Я побежала дальше.
Что там, в школьном курсе природоведения было? С какой стороны мох? С северной. Вот и я бежала на юг, в надежде наткнуться на проселочную дорогу, шоссе или деревеньку какую.
Петляя между деревьями, цепляясь за ветки, неистово отбиваясь от комаров и лесной мошки, я упорно шла к цели до тех пор, пока сквозь яркую листву на меня не упало несколько крупных дождевых капель.
Наверху что-то загрохотало. Словно там, в небесной канцелярии затеяли срочный ремонт с перестановкой…
– Блин, только этого мне не хватало!
Примостившись у ног высокой лохматой ели, я прислушивалась к ругани наверху. Прораб гневался, покрывая всех присутствующих трехэтажным, выплескивая из себя команды, одна страшнее другой, и умолкая лишь для того, чтобы перевести дух.
Ледяные потоки, прорываясь сквозь облака, обрушивались на меня, стекая по волосам за шиворот. Светлые бирюзовые брюки давно перестали быть светлыми, и только с должной долей фантазии их можно было назвать бирюзовыми. Тонкая блузка прилипала к телу, унося с собой остатки тепла. Я растирала себе предплечья, мечтая о том, чтобы дождь скорее закончился, чтобы успеть найти жилье до того момента, когда окончательно стемнеет.
Осмотрев себя, я поняла, что нет смысла сидеть под елкой – что могла, я уже промочила. А гроза может затянуться до ночи, и тогда мне и в самом деле придется отбиваться от волков.
Я двинула на юг дальше.
Идти стало совсем тяжело: туфли скользили, застревали в размокшей глине, несколько раз я падала, зацепившись каблуком за корни. Оно радовало – комары попрятались.
Уже изнемогая от усталости я вышла на поляну, где мне грустно подмигивала низенькая елка, похожая на пирата: верхушка лихо закинута вбок, одна лапа тянется к небу, вторая – неуклюже торчит, будто вооруженная пистолетом. Затаив дыхание, я сделала еще несколько шагов и вышла к низенькой изгороди по которой сейчас ручьем стекали дождевые капли.
На пороге небольшого дома недовольно стояла, подбоченившись, хозяйка Катерина Ивановна:
– Что, нашаталась под дождем? – грозно прошипела она, схватила меня за волосы и втащила внутрь избы.
12
Руслан уже полчаса ждал у бюро пропусков внутри здания Следственного комитета. Усатый лейтенант с равнодушно-цепким взглядом искоса поглядывал на барабанящего по залитому дождем стеклу модного адвоката: дорогой костюм, тонкие туфли, кожаный портфель, нос с горбинкой и острый взгляд – всё раздражало.
Тихо тренькнул телефон внутри прозрачной будки.
– Бюро пропусков, младший лейтенант Селиванов на проводе…Да, здесь… Есть, – он положил трубку на рычаг, выглянул в фойе: – Господин Лебедев, вас следователь Пиманов ожидает, можете пройти.
Я сунул в окошко паспорт и удостоверение, получил в обмен картонку временного пропуска.
– Второй этаж, кабинет двести три, лестница по левую сторону, – холодно улыбнулся лейтенант.
Руслан кивнул, двинул по коридору налево. В полумраке гулко отзывались его шаги. Или это бешено стучалось сердце?
Есть такое понятие, как адекватность деяния. Вот если вам кружку чая хочется – вы же не станете кипятить полный чайник. Похитить человека… Это кому он, Руслан Лебедев, так наступил на ногу, чтобы на это пойти?
Он поднялся на второй этаж, почти сразу уткнулся в темную дверь с табличкой «Кабинет 203» и ниже подпись «Пиманов И. Р.». Руслан толкнул дверь.
Кабинет следователя Пиманова – тесная каморка с крашенными в розовый цвет стенами и пастельного цвета жалюзи на узком окне – был чист и непривычно аккуратен: явный признак того, что бедный следователь только вышел из отпуска и его еще не успели завалить делами.
Идеально прибранный стол украшал стандартный пластмассовый органайзер с торчащими кончиками синих шариковых ручеек и черных карандашей (всего Руслан насчитал по три штуки тех и других – точно следователь только из отпуска и отоварился у завхоза), компьютер с черной панелью клавиатуры. Сам Пиманов оказался жгучим брюнетом с орлиным носом и черными, как нефть, глазами. На вид ему было чуть больше пятидесяти лет, широкое неулыбчивое лицо, тонкие пальцы зажаты в «замок».
– Добрый день, Ильнур Рихардович, – Руслан поздоровался первым, протянул руку для рукопожатия, одновременно устраиваясь на стуле около стола, – мое имя Лебедев Руслан Федорович, адвокат.
Пиманов кивнул, пожал руку без особого энтузиазма и тяжело уставился на Руслана в ожидании продолжения.
– До меня дошла информация о том, что вы ведете дело о похищении девушки на дачах в Подлипково, – Пиманов напрягся, Руслан продолжал: – Лидии Федоскиной.
Следователь вздернул бровь:
– Откуда же у вас, адвокат Лебедев Руслан Федорович, такая информация?
– Стопудовый информатор, соседка по даче Федоскиных доложила, – постарался улыбнуться Руслан. Ситуация, и вправду, идиотская.
Пиманов понимающе кивнул:
– Вы, как я понимаю, интересы Федоскиных представляете?.. Быстро они подсуетились, – в голосе следователя мелькнуло раздражение.
– Не совсем, я сам. Я в некотором роде жених потерпевшей.
Пиманов присмотрелся к нему внимательнее.
– В каком именно «некотором» роде?
– В том роде, что она еще не сказала «да».
– И вы пришли явиться с повинной, что умыкнули невесту? – Пиманов недобро прищурился.
– И я пришел заявить, что ее похищение может быть связано с моей профессиональной деятельностью, – отрезал Руслан. Открыл портфель и выложил перед следователем две бумаги: сложенный вчетверо лист с вырезанными из журнала буквами и распечатку из электронного почтового ящика. – Эти письма получили я и мой бывший клиент, проходивший по делу о похищении сына. Может быть, они связаны, может – нет.
Пиманов посмотрел на него зверем:
– И что вы мне суете эти бумажки из своего портфеля? Что я с ними, по-вашему, сделать должен?
Лебедев дернул плечом:
– А с ними вам и не надо ничего делать. Письмо с буквами из американского журнала получено моим клиентом несколько месяцев назад и переслано мне. Их у него много, приходят регулярно, полиция извещена, что-то там проверяет. Второе письмо получено мною на мою электронную почту и с криминалистической точки зрения в этом виде никакой ценности не представляет. Ваши спецы могут проверить мою почту, отправителя, его IP-адрес, но не думаю, что вам удастся узнать существенно больше: сервер находится на Гибралтаре.
Пиманов невесело хмыкнул. Руслан продолжал:
– По этой причине письма и лежали в моем портфеле. Ни в свою коллегию адвокатов, ни в прокуратуру я не заявлял. И лежало бы оно у меня еще дольше, если бы не похищении Лидии. Чем черт не шутит – вдруг связаны…
Он встал и подошел к блестящему круглому блюду с выставленным на нем графином и несколькими стаканами, плеснул воды в один из них, большими глотками выпил.
