— Буду тренироваться. Спасибо, что не предупредили.
«Прости, мы думали ты в курсе. Ты же наш супер админ».
«Ха-ха, босс, — заключил Вова, — получается, даже став всемогущим, ты вынужден снова прокачивать какие-то умения!»
— Угу. На этот раз — космические.
* * *
Остаток пути к шаттлу Роман проделал в задумчивости. Пережитый катарсис натолкнул на мысль: а не этого ли единения с Вселенной добивался Джо Венцель?
Если допустить, что его сознание не распылилось, как Роману показалось с перепуга, а просто как бы размазалось по Вселенной, которая, как принято считать, бесконечна? Не значит ли, что Джо Венцель, добившись синхронизации своей области внимания с Вселенной, стал как бы частью её бесконечности? Таким образом, исчезнуть его сознание не могло. По крайней мере, до тех пор, пока не исчезнет Вселенная. Но при этом навряд ли его сознание осталось тем, каким оно было. Невозможно же стать всей Вселенной, но при этом сохранять личность скандального нобелевского лауреата? Но если допустить, что он сохранил подобие человеческого мышления, то не значит ли это, что Джо Венцель находится в любой точке пространства и времени, в любом месте вечно расширяющейся Вселенной с момента зарождение пространства и времени?
— Нет, коллеги, это такая страшная херня, что ну её на фиг! — повторил Роман слова инженера, подлетая к шаттлу.
К сожалению, взрыв аппарата связи с Землёй убил конструктора. Обследовав изрезанный, почти перемолотый в труху труп, Роман убедился, что его бинарный массив давно выветрился.
Предстоял первый тестовый запуск Малыша, который должен сделать то, что не получилось у конструктора — связаться с Землёй. Роман был уверен, что карты памяти с логами погибшего конструктора помогут в запуске Малыша.
Погрузив находки в ИТАК, Роман отправился обратно на Метрополию. По дороге он просмотрел записи, но не нашёл ничего, что указывало бы на проблемы. До самой последней секунды, конструктор бодро докладывал, что «генерация червоточин идёт успешно». Сразу после этих слов в одном из аппаратов системы произошла неизвестная ошибка. Выдав максимальный импульс, он взорвался, повредив остальные аппараты системы. Энергетические выбросы и обломки настигли шаттл и убили конструктора.
— Всё это подозрительно, коллеги, — сказал Роман. — Ничего не предвещало эту ошибку.
Вернувшись на Локус, Роман тут же связался с командой, находившейся на Малыше. К этому времени вся система генерации червоточин отошла так далеко, что даже туннельные коммуникаторы работали с задержкой в почти десять минут. Даже при том, что работали через спутник-ретранслятор, оставленный на половине пути между Локусом и орбитой Малыша.
«Вовремя ты, — сказал Тревор Суитти. — Осталось триста часов до тестового открытия червоточины».
«Рома, ты уже придумал, что передашь на Землю?» — усмехнулась Мейронг.
— Угу, коллеги, — ответил Роман. — Передадим землянам собрание сочинений Тимура Хиджамудинова. Пусть страдают.
«Ха, такую тяжесть мы не сможем перебросить».
Несмотря на шутки, Роман не улыбался:
— Друзья, я ещё раз настаиваю на соблюдении максимальной безопасности.
«Да чего ты так переживаешь? — удивилась Мейронг. — Что с нами может случиться? Не взорвутся же все наши аппараты?»
— Коллега на шаттле с тобой поспорил бы, но не может. Умер от взрыва модуля генерации червоточин.
«Хорошо, — ответил Тревор, — мы перепроверим все модули и протестируем по два раза. Отбой».
Триста часов — чуть менее половины сезона. За это время Роман ещё несколько раз выходил с экспедициями в космос, чтобы облутать старые капсулы с колонистами.
В первые годы после начала проекта «Эксплора» колонисты брали с собой экстравагантные вещи, такие как музыкальные инструменты или древние музыкальные проигрыватели, оружие, статуи или одежду. В те годы, задолго до рождения Романа, у землян была паника. Ведь после Первой волны катастрофы, казалось, что планета вот-вот развалится и надо спасти своё культурное наследие.
Поэтому ловцы капсул не удивились, обнаружив капсулу с коллекцией старинных автомобилей и мотоциклов. Она принадлежала какому-то богачу из Китайского Казахстана. Иронично, что миллиардер, считавший стоянку бензиновых автомобилей важным культурным наследием, так и не долетел до Локуса. За прошедшие полвека его капсулу в нескольких местах пробили мелкие метеориты, один из которых повредил блок памяти с бинарным массивом элитария. Можно сказать, что миллиардер погиб, так и не родившись.
Ловцы капсул научились доставлять добычу целиком на Локус. Если топливная система капсулы работала, то заправляли полные баки, а если повреждена — прикрепляли к борту по десятку стройботов на ионных джамперах, которые и толкали её к орбите планеты.
Но не забавные безделушки из прошлого были главной целью Романа, а катарсис. После нескольких попыток, он научился справляться с эффектом и он больше не доставлял проблем. Теперь ноль-взаимодействия в космосе работали так же, как и на Локусе.
* * *
Запуск Малыша — важный момент истории Локуса. Но к великой грусти Жерара Блие, Роман не позволил ему или его дронам присутствовать на станции. Конферансье пришлось устраивать шоу на Локусе.
Для этого его дроны-камеры висели рядом с Романом, Элли и остальными участниками проекта. Все они расположились в комнате управления самого большого космодрома под названием Авлидский Старт, построенный в пустыне Авлид. У космодрома было сразу семь стартовых площадок, по четыре гравитомагнитных ускорителя над каждой. А так же собственный кластер гибридно-гибридных производственных цепочек, независимый от глобального производства.
Вовы не было со всеми. Он отправился в Нирвану, где до сих пор жила Жанна Чоу — единственный пациент психбольницы Локуса. Все эти годы она хранила уверенность, что Локуса нет, а есть специальная зона на Марсе, где синтезаны продолжают жить в симуляции. Даже выход в космос не убедил её.
«Кто знает, может, вам в мозг транслируют лживую картинку, будто вы в космосе, а на самом деле нет», — утверждала она.
Тем не менее, было заметно, что космос поколебал её уверенность. Она перестала проповедовать «правду о симуляции», но оставалась уверенной в своей идее. Поэтому Вова решил быть рядом с ней, когда Малыш пробьёт червоточину к Земле. Он наивно верил, что настоящая правда мгновенно вылечит безумие Жанны.
«Пятнадцать минут», — сказал Тревор Суитти.
Наверняка, конферансье сейчас комментировал слова Тревора, но Роман отключился от его трансляции. Голос конферансье слишком напоминал времена боёв на Арене. Зато все остальные жители Локуса были прикованы к изображению с камер конферансье. Им шоу нравилось.
Одна из камер передавала зрителям изображение с проект-панно, на котором виднелась часть станции Малыш, а на фоне чёрного космоса светился венец из красных точек — аппараты генерации червоточин.
