— Вот скажи мне, повелитель Галактики, в чём будет твоя сила? — спросил Роман. — Ты думаешь, что можешь стать всесильным, используя технологию, которую придумали люди для строительства? Ты и вправду настолько тупой?
— Сам ты тупой.
«Хм, ответ в стиле бота…»
— Коллега, за твоими якобы безумными поступками всегда кроется что-то логичное. Но я не могу понять, что же на этот раз?
— Был бы со мной — знал бы.
«Связно говорит… Хотя и немногословно».
— Я не могу поверить, что ты серьёзен насчёт завоевания Земли и прочих планет.
— Когда я буду жить вечно, нужно же будет чем-то занять себя.
Это утверждение не отличалось от тех, что Роман слышал ранее от Рамиреса. Он не бот.
Размахивая молотом, Роман продвигался сквозь ряды «батареек», изредка встречая знакомых комиссаров. Среди них те, которые были плохими воинами, ужасными инженерами и бездарными строителями. В рабстве он удивлялся, чем же эти невзрачные личности заслужили комиссарский ранг? Теперь ясно чем — у них была большая потенциальная ёмкость Е. С. В.
Ближе к центру платформы давление силы ощущалось на уровне голов «батареек». Ряды комиссаров даже слегка наклонились, как примятые ветром цветы. Летевший за Романом ИТАК остановился и запрыгал, как шарик пинг-понга, ударяясь о невидимую преграду. Не стал тратить время — когда давление ослабнет, шарик сам найдёт хозяина.
Но так же ощущалось и то, что давление заметно падало. У Рамиреса заканчивались Единицы Субъективного Времени. Или он умерил их расход, чтобы встретить Романа.
Используя Кинетическое Преобразование Материи, которое мешало Роману, Рамирес помешал и себе: никто не мог прийти к нему на помощь — ион-джеты или беспилотники, приблизившиеся к платформе, были бы моментально сплющены.
Роман уже видел верхушку трона — толстый ствол переплетённых инк-кабелей, покрытых изморозью.
Из потолка выдвинулись башенки четырёх крупнокалиберных турелей и, поводив стволами, начали стрелять по Роману короткими очередями, делая паузы, чтобы не задеть «батарейки».
Но кинетическое поле мгновенно отклонило и разбросало все пули по платформе. Рамиресу пришлось отключить бесполезные турели.
— Ха, сразу видно в каком ты отчаянии, — сказал Роман, опуская молот на последний ряд комиссаров. — Серьёзно? Хотел подстрелить меня? Я-то всё думал, какой силой ты меня удивишь? А ты удивил слабостью.
— Презренный раб… Ты… ты…
— Что? Нет слов? Я тебя понимаю, коллега.
Между Романом и троном Рамиреса остался десяток метров пустого пространства. Тиран, облачённый в богато украшенные доспехи, не сидел, как обычно, а стоял. Казалось, что он вот-вот юркнет за трон, чтобы спрятаться. Подключённый к его шее толстый коннектор придавал ещё больше сходства с загнанным зверем — словно на поводке.
Опустив молот, Роман шагнул к трону:
— Вот и свиделись наконец-то!
Рамирес выдал волну кинетического преобразования, пытаясь оттолкнуть Романа, но сил у него не хватило.
— Нет, коллега, — ответил Роман, сжимая рукоятку, — теперь я самый сильный, привыкай.
* * *
Под полом послышалось гудение механизма. Это было что-то новое, Роман оглянулся. Круглые люки, под каждым комиссаром ушли вниз, утягивая за собой тела тех, кто ещё не вышел из оцепенения.
— Коллега, прекращай уже, — усмехнулся Роман.
В круглые дырки, как торпеды из шахты, поднялись новые комиссары. Свеженькие, полные Е. С. В. и без оцепенения.
— Всегда нужно иметь запас батареек, — усмехнулся в ответ Рамирес.
Невидимая сила вырвала из рук Романа молот и скрутила его в спираль. Затем обрушилась на него, раздирая тело. Роман едва вырвал себя из мощного захвата, телепортируясь, но не удержался в ноль-пространстве — его вытолкнуло из спасительной серости и швырнуло в стену платформы.
Целостность оболочки: 5 001 / 7 000.
УниКом сигнализировал о потере работоспособности всех частей.
— Я всегда буду самым сильным, вонючий раб, — проорал Рамирес и сел на трон. Вероятно, так ему удобнее использовать ноль-взаимодействия.
Кинетическое преобразование материи подхватило Романа, подняло в воздух и начало растаскивать в стороны, словно невидимые пальцы вырывали ему руки и ноги, как насекомому. Две-три секунды, и Романа разорвёт на части.
Целостность оболочки: 4 012 / 7 000.
Он снова смог переместиться в другую часть платформы. Сфокусированная волна преобразования, бережно раздвигая неподвижных комиссаров, устремилась за ним.
— Не сбежишь, раб, — прокомментировал Рамирес.
Ещё раньше Роман подсчитал, что на платформе умещалось полторы тысячи «батареек». Если допустить, что у каждой потенциальная ёмкость Е. С. В. была хотя бы две тысячи, то Рамирес обладал запасом в три миллиона Е. С. В.! Пусть даже не у всех было две тысячи, пусть у кого-то меньше, у кого-то больше.
Судя по тому, каким обессиленным был Рамирес до смены «батареек», можно предположить, что и сейчас у него уже не так много единиц, как в начале атаки на купол. Вопрос был в том, как много у него запасных «батареек»? Комиссары не бесконечный ресурс, и не все они готовы беззаветно встать под инк-кабель, отправив свои Е. С. В. повелителю.
— Презренный раб, — крикнул Рамирес, — почему ты всё время против меня? Ведь я дал тебе возможность осуществить свои мечты, ты построил чего-то там…. Разве не этого ты хотел?
Ускользнув от захвата, Роман отозвался с другой стороны платформы:
— Строить «чего-то там» хотел мой оригинал. Я — другой человек.
— Ты не человек, пойми ты, — рычал Рамирес, — это людям выгодно, чтобы ты считал себя человеком, и не мечтал о сверхчеловеческом бытии.
Рамирес сопроводил это высказывание неожиданным приёмом, вместо того, чтобы захватить Романа, он послал на него тонкий сфокусированный луч кинетического преобразования. Луч убил нескольких комиссаров, загораживающих цель — ошмётки полетели во все стороны, будто тела разорвало изнутри.
Это произошло так быстро, что Роман не успел подготовиться для перемещения в ноль-пространстве — луч задел его плечо. Левая рука Романа безжизненно повисла.
Переместившись в другую часть платформы, он спрятался за комиссарами. Что же делать дальше? Конечно, всегда можно отступить. Тогда Рамирес неизбежно выкрадет детей и сам отступит. После этого положение дел на Локусе навряд ли станет выгодным для Романа и остальных.
«Нет, я слишком долго искал этой встречи, — подумал Роман. — И где, коллеги, мой ИТАК?».
Обычно белый шар всё время следовал за ним. Если Роман телепортировался, шар останавливался, дожидаясь появления хозяина, потом направлялся к нему, но ни разу так и не долетел — слишком часто Роман прыгал туда-сюда.
