Но зеркало пробуждалось только тогда, когда она была поблизости – ни одна другая живая душа не знала о его существовании, поэтому оно могло звать лишь её. Однако сегодня она почувствовала, что зеркало говорит с кем-то другим.
– Ваше величество? – произнёс советник королевы, прервав её размышления. Он ещё раз внимательно изучил свиток, который держал в руках. – Вы говорили, что пришло время поднять флаг королевства обратно на полную высоту флагштока?
– Что? – раздражённо переспросила Ингрид, впившись пальцами в подлокотники своего трона так сильно, что на позолоте дерева остались царапины от её ногтей.
Ей нужно было как можно скорее убраться из этой комнаты и поспешить в свои личные покои, чтобы выяснить, что там происходит. Но затем она заметила реакцию придворных на свой тон. Они не могли понять, по какому праву трон заняла женщина, в жилах которой текла отнюдь не королевская кровь. Но их недовольство постепенно улеглось, когда стало известно, что Георг «покинул» свой народ. Она убедила их, что Белоснежка была ещё слишком мала, чтобы править, а это действительно было так. И, поскольку братья и сёстры Георга погибли ещё во время мора, свирепствовавшего в прошедшие годы, единственной преемницей престола была она. На трон могла взойти либо Ингрид, либо никто до достижения Белоснежкой совершеннолетия, поэтому большинство согласилось с её кандидатурой. Этим большинством как раз и были люди, стоявшие сейчас перед ней. На данный момент, если Ингрид хотела добиться своего, ей требовались союзники, поэтому она должна была вызвать у королевского двора сочувствие в связи с потерей сестры и уходом супруга – событиями, которые так стремительно произошли одно за другим.
– Прошу простить мою несдержанность, – произнесла Ингрид, держась за голову. – Кажется, у меня началась ужасная мигрень.
– О, ваше величество! – Мила, недавно назначенная её первой фрейлиной, тут же оказалась возле королевы. – Нам следует отвести вас в ваши покои, чтобы вы смогли прилечь. Нельзя допустить, чтобы вы заболели.
Эта назойливая служанка, словно ястреб, следовала за ней повсюду, то и дело спрашивая, чем она может помочь. Всё, чего хотела Ингрид, – чтобы её оставили в покое! Но в то же время ей нужен был человек, который выполнял бы королевские указания, поэтому она позволила женщине, казавшейся такой преданной, остаться. Но фрейлине, подобно всем остальным, придётся научиться уважать её границы. Ингрид уже распустила половину дворцовых слуг. Чем меньше людей суёт нос в её дела, тем лучше. Что если кто-нибудь из них найдёт зеркало? Ну уж нет, наилучшим решением было сократить число слуг, работающих в замке, и продолжать его сокращать, если возникнет такая необходимость.
– Нет, как я уже говорила, если мне что-нибудь понадобится, я тебе сообщу, – отклонила её предложение королева. – Я вполне способна позаботиться о себе сама. – Улыбка исчезла с лица Милы, и служанка вернулась обратно в угол комнаты. – Наше заседание в самом разгаре, поэтому я сначала закончу решать необходимые вопросы, а уже потом разберусь со своей головной болью.
– Вопросы могут подождать, моя королева, – обратился к ней один из придворных. – Нет ничего важнее вашего здоровья. Королевство нуждается в вас. Вы всё, что у нас есть.
– Пока Белоснежка не достигнет совершеннолетия, – пискнул кто-то ещё из дворцовой челяди.
Ингрид исподлобья посмотрела на мужчину. Однажды её место займёт бестолковая девчонка? Она так не думает. Но у неё ещё будет время решить эту мелкую проблему. Её лицо приняло более мягкое выражение:
– Я последую вашему совету, но сначала прошу вас повторить то, что вы только что сказали про флаг.
Каждый нерв в её теле был натянут, как струна. Ингрид нужно было вернуться в свою комнату, чтобы увидеть, что происходит с зеркалом. Но в то же время ей было необходимо сохранять терпение. Она не могла рискнуть расположением двора и потерять власть, которую наконец-то заполучила в свои руки.
– Да, моя королева, – ответил мужчина, почесав голову, из-за чего его белый парик слегка съехал. Ингрид пожелала, чтобы все придворные одевались одинаково, вплоть до белых париков. Так было гораздо цивилизованнее, к тому же она терпеть не могла прилагать усилия, чтобы разобрать, кто есть кто. А так они оставались для неё не больше чем просто цифрами. – Я говорил, что флаг находится на середине флагштока с тех пор, как шесть месяцев назад скончалась королева Кэтрин.
«Скончалась королева Кэтрин» – эти слова всё ещё ранили её сердце словно нож.
Ингрид бросила быстрый взгляд в ту часть комнаты, которая была слабо освещена. Перед глазами у неё продолжал мелькать образ сестры, которая выглядела такой же молодой и полной жизненных сил, какой она была незадолго до смерти. Иногда этот плод её фантазии (а Ингрид не сомневалась в том, что это была не более чем игра её воображения, ведь приведений не существует) приносил ей утешение, а порой он вызывал у неё приступ дурноты. Никто не смог обнаружить следы яда, незаметно подсыпанного в еду Кэтрин преданным Ингрид охотником по её приказу. Никто не смог догадаться, что именно это послужило причиной её болезни.
Теперь она видела Кэтрин повсюду, куда бы ни шла. Точно так же всякий раз, когда навязчивые советы зеркала расходились с её планами, Ингрид мерещился образ её учителя. Казалось, будто они оба служили назойливым напоминанием о том, на что ей пришлось пойти, чтобы заполучить в свои руки власть. Но разве у неё был другой выбор? Она не могла позволить учителю отнять у неё зеркало и не могла допустить, чтобы Кэтрин его уничтожила. И всё же Ингрид было неспокойно на душе, когда она видела Белоснежку в слезах, или когда та отказывалась есть свой ужин. На её руках была кровь матери девочки, и так будет всегда, сколько бы она ни пыталась убедить себя в обратном.
– Думаю, пришло время завершить траур. Прежняя королева навсегда останется жить в наших сердцах, – ответила Ингрид придворному.
Она услышала, что зеркало заговорило вновь. Но с кем?!
Испытывая нетерпение, она взглянула на других советников на случай, если у них есть что добавить.
– Возможно, нам следует оставить флаг на середине флагштока ещё некоторое время в отсутствие короля Георга? Что, если он вернётся? – послышался вопрос.
От возмущения Ингрид даже подалась вперёд:
– Король – предатель! Он бросил свой трон, свой народ и свою дочь, уже не говоря о его новой жене. Он не заслуживает нашего сочувствия. Он ни за что не вернётся, уверяю вас!
Придворный потупил взгляд:
– Да, ваше величество.
Ингрид оглядела присутствующих. Её резкий тон их шокировал, но ничего не поделаешь. Ей необходимо быть жёсткой там, где Георг разводил сантименты.
– Прошу прощения. – Королева помассировала виски. – Всё это стало огромным ударом для всех нас, но особенно тяжело пришлось Белоснежке. – Ингрид поднялась с трона, и придворные склонили головы. – Пусть флаг вновь высоко реет над замком. Разошлите по стране указ об окончании траура. Любые поиски короля Георга должны быть прекращены, или они повлекут за собой негативные последствия. Этот человек не в своём уме и больше не способен нами править. Напомните людям о том, что он сделал и в каком состоянии он покинул своё королевство.
