Проникнув в полуразрушенный отель, путники спустились в подвал, а затем по узкой винтовой лестнице направились вниз, туда где находилась лифтовая шахта.
— Мы точно сможем активировать телепорт без Адэна? — спросил Руслан, поравнявшись с Лесковым.
— Да, — ответил Дмитрий. — «Арка» пиратская, как и та, что находится в Петербурге. Электричество здесь есть, так что все должно пройти нормально. Мы все сегодня вернемся домой.
Одноглазый невольно улыбнулся.
— И заметь, без единой царапины…
И, словно в насмешку над этими самоуверенными словами, над головой присутствующих раздался оглушительный взрыв. Скала задрожала, словно кто-то сжал ее в невидимом кулаке, в и в шахте лифта послышался угрожающий грохот.
— Таки выследили, — севшим голосом произнес Ханс, в страхе глядя на каменный потолок, с которого посыпались мелкие осколки. Полукровки переглянулись, в ужасе понимая, что сейчас с ними произойдет, если они останутся внутри скалы. Шахта лифта оказалась завалена.
— Видит Бог, другого пути нет, — прошептал испанец и, перекрестившись, бросился к стене. Поспешно нажав на несколько невидимых кнопок, он убрал голографическую проекцию, тем самым открывая присутствующим узкий проем, созданный в скале самой природой.
— Снаружи высечены ступеньки! — закричал он. — Если прикроемся барьером, сможем спуститься! Молитесь, чтобы нас не заметили.
Раздался еще один взрыв, и потолок угрожающе затрещал. Сверху посыпались крупные камни.
— Быстрее! — крикнул испанец, уводя за собой Веронику.
Это восклицание подействовало, как пощечина. Не видя другого выхода, в проем поспешили и остальные. Один за другим они выбирались на полуразрушенные ступеньки, давным-давно высеченные кем-то в скале для развлечения туристов. Однако эта идея не получила продолжения, и достраивать лестницу никто не стал. Вместо безопасного спуска остались лишь крошащиеся под ногами выступы. А внизу, в ярости разбиваясь о камни, пенился Тихий Океан.
Раздался третий взрыв, но телекинез Кристофа смог удержать его спутников на ступеньках. Бледный, как полотно, немец прижался лбом к сухой поверхности камня, пытаясь не смотреть вниз. Больше всего на свете он боялся высоты.
— Давай, Крис, спускайся! — взмолился Ханс, пытаясь поддержать друга. Он чувствовал энергетику его страха, и этот проклятый страх начал передаваться и ему. Впервые в жизни парень, с пятнадцати лет занимавшийся альпинизмом, испытал ужас, посмотрев вниз. Замыкавшие цепочку, Влодек и Дмитрий замерли, не имея возможности спускаться дальше до тех пор, пока Шульц не сдвинется с места.
«Проклятье, нужно было внушить ему отсутствие страха!» — подумал Лесков, злясь на себя за то, что не смог предугадать подобную ситуацию.
— Шульц, посмотрите мне в глаза! — окликнул он блондина, но в этот миг раздался еще один взрыв. В этот раз он прозвучал ближе, словно «птичка» решила атаковать уже не отель, а саму скалу.
И, словно желая подтвердить опасения загнанных в угол путников, беспилотник завис в небе прямо напротив них. Он был так близко, что можно было рассмотреть надписи на его крыльях.
Кристоф атаковал машину прежде, чем она успела нанести последний удар. Самолет затрещал, и его крылья сложились в гармошку, словно были сделаны из бумаги. Через секунду он взорвался. Взрыв прогремел так близко, что Шульц не успел закрыться телекинетическим щитом. Точнее, барьер распространился лишь на одну часть, закрывая собой Матэо, Веронику, Альберта, Эрика, Одноглазого и самого Криса. Что касается Ханса, Влодека и Димы, то они потеряли равновесие и рухнули вниз, будто соломенные фигурки.
— Нет! — вскрикнул Кристоф, из последних сил с помощью телекинеза хватая за руку Ханса. Парень завис в метре над острыми камнями, после чего медленно начал подниматься в воздух, пока не оказался на нижней ступени, опередив Матэо и Веронику. В ту же секунду Шульц почувствовал, что его глаза начинают заволакивать слезы. Он отчетливо видел, как тело его второго друга разбилось о камни, и теперь лежало на них поломанной куклой. Тело Лескова поглотили волны…
Оглушенные случившемся, они еще несколько секунд стояли неподвижно, глядя вниз на водяную могилу, в которой теперь покоились двое их товарищей.
— Шульц, идем! — Одноглазый буквально силой заставил Кристофа сдвинуться с места. Он заметил, что у того из носа течет кровь, но немца это как будто не заботило. Как во сне они спустились на площадку склада и скрылись в недрах скалы.
Дрожа всем телом, Кристоф опустился на пол и закрыл лицо руками. Он был в отчаянии, и никто не мог найти подходящих слов, чтобы успокоить его и друг друга.
— Я должен был спустить вас всех разом, но побоялся, что окончательно выдохнусь, — воскликнул он, с трудом сдерживая слезы. — Проклятые «вараны» отняли почти все силы, а я, вместо того, чтобы подумать о вас, думал о скале. Вдруг она обрушится, едва мы войдем в «арку», и смогу ли я ее удержать? Господи, я такой идиот! Я же мог вас просто спустить…
— Ты ослабел! Едва поднял Ханса, — тихо произнес испанец, устало потирая глаза. — Твои силы тоже не безграничны…
— Я должен был! — Кристоф сорвался на крик. — Я должен был…
Теперь он шептал, повторяя эту фразу, как заведенный. Мюллер стоял рядом с ним, в отчаянии глядя на своего друга и лидера. Он все еще не мог поверить, что каким-то чудом выжил. Что из троих Крис выбрал именно его…
Одноглазый растерянно мерил шагами помещение, боясь поверить в случившееся. Он представил, как будет объяснять Ивану и Роме, что не смог уберечь их друга, как будет смотреть в глаза Эрике и Георгию…
Вайнштейн стоял чуть поодаль, прижавшись к стене, уже не в силах абстрагироваться от чужих эмоций. Ему было больно, страшно, и сильное чувство вины вгрызалось в его сердце. Эмоции Кристофа нахлынули на него волной, смывая собственные, а перед глазами отчетливо застыл силуэт поломанного тела Влодека. А где-то рядом пенился океан, который поглотил Дмитрия.
Альберт судорожно сглотнул и закрыл лицо руками. Его тоже душили слезы.
Фостер стоял посреди помещения, обводя присутствующих растерянным взглядом.
— А с Лесковым? — тихо произнес он. — Что с Лесковым-то?
Он снова оглядел своих молчаливых спутников, после чего бросился к проему и выглянул наружу. Внизу равнодушно шумел океан.
И в ту же секунду Эрика охватила злость. Впервые в жизнь он пожалел, что вместо Лескова не свалился кто-то другой, и эта мысль еще больше разозлила его.
Уже не задумываясь над своими действиями, американец приблизился к Хансу и от души тряхнул его за воротник.
— Вы, чертовы половые тряпки, хватит передавать друг другу свои энергетические сопли! — крикнул Эрик, оборачиваясь уже на Вайштейна. — Что с Бароном? Определите это и давайте уже наконец убираться отсюда!
*испанское ругательство, означает «бычье дерьмо»
