Криста воспользовалась шансом научиться вести себя по-другому. Я попросила ее представить ситуацию, в которой она чувствовала бы себя уверенно. Криста представила себе разговор, переходящий в ссору, с одной коллегой. Они обе хотели пойти на компьютерные курсы, но шеф готов был отпустить только одну из них. Решить, кто пойдет, женщинам предстояло самим. Криста была абсолютно уверена, что курсы больше необходимы именно ей, и описала, как разговаривала с коллегой: голову держала прямо, почти гордо, взгляд ее был тверд. Представляя свои интересы, она приводила доказательные аргументы.
Рассказывая, Криста приняла эту позу и распрямилась. Ее взгляд был направлен прямо на партнершу по игре. Она сунула одну руку в карман брюк и оставила другую свободно болтающейся. Несмотря на то что на губах Кристы еще играла осторожная улыбка, сама она действовала гораздо увереннее. Женщина распрямилась, и теперь всем было видно, какая она высокая. И улыбка Кристы имела теперь совсем другой смысл: она использовалась для успокоения партнерши, чтобы та окончательно не испугалась.
Участницы мастерской подтвердили, что теперь Криста производила впечатление не только более уверенной в себе женщины, но в реальности ее можно было бы счесть и агрессивной. Этого Криста боялась. Еще бабушка предупреждала ее, что нужно быть тише и сдержаннее, что своей громкой и прямой манерой общения она пугает людей, и что ей не стоит удивляться, если они не захотят иметь с ней дело. И пока Криста будет так обходиться с людьми, замуж ей не выйти…
Часто женщины сидят так…
Одна нога перекинута через другую или ноги тесно сжаты. И все это – при высоких каблуках.
На диване женщины чаще всего забиваются в угол, мужчины же садятся в центре, захватывая все пространство. Женщины редко вторгаются на чужую территорию. В противоположность им мужчины ее захватывают, особенно в тех случаях, когда имеют дело с женщинами, позволяющими легко это сделать, поскольку они не стремятся оборонять свое пространство.
Девочки учатся таким мелким жестам повиновения, едва вырастают из детской обуви. Десятилетняя Лиза с наслаждением потягивалась, сидя на стуле и широко расставив ноги. Друг отца сделал ей выговор: «Девочки так не сидят». (Осторожное замечание матери, что ребенок-то в брюках, было проигнорировано.) Как сидят девочки, друг отца не объяснил. Но Лиза тут же приняла соответствующую позу, которая позволяла ей выглядеть меньше, моложе и послушнее – почти до пугливости. Она поняла: девочки сидят выпрямившись, стараясь занимать меньше места в ширину, а их ноги должны быть сомкнуты. Оба мужчины благосклонно улыбнулись ей и кивнули.
Женщины буквально с молоком матери усваивают позы послушания – самое позднее они узнают о них в школе танцев.
Смысл этих правил кристально ясен. Попытайтесь однажды заставить кого-либо выслушать вас или добиться своего, когда вы стоите перед ним с наклоненной головой и зажатой гортанью, качаясь на высоких каблуках… Особенно «привлекательно» выглядит женщина, когда она смиренно наклоняет голову и при этом любезно улыбается. Ее поза выражает: «Я нерешительна, я не знаю, все ли сделала правильно…» Такая поза вкупе с робкой улыбкой характерна для женщин и встречается почти исключительно у них. Это поза покорности. Она служит пропуском в «высшую школу подчинения». Жесты смущения и мимика позирования удовлетворяют требованиям мужчин: девушка красива, мила и улыбчива! Женщины смущенно убирают волосы со лба, неспокойно улыбаясь, перекидывают ноги одна на другую, а потом снова возвращают их в сомкнутое положение, застенчиво поправляют юбку и робко поглаживают бедра. Они демонстрируют: мы – мурлыкающие кошечки, которые никогда не выпустят своих коготков.
Незаметная женщина
Многие женщины стараются удовлетворять требованию: не высовывайся, не бросайся в глаза, будь скромна и тиха. Они как бы носят шапки-невидимки. Они улыбаются и сдерживают себя. Они никого не прерывают. Они терпеливо слушают скучные речи болтунов, вместо того чтобы дать свою оценку положения вещей.
На моих семинарах, где участники пытаются понять, как они выглядят со стороны, всегда оказываются женщины, которые производят впечатление незаметных и застенчивых, словом, тех, кого никогда не приглашают танцевать. С такими женщинами очень трудно что-то начать, и на первых этапах работы другим участникам приходится нелегко. Однако за маской застенчивости зачастую скрывается женщина, умеющая не только внимательно наблюдать, но и четко, а порой даже жестко судить о происходящем. Впрочем, такие женщины высказываются вслух только тогда, когда их на это спровоцируют. В повседневной жизни никого не интересует, о чем они думают. И всей своей манерой держаться, взглядом, одеждой робкие женщины как бы говорят: «Я – никто. Мне нечего сказать. Если бы я что-то говорила, это было бы неправильно или скучно. Я не хочу никому причинить вреда, поэтому позвольте мне молчать».
Марлиз была одной из таких незаметных женщин. Она сидела зажато, ссутулив спину, нагнувшись, втянув голову в плечи и устремив взгляд вниз. Марлиз не собиралась ни на кого смотреть и не хотела, чтобы другие ее замечали. Ее одежда подчеркивала скромность домохозяйки: приглушенные цвета, консервативный покрой, два «смелых» цветовых пятна: стразы на туфлях и красный росчерк на футболке. Движения производили впечатление бессильных, «малокровных», безвольных. Это типичное впечатление, которое производят подобные женщины с первого взгляда.
Однако когда такие женщины заговорят и почувствуют, что слушатели приятно удивлены, то входят в раж. Они становятся веселыми, иногда даже циничными, и тогда можно почувствовать намек на то, что в них реально скрыто: яркость, силу и способность выносить суждения. К сожалению, незаметные женщины так боятся этой стороны своего существа, что после подобного «взрыва» готовы провалиться сквозь землю. Они опасаются, что, «засветившись», натолкнутся на неприятие и критику. К сожалению, у них действительно есть такой опыт, поскольку привычный имидж не соответствует вдруг обнаружившейся меткости высказываний – соответственно, их и не принимают в новом качестве. Тем более что зачастую резкость высказываний послушных и робких женщин граничит с грубостью: тот, кто долго молчит, однажды сорвавшись, сильно перегибает палку. Это не остается без ответа: партнер бывает напуган и начинает обороняться, наступая. Таким образом, «смелость» незаметной женщины губится в самом зародыше.
Посмотри мне в глаза, малышка
Я всегда охотно смотрю фильм «Касабланка». Ингрид Бергман, конечно, не может считаться образцом для женского самоутверждения. Только после Его разрешения «малышка» имеет право на Него посмотреть. Мы рассматриваем пугливый взгляд героини и Его мягкое прикосновение к ее подбородку как романтику, тогда как на самом деле это просто указание: сильный определяет, когда слабому будет позволено его лицезреть. Перед этим Он, конечно, должен еще ее приласкать – только тогда она имеет право осторожно, пряча слезы, посмотреть ему в глаза.
Взгляды многих женщин отчетливее, чем тысяча слов, показывают их готовность к подчинению. Они отражают застенчивую, боязливую жизнь души. Из страха испугать или оскорбить других своим взглядом женщины смотрят осторожно, в сторону или смущенно вниз. Они не хотят никого потревожить своим пристальным взглядом, поскольку по себе знают, что он вызывает внутреннее сопротивление. Да и каждому знакомо то неприятное чувство, которое возникает, когда на тебя беспардонно уставились. Под чужим взглядом теряется уверенность, появляются смущение и боязливость. А кому неизвестна игра в «гляделки»: кто выдержит дольше взгляд партнера, не мигая? В жизни же никто не любит, когда на него пристально смотрят. Одно исследовании показало, что водители машин, стоящих у светофора, трогались с места гораздо быстрее, если их пристально рассматривали экспериментаторы. Уже детьми мы слышим предупреждение «Не таращь на меня глаза!» или «Что ты так уставился?».
