Из 114 человек, упомянутых в полиптихе, 55 взрослых (30 мужчин и 25 женщин) и 59 детей, они живут приблизительно на 19 мансах, причем большинство мансов разделено пополам между двумя семьями; всего же на этой территории 33 семьи.
[160] Нам ничего не известно о том, где находится надел сеньора: ни один из мансов никак не выделен. Население распределяется по мансам неравномерно, но крайности редки. Например, упоминается об одном человеке, занимающем целый манс, и четверых взрослых и пятерых детях на половине манса. Состав семей следующий: большинство населения — это свободные люди, обрабатывающие чужую землю (колоны); половина взрослых (28 из 55) упоминаются вместе с именем супруги; если к ним добавить вдов, очевидно проживающих вместе с детьми, то брачная модель общества остается доминантной. Женщины, упомянутые без имени мужа (вдовы, незамужние?), как правило, живут внутри другой семьи, в то время как мужчины, упомянутые без имени супруги, живут по большей части одни. Ничто не дает нам возможности различить, в каком случае речь идет о вдовцах, а в каком — о холостых или же — случай редкий, но возможный — о тех, кто на момент переписи был разведен с женой. Напомним также, что упоминание или неупоминание жены могло быть связано с той экономической ролью, которую она играла в семье.
Вот несколько примеров. На одном мансе живут два брата, Деэр и Гунтберт, и их сестра Ансиарда. Все трое определены как колоны. На том же мансе живут колон Вульфиад и его жена, рабыня Теудехильда, и двое их детей, рабы по социальному статусу. На половине манса живет Адельмар — один, на другой половине манса — Атильда с сыном; вероятно, она вдова, так же как и Асавия, что живет на половине манса с пятью детьми. Но непонятно, каково положение Вуалеранна, Станигера, Адельфрида, Вюитгара и Аделинды, каждый из которых живет один на целом мансе или на половине манса. Они вдовые или холостые? Молодые люди в ожидании создания семьи или старые холостяки, обреченные на одиночество? Информация о них крайне скудная и не дает возможности ответить на эти вопросы.
Однако мы видим, что доля мужчин, упомянутых без супруг, достаточно значительна. Идеальная брачная модель знает исключения, и это заставляет нас с осторожностью относиться к утверждению, что традиционное аграрное общество основано на крепкой семье, а в современном индустриальном обществе семья распадается. Нюансы существуют, хотя они и трудноразличимы.
Новый порядок
Гийом де Марешаль был четвертым сыном Жана де Марешаля, так что едва ли мог рассчитывать на наследство. Его воспитал двоюродный брат отца — Гийом де Танкарвиль, а когда племяннику исполнилось 20 лет, посвятил его в рыцари. После первого турнира сеньор Танкарвиль предупредил молодых людей, воспитанных им, что теперь они «пойдут по свету», а он более не будет их кормить. «И так каждый год по весне сотни молодых людей оказывались выброшены за укрепления родного замка и становились бродилом отваги и бесшабашности».
[161]
Гийом возглавил отряд храбрецов, и слава о них разнеслась по владениям английского короля. Он поступил на службу к графу Солсбери, потом к королю Генриху Молодому, делившему трон со своим отцом Генрихом II. Пятнадцать лет Гийом живет жизнью военного и придворного, по-прежнему холостого, по-прежнему в сражениях. Несомненно, у него бывали любовные приключения, рассказывали даже, что он покорил королеву. Было ли это правдой или похвальбой с его стороны? Однако слухи об этой связи привели к тому, что Гийома удалили от двора: «К началу 1183 года, едва достигнув 40 лет, он был удален от сражений и королевского стола и вынужден был, как в ранней молодости, вести жизнь странствующего рыцаря». Будем считать, что он отложил на будущее надежду найти себе в жены богатую наследницу.
Но вот он стал знаменит. Граф Фландрский и герцог Бургундский спорят, к кому из них он пойдет на службу. Поверенный Бетюна хочет выдать за него свою дочь с рентой в тысячу ливров — Гийом отказывается. После крестового похода и смерти Генриха Молодого его призывает к себе в Лондон старый король Генрих II. И вот теперь наступил момент осесть на месте. Отказ от той первой партии вознагражден: Гийом рассчитывает на брак с Изабель де Стригуил, сиротой, богатой наследницей и владелицей 65 с половиной фьефов. После некоторых передряг он ведет ее к алтарю; ему почти 50 лет. «Наконец-то он вышел из юности. В эту ночь, когда он лишил девственности Изабель де Стригуил и постарался зачать с ней ребенка, он перешел в другую часть общества — в разряд „сеньоров“».
Судьба Гийома де Марешаля характерна для нового общественного устройства, установившегося в XI веке вместе с феодальными отношениями и грегорианскими реформами. Реформы эти носят имя папы Григория (1072–1085), который закрепил тенденции и изменения, затронувшие как духовенство, так и мирян. Непреклонность, с какой духовенству начиная от субдиаконов предписывается целибат, лишь одна из составляющих реформирования общества в целом. Брак, который теперь подчиняется каноническому праву, а в 1184 году впервые отнесен к семи таинствам, становится высшим, священным понятием. Сакрализация брака проникает даже в интимную жизнь супружеской четы. Не случайно именно в это время так распространены культы святых, отказавшихся после брака вступать в супружеские отношения: святого Алексия, императора Генриха II, Кунигунды Венгерской. Экзальтированное восприятие целомудрия распространяется не только на супружеские пары, но в еще большей степени — на холостяков.
Разделение общества на три сословия, установившееся к этому времени, связано скорее с тем, какую функцию выполняет каждое сословие, чем с его социальным статусом. Теперь общество делится не на духовенство, живущее в безбрачии, и мирян, живущих в браке, но на тех, кто молится, тех, кто сражается, и тех, кто работает. Само собой разумеется, что тот, кто молится, неженат. Но и рыцарь не обязательно женат, наоборот, постепенно формируется идеал рыцаря-аскета. В XII веке на основе этого идеала родится куртуазная модель: рыцарь блюдет целомудрие, так как предан своей даме, и его преданность не имеет никакого отношения к супружеским узам. А в XIII веке появится образ рыцаря Галахада, девственника, обретшего священный Грааль.
В образах рыцарей, отправившихся на поиски Грааля, отчетливо видна постепенная эволюция идеала. Гавейн, закоренелый соблазнитель, один из старейших персонажей артуровского цикла, терпит поражение в духовном предприятии. Ланселот, раскаявшийся грешник, сумел добраться до замка Грааля, однако не был впущен туда. В замок Грааля попадают только Борс и Персифаль, давшие обет воздержания. А остается там навек только девственник Галахад. Все эти рыцари — холостяки, они совершают свой подвиг не ради женщины, как герои эпических сказаний. На скрещении двух идеалов безбрачия — рыцарского и монашеского — рождается образ тамплиера.
