой боли, которая подавлялась, но на её место приходила новая.
Интерфейс отчитался стандартными сообщениями о потере оргмата и целостности оболочки, после чего заявил:
— О —
Получен доступ к АКОС.
АКОС «Читерский бустер №2».
Разрешения доступа: перерождение, смена феномов, восстановление из бэкапа.
Местоположение АКОСа: неизвестно.
Срок действия доступа: неизвестно
Количество доступных перерождений: неизвестно или 99 999 999.
— !!! —
Внимание, этот Аппаратный Комплекс Органического Синтеза не является оригинальным изделием, не соответствует стандартам проекта «Эксплора» и не может быть использован для перерождения.
Соединение прервано.
АКОС «Читерский бустер №2» внесён в список игнорируемых устройств.
— ! —
Корпорация Лабсетэк снимает с себя любую ответственность за работу взломанных устройств!
Не рискуй своим сознанием, не используй АКОСы без статуса «оригинальное изделие».
Корпорация Лабсетэк оставляет за собой право потребовать возмещение репутационного ущерба в судебном порядке.
Сквозь боль и вспышки плазмы, уменьшавшие целостность оболочки, Роман хотел позлорадствовать, мол, ничего не вышло. Раз интерфейс не принимает точку доступа, то ничего и не поделать.
Но по интерфейсу пробежала подозрительная рябь, сигнализируя о постороннем вмешательстве. Предыдущие сообщения сменились окном подтверждения:
Сделать АКОС «Читерский бустер №2» точкой твоего возрождения?
