– Надо! Срочно!
Михаил схватил пакет из его рук.
– Вам всем срочно надо, а я один.
– Не сердись, сегодня свидетели подъедут. Хотелось бы до них окурки эти проверить. Если что-то вдруг не то с ним, так у меня к ним вопросы будут. А вовремя заданный вопрос, сам понимаешь. Ну не бузи, сделаешь? Хошь, проставлюсь? – хохотал Серёга.
– Эх, мучитель. Да сделаю, конечно, куда ж я от вас денусь, – улыбаясь, ответил Миша. – Давай, иди уже. Позвоню, когда готово будет.
В отделе уже все ребята собрались. Чайник вскипячен, бутерброды готовы.
– Ты вроде раньше меня забежал, где ходишь? – пробубнил Арсений.
– Я ж тебе говорил вчера, окурки у одного типа спер.
– Ааа, понял, к Мишке бегал, что ли?
– Ну, сразу к нему. Община это, я вам ребята скажу, пренеприятное место. Охранник, он же водитель, мутный какой-то. Много говорить не любит, ничем не интересуется в общине, ничего не знает. Решил посмотреть, чист ли он перед законом. Мадам, с которой я имел честь общаться, просто кобра. Я тут одному следователю обещал бумаги отправить, помнишь, что Адвокат нам подкинул? Вот пусть занимаются. Сейчас кофейку тресну и сделаю.
– Ты давай колись, что накопал. Как съездил? – бубнил Арсений.
Сергей рассказал о своей поездке подробно.
– С утра Царицына обещала подъехать. Элеонора будет после двух, – жуя бутерброд, сообщил Арсений.
– Хорошо, может, хоть что-то прояснится сегодня.
– Угу. Как бы больше вопросов не появилось, – подхватил разговор Пашка.
– Ну с Царицыной-то точно должно проясниться. Мне вот интересно, кого же она родила. По официальному документу, пацан. А в общине уверены на сто процентов, что у нее девочка! Как такое может быть? Мне интересно, откуда такие немалые суммы в общине. Встречается ли Элеонора с водителем. А может, они брат и сестра? Тогда почему он это умолчал, когда я его о сыне спросил? Эти трое словно связаны тоненькой нитью. – Сергей на минуту задумался. – Почему Элеонора живёт в доме Царицыной и катается на авто, оформленном на эту же особу! Она ее дочь?
Сергей допил кофе и сел за свой компьютер. Он хотел сделать то, что обещал Виталию Павловичу. Решил пока составить отчёт о поездке, он не мог просто так сидеть и ждать результата экспертизы. Раздумывая над текстом, стучал по клавишам, погрузившись в работу. Сколько времени он был занят, не заметил, но отвлек его от работы сильный грохот открытой двери. Это был Михаил. Он буквально вломился в отдел. Взъерошенный, взволнованный, влетел к ребятам.
– Миш, ты чего как ужаленный? – слегка шокированный его выходкой, спросил Арсений.
Все, кто был в отделе, смотрели на Мишку, ожидая ответа. Михаил стоял у входа, странно разводя руки, тряс бумажкой. А выражение лица то выдавало радость, то удивление, то недоумение. Все в кучу эмоции так менялись быстро, что парни не могли уловить, что являлось все-таки основным. Сергея передёрнуло, он медленно встал и прикрикнул:
– Говори! Ну же, говори! Не мучай! Чего ты?
– Серёга! Ты где это взял? – радостно сказал Михаил.
– Изверг, не мучай! – у Сергея колотилось сердце. – Говори, гад, не тяни.
– Серёга, это Оборотень, слышишь? Оборотень!
На минуту в отделе повисла тишина. Казалось, что присутствующие оторопели и онемели в один миг от такой новости. Понимание доходило до них медленно.
– Твою мать! – выругался Сергей и метнулся к выходу. – Ребята, срочно готовимся и выезжаем. Мишка к начальству побежали, группу захвата пусть вызывают. В общину поедем, брать этого урода. Готовность всем срочная! – выскочил из кабинета, за ним торопливо выбежал Мишка. Мужики начали быстро собираться, защелкали оружием, проверяя его на готовность.
Хотелось бежать, бежать не важно куда, но подальше от этого места. Из зеркала смотрела красивая блондинка. Расширенные от страха глаза, на бледном лице какое-то застывшее и отупевшее чувство внутренней боли. Руки тряслись. Казалось, дом не пуст. Какие-то странные тени бродили по комнатам. Тело вздрагивало от шорохов. Страх заполнял каждый уголок в доме, проникал во все щели и ел. Нет, пожирал душу.
«Бежать, бежать к черту от сюда. Поскорее. Ожидание невыносимо!»
Сердце сильно стучало. Какое-то чувство отчаяния, что все плохо кончится, не давало покоя. Через приоткрытую дверь спальни, на диване был виден огромный окровавленный нож. Отражение тряхнуло копной волос, уронив голову понуро, оно застыло в горьком раздумье.
«Все. Хватит ждать!»
Быстро нажатые кнопки телефона весело пиликали, но вот нашелся нужный номер телефона.
– Але, Машунь.
– Ленка! Привет, дорогая! – раздался весёлый голос из телефона.
– Машка, мне страшно.
На полминуты в телефонной трубке стало тихо.
– Ленка, что случилось? – уже серьезно спросила Мария, но, не услышав ответа, прикрикнула: – Ленка, Господи, да в чем дело?
– Я хочу к тебе. Мне кажется, мой муж хочет меня убить! Я к Серёге твоему хочу! Поехали к нему, а? Он же мне поможет? Поможет, Маш?
– Господи, да конечно! И не сомневайся. Сейчас я ему позвоню.
– Нет, не надо! Я не останусь дома! Я прямо сейчас выезжаю, и мы поедем к нему!
– Давай! Собираюсь и жду тебя на улице, сколько у меня времени?
– Да я хоть сейчас! Через десять минут буду!
– У калитки. До встречи.
Маша лихорадочно набрала номер мужа.
– Серега! – крикнула он в трубку.
– Маша, милая, не сейчас, занят я. Перезвоню.
И положил трубку. Мария оторопела, но не обиделась. Она все понимала.
– Ладно, – сказала она сама себе, – смс напишу.
Она написала смс. Быстренько умылась и наспех оделась, времени до приезда Ленки оставалось мало. Когда Маша выбежала к дороге, Ленка уже подъезжала. Она прыгнула на сиденье и взглянула на Ленку. Лицо у подруги было мрачное, она никогда не видела ее такой.
– Ленок?
– Не сейчас, Маш. Плохо мне. От страха аж тошнит. Я как увидела здоровый ножище дома, чуть с ума не сошла. Мы хреного живём, конечно, но я не думала, что настолько!
– Лен, может, ты преувеличиваешь? Откуда тебе знать, зачем ему этот нож.
Ленка психанула:
– И что я должна была сделать, по-твоему?! Подойти и спросить его об этом? Дорогой, случаем не меня ты хочешь грохнуть?! Вот к твоему приеду – пусть придумает, как можно убедиться, что я в безопасности. Я сама ни черта не понимаю в этом и как мне поступать тоже.
– А если ты ошибаешься? Ты же мужика своего в милицию сдаешь, его же затаскают.
– Ну пусть! Потерпит урод! Относиться ко мне надо так, чтобы у меня бредовые идеи на его счёт не возникали, – она замолчала, потом печально сказала: – Ты просто его не знаешь.
