— Я не сомневаюсь, что это хорошо известно и тебе самому; я говорю это так, ради собственного спокойствия.
— Приятные слова, но неприятные факты! — заметил виконт.
Взглянув на него, Джемма так и не поняла, сердится он на нее или нет. ***
Тремя днями позже Джемма впервые увидела Приорат Окли, утративший свой статус во время упразднения монастырей Генрихом VIII и приобретенный два столетия спустя одним из прадедов Валайента, которому приглянулось красивое здание.
Впоследствии дом оброс пристройками, но в целом его красота сохранилась неизменной, и, когда перед Джеммой в первый раз предстал Приорат, из ее груди невольно вырвался возглас восторга.
— Какая прелесть! — воскликнула она. — Какой изумительный дом!
Издалека Приорат казался м в самом деле весьма живописным, он возвышался над озером, в котором под сенью старых елей ловили когда-то рыбу монахи.
Построен он был из мягкого серого камня, окна были с частым переплетом, а силуэты узорчатых труб вырисовывались на фоне прозрачного неба.
Весь его облик воплощал собой желание монахов жить спокойной, уединенной жизнью, и Джемма почувствовала, что ей здесь почему-то многое кажется знакомым и что она каким-то странным, невероятным образом сознает, что вернулась к себе домой.
— Ты подожди, скоро увидишь, что там творится внутри, — мрачно произнес виконт, когда они подъехали ближе. Чтобы добраться сюда из Лондона, им вновь пришлось позаимствовать упряжку у приятеля.
Фредди предложил виконту свой экипаж и лошадей, и, хотя Джемма понимала, что им лучше было бы отказаться, однако нанимать экипаж получалось слишком дорого, так что им пришлось смирить очередной раз свою гордыню и просто быть благодарными заботливому и щедрому другу за помощь.
Фредди пришел в восторг, узнав, что они будут жить неподалеку от него, всего в восьми милях, хотя ему с трудом верилось, что они намерены навсегда поселиться в Приорате.
Джемма улучила момент, когда виконт отвлекся каким-то делом, и объяснила причину их отъезда.
— Валайент тебе объяснил, — поинтересовалась она, — почему мы оказались вынуждены покинуть Лондон?
— Он что-то говорил про то, какую щедрую арендную плату ему предложили за его дом на Беркли-сквер.
— Кредиторы пригрозили ему долговой тюрьмой!
— Боже мой!
Не было сомнений, что Фредди поражен и искренне обеспокоен.
— Я и представления не имел, что его дела так плохи, — продолжал он, — хотя, разумеется, видел, что Валайент основательно сидит на мели.
Не успела Джемма ничего сказать, как он добавил:
— Тебе известно не хуже меня, что я выручил бы его из долговой тюрьмы.
— Я не сомневалась, что ты это скажешь, — ответила Джемма, — однако Валайент должен смотреть в лицо фактам, а они говорят о том, что у него нет денег и что он наконец должен что-то предпринять.
— Что именно?
— Мы еще и сами не знаем. Мы нашли арендатора для дома на Беркли-сквер, и, когда переедем в Приорат, мне придется придумать способ, как нам заработать или сэкономить деньги, чтобы как-то сводить концы с концами.
Фредди поглядел на нее долгим, внимательным взглядом, потом сказал:
— Тебе, быть может, покажутся странными мои слова, но ты именно такая женщина, которая уже давно была нужна Валайенту.
— Что ты имеешь в виду? — поинтересовалась Джемма. — Какая женщина?
— Такая, которая бы заставила его вкладывать свои силы и энергию не только в развлечения, но и в насущную жизнь.
Он помолчал немного и добавил:
— Я не в силах тебе описать, как великолепен был Валайент на войне. Он не только отличался необычайной храбростью, что не было такой уж редкостью, но он еще заботился о своих людях и обладал магнетизмом лидера, которым, если признаться честно, сам я обделен. Он был хорошо известен как один из самых бесстрашных и уважаемых в полку офицеров.
— Однако война давно уже закончилась, — тихо сказала Джемма.
— Совершенно верно! — согласился Фредди. — И мне кажется, что Валайент с тех пор плывет по течению, пытаясь подыскать для себя способ как-то реализовать свой ум и способности. Ну а теперь, вероятно, ты поможешь ему найти себя.
— Нет-нет! — воскликнула Джемма. — В этом-то все и дело! Он должен сам все найти. Важно, чтобы он сделал это сам — а не кто-то другой за него!
Фредди долго на нее смотрел. Затем сказал:
— Наверное, ты права. Ты подсказала мне, как я должен себя вести. Джемма улыбнулась ему:
— Я надеялась, что именно это ты и скажешь, так что, пожалуйста, не опекай его слишком, пока он не оглядится и не поймет, что ему надлежит делать. Я и сама беспокоюсь и не знаю, что ждет нас в Приорате Окли.
— Крысы, пыль и паутина! — ответил Фредди.
Джемма засмеялась, но не слишком весело.
И теперь, когда они ехали по запущенной дороге, она все отчетливее понимала, почему виконту так необходимо было жениться на богатой наследнице.
Конечно, Валайент хотел найти жену, которая могла бы принести ему богатое приданое, чтобы восстановить его родовое гнездо, сделать его вновь пригодным для жизни.
И то, что он влюбился в красавицу Ниобу, стало ему неожиданным подарком. В то же самое время он не делал секрета из того, что ее деньги имеют для него жизненно важное, если не первостепенное, значение.
Джемма чуть заметно вздохнула.
«И почему я не богатая наследница?»— с сожалением подумала она.
И тут же вспомнила, каким мрачным и унылым был дом сэра Эйлмера, а ведь ее родительский дом всегда был полон радости и смеха.
«Нельзя же иметь в жизни абсолютно все! — решила она. — Нам нужно использовать наилучшим образом то, что у нас есть. И это совсем не мало!»
Но это означало, что им предстоит каким-то образом обустроить полуразрушенный дом, требующий больших капиталовложений, и постараться сделать жизнь в нем как можно удобнее и уютнее.
Когда виконт остановил лошадей возле центрального входа, она заметила унылое выражение на его лице и бодрым голосом заявила:
— Вот здесь и начинается наше большое приключение!
Он посмотрел на нее непонимающим взглядом, словно требуя объяснения, и она пояснила:
— Ты пойми, насколько все это восхитительно! Мы открыли неизвестную землю и должны каким-то образом на ней прожить. И если это не начало приключения, то что это такое?
В ее голосе слышалось возбуждение, а глаза горели восторгом, который на мгновение, казалось, смыл подавленное выражение с лица виконта.
— Надеюсь, твой оптимизм оправдан, Джемма, — отозвался он без всякого энтузиазма, .
