— Заигралась в бога?
— Эта дура слишком буквально поняла идею того, что мы должны создать новый мир. И начала со сказочных тварей.
— «Дура»? Хм, это я уже о ней слышал…
— Но хватит о ней. Она заслужила то, что получила. Ты тоже научился обращаться с той силой, которую люди открыли случайно.
— И неплохо научился.
— Да. Ещё никто не проводил деактивацию или перенос чужих бинарников. Джо Венцель только догадывался о таких возможностях. Ты воистину освоил режим бога. Жаль, что…
— Ты в курсе, что «режим бога» это всего лишь одна из опций инструмента под названием «синтезан»?
— Я в курсе намного дольше тебя. Не важно, какие слова я употребляю. Важно то, что только сущность, оставившая человечность позади, способна применить ноль-взаимодействия для великих дел.
— А что за «великие дела»? Разрушить остатки цивилизации на Локусе? Для этого не нужен режим бога. Достаточно неуёмной жажды власти.
— Ты ни хрена не понимаешь.
— Ты считаешь себя богом, оставившим человечность позади, но при этом все твои поступки — это поступки дрянного человека, рвущегося к власти.
Рамирес сжал подлокотник:
— Какая в жопу власть? После всего, что ты открыл и испытал в ноле, ты всё ещё мыслишь рамками человека!
— Расскажи это колонистам на красных базах, которые ты пообещал уничтожить, — выкрикнула Панда.
— Я уничтожаю низших големов из-за того, что их возня мне мешает, а не из-за того, что хочу занять их место.
— Тиранам всегда кто-то мешает.
Сжав кулак, Рамирес задумчиво опустил его на подлокотник:
— У тебя был шанс вознестись, став моим рабом, но ты выбрал участь низшего голема. Монтана была права насчёт тебя. Ты не двинешься дальше природы своего оригинала.
— Нет слов, блин, все правы насчёт меня. А меня кто-то хочет выслушать?
— Нет. Я здесь чтобы говорить.
Рамирес вытянул из спинки трона ещё один инк-кабель, на его конце установлен «Рамирайзер» — можно подключить прямо сейчас.
Протянул его в сторону Романа:
— Займи своё место у моего трона, раб, и ты не пожалеешь. Нас ждут великие дела. Локус — это только начало. Перед нами вся Вселенная.
— А если нет?
— Уничтожу тебя как низшего.
Роману не хотелось в рабство. Но… он поглядел на Панду.
Поняв его, она тут же возмутилась:
— Ради остатков моей жизни, ты готов вернуться в возвышенное рабство? Да ты в натуре слабоумный, Юнь была права.
— Подожди, — сказал Роман. — Я могу тебе помочь. Ты будешь жить столько раз, сколько это возможно.
— А ты будешь в рабстве у Рамиреса? Нет уж, будем умирать вместе, а не поодиночке.
— Но я могу договориться с ним! Я ему нужен, судя по всему.
Панда вырвала руку из пальцев Романа:
— Эй, Великий Изготовитель Фаллосов, от имени всех свободных локусян мы посылаем тебя на…
— Я согласен! — заявил Роман, отталкивая Панду. — Но для начала выполни несколько условий.
На огромном лице Рамиреса появилась ехидная и одновременно презрительная улыбка:
— Любые условия, Мастер Переселения Душ. Ты не против такого титула, Мастер Роман?
— Не против. Итак, мои условия. Во-первых, ты переместишь Пандору Джинг в…
Рамирес резко поднялся с кресла и захохотал. Инк-кабеля затряслись, покачивая толпу подключённых к ним комиссаров и рабов, будто они тоже молчаливо хохотали.
— Ничтожество! — загромыхал Рамирес. — Неужели, ты думаешь, что я прибыл сюда договариваться с тобой, с тем, кто променял могущество на суррогат эмоций? А ведь ты даже не человек! Но когда ты встретишься с биологическим человеком, то откроешь свою вторичность, хотя это он должен открыть твоё превосходство! Ты дурак, инженер, ты уже сделал свой выбор, когда сбежал от меня.
* * *
Платформа с Рамиресом взлетела, а сразу на семи или восьми ближайших к бункеру дирижаблях загорелись синие жерла фьюжн-пушек. Десантные и другие ион-джеты отпрянули от них и начали уходить вверх, чтобы не задело ударом.
Роман с бессильной злобой глядел, как платформа Рамиреса подсоединилась к дирижаблю, который тоже стал набирать высоту.
Панда взяла его руки в свои:
— Я рада, что ты вернулся.
Роман прикинул, сколько понадобится телепортаций, чтобы выйти из-под столь масштабного удара. Много. Гораздо больше, чем у него есть ЕСВ. Ему придётся проделывать каждый прыжок дважды, сначала перемещая тело Панды, потом своё. И ещё неизвестно, какие сюрпризы его ждали, ведь он ни разу не перемещал чужие тела.
Панда снова поняла его мысли без слов:
— Оставить меня, не значит — предать.
Дирижабли опустились ниже, от фьюжн-реакторов на Романа и Панду полилась волна горячего наэлектризованного воздуха, взметая пыль и золу. Небо скрылось в этой буре, но её прорезали яркие столбы света.
— Бежим в бункер! — предложил Роман. — Может, успеем сесть в ион-джет.
— Ты прекрасно знаешь, что не успеем.
— Но надо же делать хоть что-то!
Панда поцеловала его:
— Хватит уже делать. Моя смерть будет неизбежной, но твоя — ненужной.
Роман кивал, а сам строил новые и новые планы спасения. Что если у него есть шанс перехватить бинарный массив Панды и сохранить в БМ-слот? Ведь не растворяется же истощённый бинарник в серой пустоте? Хотя он и не знал, что именно происходит с сознанием, достигшего порога перерождений.
— Давно хотела признаться, — крикнула Панда, перекрывая шум ветра и треск электричества. — Если бы мы встретились на Земле, я не обратила бы на тебя внимания. Ты слишком много думаешь о других. А женщины ненавидят мужчин, которые думают о других. Но мы не люди, а я — не женщина. И я видела твою истинную личность.
Каким бы ни был момент драматичным, Роман нашёл ответ:
— Если бы мы встретились на Земле, тебе было бы под сорок. Это я не обратил бы на тебя внимания.
С неба обрушился оглушающий удар спрессованного воздуха, но Роман удержал Панду, цепко стоя ногами на земле. В следующее мгновение за воздухом пришёл ещё более плотный свет.
И почва, которая и без того была опалена плазмой, огнём и радиацией, закипела.
Когда их тела начали гореть в лучах фьюжн-пушки, Роман отпустил Панду и двумя телепортациями переместился в бункер Дункана Клаудова.
Миллионных долей мгновения достаточно, чтобы убедиться: никакая адаптация «Хранителя» не способна спасти атомы умирающего сознания.
* * *
