– Внимание, слышим крик. Сергей, у тебя все в порядке? – Сергей, конечно, не ответил. – Сергей, как слышишь, что у вас произошло? – но в эфире стояла тишина. Сергей неподвижно лежал на полу. Маша плакала. Рация опять зашуршала.
– Ребята, вперёд. Что-то не так.
Оборотень психанул, пнул рацию ногой.
– Заткнись, сучка! Не реви! Если не заткнешься, я буду бить его, пока башка не треснет и его мозги не размажутся по полу!
Маша с огромным усилием подавила истерику, она не могла рисковать. Она понимала, что Сергей не нужен ему и что Оборотень сказал, то он сделает. Маша надеялась, что ее муж ещё жив.
Он грозно держал биту над головой Сергея.
– А ну руки вверх, урод! – мужчина крикнул из темноты туннеля.
Маша поняла, что это кто-то из сослуживцев Сергея нашел их и теперь маньяк на прицеле. Он замер, на лице злоба вперемешку с отчаянием выдавала понимание, что для него тоже все заканчивается. И только сильное желание идти до конца придает ему силы. Быстро и ловко Оборотень швырнул в темноту наугад биту, схватил пистолет Сергея, который валялся на полу, и кинулся к Марии. Из темноты раздались выстрелы. От неожиданности и громких выстрелов Маша закричала. Оборотень спрятался за ней, рукой придавил сильно горло, но так, чтобы Маша была в сознании. Неизвестный стрелок все-таки попал в него. Пуля зацепила предплечье маньяка. Он взвыл, но выл не от боли, а от злобы и отчаяния.
– Эй, легавый! Ты хорошо слышишь меня?! Хочешь, чтобы сучка была жива? Не мешай мне уйти! Ты понял меня? Не слышу!
– Я понял! Понял! Оставь девушку, я уберу пистолет, давай поговорим, – говорил кто-то из темноты.
– Ага, конечно! – Оборотень остервенело заорал, неожиданно выстрелил в темноту туннеля, откуда доносился голос. Один, другой, третий выстрел. Прикрываясь Машей, он ожидал. Из туннеля послышался тяжёлый стон.
Рация вновь затрещала.
– Выстрелы совсем рядом, видим свет.
Они были уже так близко, что до уха доносились голоса, как те отвечали по рации.
Оборотень повернулся в сторону тоннеля, по которому бежала группа захвата. Выставив вперёд пистолет и прячась за Машей, истошно заорал:
– Стоять! Стоять, уроды! Пристрелю эту суку! Пристрелю! Вы меня знаете! Мне терять нечего! Назад! Все назад! Дайте мне уйти или ей не жить!
– Ребята выходим, занимаем позиции снаружи. Не трогаем его, пусть уходит. Следим, чтобы с девушкой все в порядке было, – затрещало вновь в рации.
Оборотень самодовольно хмыкнул, ступая в темноту тоннеля. Вдруг протяжно и тяжело застонал Сергей. Маша повернулась в сторону Сергея и позвала его. Он встал и, шатаясь, шел к туннелю. Ее муж делал неуверенные шаги, опираясь руками о стены узкого прохода. Оборотень тоже повернулся и увидел Сергея. Он нацелил на него пистолет. Мария увидела и вскрикнула. В ту же секунду остервенело укусила за руку маньяка. Тот взвыл, сильно ударив ее по лицу. Маша почувствовала вкус собственной крови. Превозмогая боль, он быстро оправился, вновь переключив свое внимание на побег. Оборотень потерял интерес к Сергею. Он вспомнил, что тот остался без оружия и сильно обессилен. Он упрямо шел к выходу, пиная перед собой Машу, как тряпичную куклу. Она, усталая и обессиленная, шла перед Оборотнем, прикрывая его своим телом. Туннель пройден. Оборотень, прикрываясь Марией, вышел на свет.
Два парня сидели за широким стволом дерева. И вот наконец-то появился объект. Рация зашумела.
– Внимание снайперам, готовность. Не уверены, не рискуем девушкой. Работаем.
– Так точно.
Ребята взяли маньяка на прицел. Осталось только ждать, когда появится возможность четко и прицельно отработать.
– Слушай, ты будь тут, я обойду его. Постараюсь сзади, со стороны туннеля зайти, может, так удастся снять его, – сказал один.
– Давай.
Парень тихо, почти беззвучно скрылся в заснеженных кустах. Настолько аккуратно, что снежные шапки так же нетронутыми лежали на широких лапах елей. Он тихонько подобрался и спрятался за сугробом. Вид был не очень, хотя можно было поймать момент, когда в арке входа промелькнул маньяк. Парень прицелился и только выбрал удачный момент, но маньяк тут же увернулся. Несколько раз стрелок пытался поймать его на прицел вновь. Парень выругался.
– Ты чертом заговоренный, что ли? Сволочь, ну и чуйка у тебя.
Он смахнул пот со лба и вновь прицелился. Маньяк орал как очумелый, таща девушку перед собой. Было видно, что она обессилена, взгляд рассеянный, она уже не кричала. Крупные слезы катились по ее щекам. От сильного давления на горло она сипела, а по лицу размазана кровь из разбитой губы.
– Ну давай, давай, урод, ошибись, – бурчал сам себе стрелок, выжидая момент. Вдруг на долю секунды маньяк появился в прицеле. Парень нажал на курок.
Оборотень почувствовал, что совсем рядом с ухом пролетела пуля. Внутри все похолодело. Черная злоба закипела и вновь рвалась наружу. Он сильно схватил за волосы Машу так, что она почувствовала, что в шее хрустнуло.
– Дура, подними правую руку!
Маша замешкалась. Он больно ткнул ее в спину.
– Подними, я сказал, руку!
Маша подняла дрожащую руку. Он выстрелил. Дикая боль заставила ее вскрикнуть. Она расплакалась. Ладонь стала багровой от крови.
– Ну что, уроды, убедились, что я не шучу! Убирайте стрелков! Дайте мне уйти! Если не сделаете, то за каждый неверный ваш шаг я буду что-нибудь ей калечить!
В рациях зашумело.
– Парни, отбой. Дайте ему уйти.
Маньяк довольный двинулся к машине, таща за собой заплаканную Машу. Грубо пихнув ее на переднее сиденье, сел сам, быстро скрываясь за тонированными стеклами автомобиля. Машина заревела, выехала задом на дорогу. Оборотень дал газу.
– Внимание по машинам! Преследуем! Муха, Муха, объект на дороге.
– Вижу, веду, – ответил летчик, направляя вертолет в нужном направлении.
– Отпусти меня, – плакала Мария, – отпусти. Тебя все равно поймают. Так хоть сейчас сделай что-то хорошее. Ни моя смерть, ни смерть моего ребенка не сделает твою жизнь легче и счастливее. Понимаешь, что все кончено. Так дай нам прожить свою жизнь. Оставь нас.
– Ишь ты! Хоронит меня уже! Столько ни ловили, и сейчас не поймают.
Он повернул направо, но резко затормозил. Впереди стояли милицейские машины, дорога была перекрыта. Грязно выругавшись, маньяк дал назад и рванул вперёд.
– Ничего, поедем по другой дороге, – нервничая и злясь, он сам себя пытался успокоить.
– Сдайся, тебе не уйти, – заикаясь и всхлипывая от слез, попыталась убедить его Маша.
– Заткнись! Пока дырку в голове не сделал! Никогда не получалось меня словить – и сейчас не выйдет! На выкуси! – он резко сунул фигу под нос заплаканной девушке и ударил по лицу. У Маши вновь засаднила разбитая губа. Она тихо плакала. Рука тоже сильно болела, Маша сильно сдавливала раненую ладонь, чтобы хоть чуточку уменьшить кровотечение.
