— Тебе было очень неприятно? — спросил он.
Сабина кивнула.
— Проклятие… — начал он.
Сабина взяла его за руку.
— Послушай, Гарри! Что бы он ни говорил, ты должен молчать. Ты должен вытерпеть. У нас нет другой возможности достать сто фунтов, понимаешь? Пообещай мне, что не скажешь ничего, кроме «спасибо».
— Но если он обидел тебя… — начал Гарри.
— Пообещай мне, — настаивала Сабина. — Прошу тебя, будь благоразумным, Гарри. Если я смогла вытерпеть все ради твоего спасения, то ты тем более должен выдержать. Слишком много поставлено на кон.
— Хорошо, Сабина.
Он сжал ее руку, а потом, ссутулившись, пошел к вилле.
Сабина оглянулась, в поисках скамьи, села на нее и прижала руки к лицу. Ее сердце буквально кровоточило от гнева и обиды, но она не смогла дать слезам волю, они так и остались невыплаканными.
— Я — дура, — сказала она громко. А потом, когда стала доставать носовой платок, вдруг поняла, что находится в той самой беседке, где разговаривала во вторую ночь после своего приезда в Монте-Карло с цыганским королем.
Она помнила его слова и низкий мелодичный голос. Как отчетливо она помнит теплую твердость его руки и прикосновение мягких губ к ладони. Сабина вздохнула, и вдруг слезы сами собой ручьем полились из глаз по щекам…
Тем не менее, когда через двадцать минут появился Гарри, она была совершенно спокойна. По выражению его лица и по тому, как были стиснуты его челюсти, Сабина сразу поняла, что он в воинственном настроении. Как только брат подошел ближе, она нетерпеливо воскликнула:
— Все в порядке? Дал он тебе денег?
Гарри кивнул, но какое-то время не мог заставить себя вымолвить ни слова. Потом, усевшись рядом с Сабиной, он вытянул ноги и засунул руки в карманы.
— Ну и ну! Я бывал во многих неловких ситуациях в своей жизни, но ничего подобного мне не приходилось видеть.
— Ты ничего ему не сказал? — спросила Сабина.
— Хорошо, что ты заставила меня пообещать тебе, что я буду молчать, — ответил он. — Раз или два у меня было огромное желание съездить ему по физиономии, но тогда я вспоминал, что ты мне сказала.
— Гарри, ты, наверное, сошел с ума!
— Сошел я с ума или нет, но это доставило бы мне огромное удовольствие.
— Он дал тебе денег?
— Да, он одолжил мне сто фунтов, и я должен их вернуть через год.
— Через год? — воскликнула Сабина. — Но ведь это оставит тебя без средств…
— Практически без жалованья, — закончил за нее Гарри. — Но это будет мне уроком! Он очень ясно дал мне понять, что сейчас самое необходимое для меня — это урок.
— Это жестоко. Очень жестоко, но по крайней мере мы можем ничего не сообщать папе.
— Я все время об этом думал, — сказал Гарри. — И повторял про себя, не переставая: «Сабина, папа. Папа, Сабина».
— Больше не думай об этом, — быстро сказала Сабина. Просто забудь. Деньги у тебя есть. Это самое главное.
Гарри вдруг выпрямился и, повернувшись к Сабине, взял ее за плечи.
— Послушай, сестричка, — сказал он. — Ты любишь этого человека?
Вопрос застал Сабину врасплох. Какое-то мгновение ее голубые глаза смотрели в карие глаза брата, но потом она отвернулась и высвободилась из его рук.
— Перестань обо мне беспокоиться, Гарри. На сегодня эмоций больше чем достаточно. Я больше не желаю говорить ни о себе, ни об Артуре. Ты спасен, а все остальное не имеет значения.
— Я думаю о тебе, — сказал он мягко.
— Думай о чем-нибудь другом, пожалуйста, — взмолилась она, а потом добавила вполне жизнерадостным тоном:
— Со мной все в порядке, и я абсолютно счастлива, Гарри. Я ведь не вмешиваюсь в твою жизнь, вот и тебе не надо этого делать.
— Подумай, Сабина, прошу тебя.
— Я уже подумала, — ответила девушка. — Я очень много думала, и разговоры сейчас мало что могут изменить.
Гарри пожал плечами:
— Ну что ж. Тогда все хорошо. Я, наверное, пойду.
— Пожалуйста, останься. Давай попьем чая, — предложила она и быстро добавила:
— Но я… забыла. Артур ушел?
— Да, он ушел. И просил тебе передать свои сожаления по поводу того, что не может остаться, так как обещал покататься верхом с ее королевским высочеством.
Сабина почувствовала огромное облегчение.
— Тогда ты можешь остаться на чай, — сказала она слабым голосом. — Леди Тетфорд всегда пьет чай около пяти часов.
Ты останешься, Гарри?
— Прости меня, Сабина, но я не могу остаться. Я чувствую себя несколько потрясенным, и, наверное, мне не обойтись без чего-нибудь более крепкого, чем чай. Кроме того, я обещал встретиться с нескольким людьми.
— Хорошо, Гарри. Я понимаю, Конечно, Сабина понимала, что ему хотелось как можно скорее уйти из этого дома. Она встала на цыпочки, обняла его за шею и прошептала:
— Береги себя, Гарри, дорогой, — А ты себя, — ответил он.
— Я увижу тебя завтра?
— Я зайду после ленча, если ты будешь Одна, — пообещал Гарри. — И если нас отпустят на берег.
— Да, хорошо. В такое время, как ты сегодня пришел, я обычно бываю одна.
Гарри поцеловал ее, и они рука об руку пошли к вилле.
Сабина попрощалась с ним около парадного входа, а потом бегом бросилась наверх, в свою комнату, чтобы быстро умыться и убрать следы слез. У леди Тетфорд острый глаз, а у Сабины не было сил объяснять кому-то, что произошло, тем более матери Артура.
Этим вечером они спокойно обедали дома. Присутствовали только двое из друзей леди Тетфорд. Позже они планировали, как всегда, пойти в казино, но у леди Тетфорд разболелась голова, и она решила лечь в постель.
— Я, наверное, съела что-то неподходящее, — сказала она. — С этим всегда надо быть осторожным, но я действительно чувствую себя неважно. Ты простишь меня, Сабина, если мы сегодня ляжем спать пораньше?
— Ну, конечно, — ответила девушка. — Кроме того, я и сама хотела бы лечь спать пораньше. У меня ведь нет привычки к такому количеству развлечений. Дома мы всегда ложились спать в десять часов.
Оба гостя засмеялись и стали делать комплименты по поводу ее свежего вида, говоря, что час до полуночи стоит двух после полуночи. Вскоре они ушли, а потом и леди Тетфорд, зевая, отправилась наверх, в свою спальню.
— Я попрошу Марию, чтобы она дала мне немного настойки опия, — сказала она. — Вообще-то я не одобряю, когда его принимают, но мне нужно как следует выспаться, а завтра я; буду в порядке.
— Тогда я надеюсь, что вы хорошо выспитесь, . — сказала Сабина, целуя ее с чувством.
