Среди московских «иных» были преимущественно «энергетические», а так же двое телекинетиков и одна «шепчущая». В прошлом почти все они были представителями разных национальностей, сословий и профессий, однако теперь все эти границы были стерты наличием общего врага.
Лесков спокойно наблюдал за тем, как они выходят из кабины телепортационной «арки» и окидывают настороженным взглядом встречающих их людей. И первым делом его поразило то, что среди полукровок он увидел двоих знакомых: Владимира Ивановича, детектива, который добывал для него информацию о Стасе Волошине, и Елену Николаевну, бывшую владелицу сети дорогих отелей.
О последней Дмитрию было известно лишь то, что к двадцати четырем годам безродная девочка из Краснодара умудрилась сколотить огромное состояние. Ее мужчины были поразительно щедры с ней. Ее нельзя было назвать первой красавицей, чтобы поверить в ее качества обольстительницы. Поговаривали, что она даже не спала со своими ухажерами — так быстро заканчивались их отношения. Тем не менее мужчины, как один, теряли головы и дарили своей возлюбленной многомиллионные подарки.
С Дмитрием они несколько раз пересекались по работе, когда Киву и Елена заприметили одно и то же место для строительства нового отеля. Землю продавали с аукциона, и в итоге она досталась сопернице. Именно тогда Лесков впервые не выполнил поручение Бранна — заставить девицу отказаться от покупки земли. Способности Дмитрия попросту на нее не подействовали. Впрочем, позже Елена досадовала по той же причине: она тоже думала выдворить представителя Киву еще до начала аукциона. Вот только он почему—то не ушел.
Встретиться с ним сейчас для Елены было странно и неприятно одновременно. Старый конфликт мог вылиться весьма неприятными последствиями, поэтому, пересилив себя, девушка первой приблизилась к Дмитрию.
— Неожиданно видеть вас здесь, — произнесла она, скользнув взглядом по Лескову. От его прежнего лоска не осталось и следа.
«Да и я теперь выгляжу не лучше», — с досадой подумала Елена, а вслух продолжила:
— Хотя я всегда знала, что вы — один из нас. Слишком складно развивался ваш «бизнес» с Киву. Странно только обнаружить вас здесь. Я до последнего была уверена, что вы все же успели сбежать на Золотой Континент.
— Увы, не сложилось, — ответил Дмитрий, с улыбкой обменявшись с девушкой рукопожатием. — Наверное, я удивлю Вас еще больше, предложив забыть о наших прежних разногласиях и отправиться на Золотой Континент вместе.
— Как будто я могу отказаться…, — в карих глазах Елены промелькнула мрачная
ирония. — Думаете, они сильно церемонились, заставляя нас колоться этим чертовым «эпинефрином»? Двое из наших погибли…
— Мы все играли в эту лотерею, — отозвался Лесков. — И среди нас тоже есть погибший. Беда в том, что приходится выбирать между одной смертью или гибелью целого города. На мой взгляд, выбор очевиден.
— Возможно. Если не выбирать между городом и жизнью вашего младшего брата.
— Антон погиб? — недоверчиво переспросил Дима.
— Да. Прямо на месте. А я даже не смогла помочь, так как «шепчущие» не могут влиять друг на друга.
— Мне жаль…
— Да перестаньте. Вы его толком и не знали. Вопрос заключается в том, почему его кровь оказалась «слабее»? По идее мы оба должны были погибнуть. Но я стала сильнее, обратилась, а он… Ладно, теперь это уже не имеет значения. Я лучше задам вопрос, который стал звучать в любом приличном обществе: какого цвета ваша чешуя?
Своим тоном Елена поспешила скрыть охватившие ее эмоции, и Дмитрий решил подыграть ей:
— Синяя.
— Ненавижу синий цвет, — улыбнулась девушка.
— А у вас?
— Синяя. Поэтому и ненавижу. Идемте, расскажу вам о своих спутниках. Вот эти близнецы — Илларион и Микола Шевченко. Приехали к родственникам с Украины, когда случилась катастрофа. Оба — телекинетики…
Дмитрий скользнул взглядом по двум совершенно одинаковым парням двадцати пяти лет. Высокие, светло—русые, с серыми глазами — типичные ребята славянской внешности. Они стояли чуть поодаль, переговариваясь между собой на украинском.
— Это Влад Березкин, — продолжила девушка, жестом указав на невысокого крепкого мужчину лет пятидесяти. — «Энергетический». Впрочем, как и все остальные московские. Прежде он был обычным механиком, пока война не заглянула в его автомастерскую. Его сын умер от передоза еще задолго до «Процветания», жена спустя два года ушла к другому. Наверное, при таком раскладе в пору бы озлобиться, а он… Он спас мне жизнь.
В голосе девушки зазвучали теплые нотки. Затем она указала в сторону щуплого восемнадцатилетнего парня с отросшими русыми волосами:
— Данила Гордеев, самый младший из нашей группы, но поразительно мощный для своего возраста «энергетик». С лёту чувствует опасность, иногда даже предсказывал появление «ликвидаторов». А вон те двое — Михаил Соловьев и Илья Старовойтов. До Москвы они добрались вместе и с тех пор крепко сдружились. Оказывается, оба работали в полиции. Кстати, будете отправлять их на Золотой Континент, то лучше вместе. Я бы и сама предпочла работать со своими знакомыми. Ваши люди, говорят, это что—то с чем—то.
— Что—то с чем—то? — переспросил Лесков.
— А разве нет? Только в Петербурге создатель антидота, бывший «процветающий», а так же наемник, работавший на «Золотых», живут бок о бок. Я уже не говорю о немцах, французе и мексиканцах, которые, наверняка, будут действовать исключительно в собственных интересах.
— Не поверите, но в данный момент наши интересы удивительно схожи — мы все хотим выжить.
— Мне бы вашу уверенность, — усмехнулась Елена, после чего указала на рослого крепкого мужчину восточной внешности.
— Карэн Бахшиян, бывший владелец сети ресторанов армянской кухни, а ныне — еще один солдат—«энергетик». До последнего винил вас в смерти своей семьи, однако сейчас как будто прозрел. Наконец—то понял, что мы все в одинаковой опасности. Однако я бы посоветовала вам все же заранее поговорить с ним, извиниться за то, что вы не знали, куда пойдут ваши деньги. Думаю, ему станет немного легче.
— Я поговорю, спасибо, — Дмитрий задержал взгляд на Бахшияне, после чего посмотрел на его спутника. — А этот пожилой господин?
— Ваш тезка, Дмитрий Мицкевич. Мы до последнего опасались, как бы инъекция «эпинефрина» не отправила его на тот свет раньше времени, но организм этого мужчины оказался поразительно силен. А ведь ему уже более семидесяти лет. Возраст заметен даже по его чешуе — она более тусклая и шершавая на ощупь. Но что—то мне подсказывает, что этот старик еще всех нас переживет.
Далее Елена и Дмитрий приблизились к Владимиру Ивановичу, с которым Лесков обменялся приветливым рукопожатием. Казалось, он был единственным, кто несмотря на звание «процветающего» по—настоящему был рад видеть своего бывшего начальника. Вот только, едва почувствовав его болезненную «энергетику», Владимир Иванович заметно помрачнел.
