В «Буржуазном романе» Фюретьера слышны отзвуки тех же жалоб. Жавотта отказывается от жениха, предложенного ей отцом — Волишоном, и тот говорит: «Нынче век впал в разврат. Только посмотрите, господа, насколько распутна стала молодежь и как мало значит теперь отцовская воля!» Далее Волишон вспоминает собственного отца, воспитавшего семерых детей, и даже тогда, когда «все они уже были с бородами», ни один не смел ни чихнуть, ни сплюнуть в присутствии отца. А что касается дочерей, то «самая смелая из них не решалась поднять глаз на мужчину».
Однако отказаться от партии, предложенной отцом, — это только начало. Что будет с девушкой, если она решила стать хозяйкой своей судьбы, но не желает быть навсегда запертой в монастыре? Или она настоит на том, чтобы выйти замуж за того, за кого хочет, или же останется незамужней. В романе Фюретьера Жавотта предлагает такую, новую альтернативу: она «благодарит родителей за тот труд, с коим они подыскивали ей супруга, но хочет, чтобы впредь эту заботу предоставили ей самой». Она хочет сама сделать выбор, но она хочет вдобавок иного социального положения. Ей сватают адвоката, а она мечтает о «знатном мужчине с перьями на шляпе». Далее ей видится карета, лакеи, платье из бархата. Она даже не против на время остаться незамужней, ибо она, «в конце концов, еще молода и согласна некоторое время побыть в девушках и посмотреть, насколько благосклонна к ней судьба».
[243] Но отец прибегает к старой альтернативе — брак или монастырь. В конце концов возлюбленный похищает Жавотту и бежит вместе с ней.
В этом романе нас интересует тема перемены во взглядах молодой девушки, которая начинает посещать кружок прециозниц-мещанок. Романист смеется над ними, так как они лишь пародия на «прециозниц высшего ранга», то есть аристократок. Все прециозницы незамужние и окружены поклонниками. Филиппота, поменявшая имя на Ипполиту, берет уроки латыни, итальянского языка, хиромантии, стихосложения у разных любовников. У нее репутация девушки, которую невозможно выдать замуж — она образованна, как доктор наук, но не умеет вдеть нитку в иголку, и женихи отказываются от нее.
В XVII веке отказ от брака и незамужняя жизнь обычно рассматривались вместе с движением прециозниц. Следует, однако, уточнить, что прециозниц можно приписать к истории феминизма только с существенными оговорками. Не стоит слишком полагаться на насмешливые творения Мольера или де Пюра, не стоит буквально воспринимать выражение «янсенистки любви», как называли прециозниц Скаррон и Сент-Эвримон. Исследователи неоднократно подчеркивали, что реальные, исторические прециозницы, как правило, были замужем. Если некоторые из них и мечтали о безбрачии, в реальности оно не считалось достойным положением для женщины.
В «Прециознице» аббата Мишеля де Пюра наиболее четко представлена эта тема. Описывая кружок прециозниц, собравшихся в салоне, он извиняет отсутствие одной из них тем, что она замужем, а муж не разрешает ей выходить в свет: «Головы ее родственников все еще набиты дурацкими представлениями предков, что удел женщины — домашний очаг; они считают, что красота ценна лишь тогда, когда она приносит какую-то пользу, они предпочитают лохмотья домохозяйки украшениям и изяществу кокетки».
[244] В замужестве для прециозниц самым неприятным оказывается лишение свободы. Но насколько предпочтительнее жить незамужней? Острословы эпохи не заходят так далеко: «Страшно не слово „замужество“, страшен сам муж».
Так что же — да здравствует замужество без мужа? А почему бы и нет? Настоящая прециозница «замужем, но так, что не замечает этого». Партеноида, самая красноречивая из всех, боится, как бы все то, что говорят о браке плохого, не ввело в моду безбрачие, «этот ужасный способ жизни, который не избавляет от атаки смерти и с преступной небрежностью позволяет старости и возрасту наносить свои опустошения под предлогом того, что чувства ничего не значат, а надо жить высокими и духовными ценностями».
Далее рассказывается история «ложной прециозницы», которая отказывалась от замужества и осталась старой девой, потому что хотела выйти замуж за ученого человека и по своему выбору. Разумеется, здесь речь идет не об аристократке, а о бывшей служанке, которой хозяйка выплатила пенсион; затем она была камеристкой в доме у дамы с положением, и хозяин хотел жениться на ней в благодарность за службу. Она отказалась, чем несказанно всех удивила. Но она заявила, что «никогда не думала о замужестве и решила провести свою жизнь не под ярмом и не в рабстве». Если однажды ей захочется подчиниться какому-либо тирану, то пусть это будет ученый человек. Насмешка становится совсем очевидной, когда говорится, что старая дева не стареет, потому что «прециозность» несет в себе источник молодости: «Седой волос не посмеет появиться на ее голове».
[245]
В «Смешных жеманницах» Мольера Като и Мадлон — мещанки, как и прециозницы из «Буржуазного романа» Фюретьера. Над ними можно смеяться, не задевая высший свет. Однако следует отдавать себе отчет в том, что для служанки-прециозницы аббата де Пюра или для Жавотты Фюретьера условия брака были несколько другими, чем для знатных дам, увлекшихся прециозностью. В высшем свете возникла чуть ли не мода состоять в браке, но жить как бы незамужней, не разделяя с мужем жилище, то есть особняк или замок. Долгое время мадам де Лафайетт считалась вдовой, а она была замужем и просто жила при дворе, в то время как ее муж — в своем поместье. В таких условиях легко жить как «свободная девушка», то есть незамужняя. Однако для тех прециозниц, которые располагали не слишком большим состоянием, опека мужа имела значение. Таким образом, насмешки над мещанками, которые подражают знатным прециозницам, немного лицемерны.
И вот появляется Габриэль Сюшон с ее концепцией «третьего пути». Нельзя сказать, что у нее совсем не было предшественников. В 1644 году вышла книга отца Косена, озаглавленная «Жизнь благочестивых девушек, не желающих ни выйти замуж, ни уйти в монастырь» (книга до нас не дошла). Спустя 13 лет появилось сочинение анонимного автора «Школа дочек». В одном из вошедших в это сочинение диалогов, названном «Необиза, или Девушка, которая не хотела выйти замуж», речь, несомненно, идет о «третьем пути», хотя героиня отказывается не от замужества, а от ухаживаний соблазнителя. Ее подруга Теобиза дает ей понять, что так можно остаться на всю жизнь в девушках.
В 1650-е годы среди настоящих прециозниц распространяется идея, что можно выбрать безбрачие, чтобы посвятить жизнь дружбе, серьезным визитам и беседам, словесности.
[246] Для молодых образованных прециозниц отказ от замужества означал преданность высокой и чистой любви, как в романах, а также желание, чтобы их ценили не за приданое, не за состояние отца или титул мужа, а за их собственные достоинства, ум, образование, которое они смогли получить вопреки всем мужским предрассудкам.
