Будучи титулованной особой, он мог рассчитывать на место за столом капитана. Впрочем, если это ему покажется скучным, всегда можно потребовать отдельный столик.
Как бы то ни было, лучше немного подождать и посмотреть, как пойдут дела.
Еда, которую доставили в каюту, была вполне сносной, слуги вышколены превосходно.
Когда наконец слуги ушли, а камердинер отправился спать, лорд Харлестон внезапно почувствовал себя очень одиноким. «Видимо, тоскую по Англии», — усмехнулся он.
Перед его умственным взором мелькали образы прекрасных дам, танцующих под хрустальными люстрами, мужчин, смеющихся над очередной остротой маркиза де Совераля…
Лорда Харлестона все больше одолевала хандра.
Во всем виновата Долли. Нет, он никогда не сможет ей этого простить!
— Будь прокляты все женщины! — воскликнул Селби в сердцах и тут же усмехнулся:
— Кажется, я становлюсь женоненавистником.
Впрочем, относительно последнего он прекрасно понимал: это явное преувеличение.
Однако надеялся, что пройдет немало времени, прежде чем он снова позволит себе безумно увлечься очередной дамой, какой бы прекрасной она ни была.
Лорд Харлестон попытался переключиться на другие мысли. Но разум, будто запертый в клетке, вновь и вновь возвращался к тем женщинам, которые за последние пять лет были частью его жизни.
Внезапно он с удивлением осознал, что ни одна из них не оставила глубокий след в его памяти, не говоря уже о сердце.
Конечно, все его возлюбленные были блистательны и красивы, порой он находил их безумно желанными и ради их любви нередко рисковал собственной репутацией.
Но прав был тот циничный француз, который сказал;
«Ночью все кошки серы».
Сейчас он был вынужден признать, что это именно так;
— Я никогда не женюсь, — — решительно произнес он. — Впрочем, он прекрасно понимал, что рано или поздно жениться придется.
Ему нужен сын, которому он сможет передать не только свой титул — титул далеко не самое главное, — но и вековые традиции рода Харлей, которые жили в величественном замке в Букингемшире со времен Карла II.
Многие его предки верно служили отечеству, прославив отвагой и доблестью родовое имя.
«Черт побери, я горжусь своей кровью!»— подумал лорд Харлестон.
А значит, рано или поздно ему придется уступить, как уступали до него другие мужчины, придется жениться — пусть даже только ради сыновей и внуков.
«Но впереди еще столько времени!»— решил он.
Эти мысли настолько измучили лорда Харлестона, что он счел за лучшее отправиться в свою каюту и лечь спать.
Как ни странно, спал он хорошо, а проснувшись, обнаружил, что корабль попал в шторм.
«Ну что ж, — подумал лорд Харлестон, — значит, большинство пассажиров останутся внизу и палуба будет почти пустой».
Он всегда хорошо переносил морские путешествия и не раз доказывал это, когда ему приходилось сталкиваться с бурями в Бискайском заливе, ураганами в Средиземноморье, а однажды даже с очень неприятным тайфуном в Китайском море.
Итак, несмотря на непогоду, лорд Харлестон был решительно настроен размяться, ибо он никогда ни при каких обстоятельствах не позволял себе отказаться от обязательных физических упражнений.
И в Лондоне, и в своем поместье лорд Харлестон каждое утро ездил верхом. Зимой он охотился, летом играл в поло.
Он нанимал профессионалов, с которыми мог поупражняться в теннис, а во время военной службы оказался также хорошим боксером.
Позавтракав у себя в каюте, лорд Харлестои вышел прогуляться на палубу.
Как он и ожидал, немногим пассажирам хватило смелости выйти из каюты, чтобы посмотреть на бушующую стихию.
После часа упражнений лорд Харлестон вернулся к себе и занялся книгами, собранными для него господином Уотсоном.
Чтение несколько развлекло его, и, спустившись в салон к обеду, лорд Харлестон уже с интересом оглядывал зал в надежде встретить родственную душу.
Но здесь его постигло разочарование.
Большинство мужчин с виду явно казались торговцами или бизнесменами. Две или три женщины — чрезвычайно непримечательные. Ни одного человека, с которым захотелось бы начать разговор.
Лорд Харлестон не принадлежал к той категории мужчин, которые любят пропустить стаканчик с незнакомцем в курительном салоне. Он был слишком умен, чтобы играть в карты или в другую азартную игру со случайными попутчиками на корабле.
Владельцы компании «Кунард» как будто понимали, что единственное, чего они не могут гарантировать пассажирам, — это приятное общество. Видимо, чтобы компенсировать этот недостаток, пассажирам первого класса предлагались десять приемов пищи в день.
С утра — фрукты. Затем — завтрак, на котором, согласно рекламе, «могли предложить все, что пожелают пассажиры». В одиннадцать часов подавали бульон, а в полдень по палубе разносили сандвичи.
Оставшуюся часть дня в промежутки между полдником, чаем и обедом предлагались мороженое, кофе и сладости.
Гастрономический марафон завершался в девять вечера великолепным ужином.
Лорд Харлестон был весьма умерен в еде — он следил за весом, чтобы можно было ездить на своих скаковых лошадях, а потому вся эта роскошь его не привлекала. Больше заняться на корабле было нечем.
Вот почему лорд Харлестон был искренне рад, когда корабль наконец вошел в гавань Нью-Йорка, и его взору впервые предстала статуя Свободы.
Перед отплытием лорд Харлестон велел своему секретарю отправить Вандербильтам телеграмму. А потому не слишком удивился, обнаружив, что на причале его встречает секретарь г-на Вандербильта. Неподалеку уже ждал экипаж.
Лорд Харлестон с благодарностью принял приглашение.
Одиночество ему уже успело наскучить.
Путешествуя в удобном открытом экипаже, лорд Харлестон наслаждался видами Нью-Йорка. Секретарь Вандербильта рассказал ему о стремительном росте города.
Он сообщил, что первая нью-йоркская телефонная станция выпустила свой первый телефонный справочник, включающий более трехсот имен.
— Мы также стали серьезно интересоваться фотографией, ваша светлость, — продолжал молодой человек. — Звезды новой «Метрополитен-опера» на Бродвее уже все сфотографировались.
Лорд Харлестон делал вид, что слушает с интересом.
Затем секретарь заговорил с ним, как с зеленым юнцом из глубинки, предостерегая против «ловкачей» большого города, о которых должны знать все, особенно иностранцы.
Лорд Харлестон побывал во многих странах и с улыбкой выслушивал рассказы об игроках, которые постоянно «работали»в поездах, и о том, как постояльцы гостиниц должны следить за своими вещами.
