– Просто юрист…
– Просто юрист? – переспросила я, сделав ударение на первом слове.
Он немного нахмурился. От этого стал старше. Косая морщинка легла между бровями.
– Наверно, не просто. Наверно, хороший юрист. А точнее, адвокат.
В голосе мелькнула хрипотца. Теперь я знаю, как звучит его голос, когда он серьезен.
– Почему «наверное»? У вас много клиентов?
Он перестроился в крайний левый ряд, сворачивая на непривычно пустынное Садовое кольцо. И продолжал молчать, подбирая слова.
– «Наверное», потому, что как только ты скажешь утвердительно, что ты «гений», что ты всесилен и тебе не грозит поражение, сразу же удача отвернется от тебя. Как только ты говоришь себе или кому-то еще, что ты ас, ты расслабляешься и теряешь хватку. И Судьба сбрасывает тебя с Олимпа. Ибо только она решает, кому восседать на вершине.
Я улыбнулась:
– Руслан, да вы – фаталист!
– О, да! Еще я очень суеверный!
Я расхохоталась, едва не выронив букет.
– А вот вы напрасно смеетесь. У каждого приличный юриста есть свои заморочки.
– А у вас? У вас какая?
Руслан застенчиво улыбнулся, выдвинув вперед подбородок:
– В судебное заседание всегда хожу в одном и том же костюме. Как в униформе. Только никому ни слова, – и подмигнул мне. – Но это еще ничего. У меня есть один знакомый, так он, пока ведет дело, не меняет носки… С ним случился неприятный случай, когда судебное заседание несколько раз переносили…
И тоже захохотал.
– Так что быть суеверными фаталистами – это наша профессиональная деформация. И знаете, что, Лида, я вам не совсем солгал на счет своей профессии.
– Да неужели? Вы судью на саксофоне очаровываете, как заклинатель змей?
– Неет. Просто джаз – это, в первую очередь, импровизация. Как бы ни были написаны ноты, музыкант редко играет партию абсолютно одинаково. Вот так и мы, всегда готовы к переменам, не смотря на то, какой текст заготовили накануне.
Я кивнула:
– Так вы вообще на саксофоне не играете?
– Чуточку, – и он предостерегающе поднял палец вверх, – только не сравнивайте меня с Шерлоком Холмсом и его скрипкой!
– Ц! С языка сняли!
– Ну, хорошо, успел! Кстати, мы приехали к месту нашего свидания.
И он припарковался под разлапистым ясенем.
Дождь как раз смолк: то ли задремал, то ли в лейке волшебного мальчика на облаках закончилась вода.
* * *
Черный «паджеро» припарковался в десятке метров.
Плохо выбритый водитель и его напарник внимательно наблюдали, как мужчина проворно выскочил из темно-синего «крайслера», галантно помог выскользнуть из машины даме.
– Че за телка? – напарник снял бейсболку, почесал лоб. – Сфоткаем?
– На фига? Команды не было.
8
Они поужинали в небольшом ресторанчике на берегу Москвы-реки.
Много лет назад плавал по ней речной трамвайчик, но потом состарился и его едва не отправили на переплавку. Но нашлись бережливые люди. Выкупили. Отмыли. Сделали отличный ресторан: удивительная открытая веранда, прекрасная кухня, живая, талантливая, музыка. Джаз.
Руслан любил это место.
Хотя последний раз бывал здесь несколько лет назад, на свадьбе брата. И ресторанчик запомнился именно музыкой.
– Лида, – он поднял бокал, – я предлагаю перейти на «ты» и познакомится по-настоящему! Как вы смотрите на мое нескромное предложение?
– Положительно смотрю, – она улыбнулась и тоже подняла свой бокал.
– Ну, вот и отлично. И пока режут мой салат, я успею коротко о себе рассказать.
– Врать не будете?
– Во-первых, мы договорились на ты, – он поставил свой бокал на стол. – А во-вторых, я всего один раз чуточку приукрасил свои таланты, это даже не вранье…
– То есть «правда и ничего кроме правды»?
– Клянусь, – он поднял вверх правую руку в стиле голливудских фильмов про адвокатов. – Итак, меня зовут Руслан Федорович, фамилия моя Лебедев. Мне тридцать семь лет – да, я довольно старый, еще чуть-чуть, и совсем выйду в тираж. По профессии я юрист, адвокат, в частности. Терпеть не могу кофе, так как за свою жизнь выпил несколько бразильских урожаев. Холост, никогда не был женат, хотя был пару раз чертовски влюблен. Один раз в детском саду, и ее звали Виктория, второй раз – в институте, и ее звали Александра. Мы едва не дошли до ЗАГСа, но, слава Богу, она решила делать карьеру…
– Почему «слава Богу»?
– Потому что два юриста на одной жилой площади – это врагу не пожелаешь.
– Юристы плохо ладят? Или слишком требовательны?
Руслан чуть наклонился вперед:
– Лида, я скажу страшную тайну, и, скорее всего, сильно об этом пожалею…
– Говори, – Лида тоже наклонилась вперед. Теперь их разделяла пара десятков сантиметров, и она даже чувствовала его дыхание.
Руслан прищурился, при этом его бровь смешно подпрыгнула:
– Мы – страшные зануды!
Лида расхохоталась:
– И это говорит о себе человек, который бросается на помощь незнакомой девушке с тяжелой сумкой, везет ее в Подмосковье, а потом на следующий день везет ее развлекаться в кино!
– Ну, если бы ты знала мои истинные мотивы, ты бы не была в этом так уверена…
– О! Я поняла, сейчас будет откровение: истинные мотивы! Я – вся внимание!
– Чайник! Во всем виноват чайник!
Лида замерла:
– Какой чайник?
– Который ты везла в сумке. Я нащупал его (случайно!), когда вытаскивал баул из багажника. И тогда я понял, что такую девушку нельзя отпускать! Женщина, везущая на дачу чайник – с работы, из центра Москвы, через пробки – бесценна!
Она почувствовала, как загорелись ее уши.
– А ты! Давай, теперь чуточку о себе…
Лида постаралась выглядеть серьезной:
– Я Лидия Федоскина. Двадцать девять лет. По образованию переводчик. Работаю личным помощником руководителя в туристической фирме. Не замужем, детей нет. Влюблялась один раз, история дурацкая и говорить о ней не хочу. Люблю кофе, он вселяет в меня надежду.
Руслан внимательно на нее посмотрел, коротко и деликатно.
– Хорошо, – кивнул, – с этим справились. А салат нам еще и не принесли.
– Давай тогда по самому смешному событию из профессиональной жизни?
Руслан поднял руки вверх, словно сдаваясь в плен:
– Здесь я не могу проявить никакого красноречия и точно покажу себя занудой. Ибо из смешных событий в моей карьере – только когда меня укусила пчела накануне судебного заседания, и в здание суда меня не пропустил пристав. Долго смотрел на мое удостоверение, потом вернул и сказал, что на фото – не я, и что он, по идее, должен вызвать наряд, чтобы меня задержали за подделку документов. Смеялся весь офис.
