В деревне стояла удивительная тишина. На землю спустился густой туман, так что полная Мунара представлялась в виде размытого светящегося диска. Задрав голову, разглядывая ночное светило, Оболиус увидел бесшумно мелькнувшую над головой тень с огромными желтыми глазами – на охоту полетела сова. Плохая примета. Вздрогнув, юный искусник поежился и, прокравшись в дом, схватил свой плащ. Нужно было поспешать, пока Креп, устав от ожидания, не вернулся к ребятам, чтобы распускать слухи о якобы струсившем искусеныше. Поэтому Рыжик торопливо взобрался на спину лошади, мимолетно пожалев об отсутствии седла.
Глава 3
Сильвио эль Фьери. Спор
Город Мелиотон
– Господин Сильвио, к вам господин Монтейро! – Баритон дворецкого прозвучал достаточно громко, чтобы вывести хозяина имения из задумчивости, но при этом не заставил его вздрогнуть от неожиданности.
Именно за такие вот мелочи, а не за смазливую внешность или потомственную верность фамилии, эль Фьери ценил слуг. Горничная не войдет не вовремя, повар не пересолит и не пережарит блюдо. Все будет сделано максимально комфортно для господина.
Сфокусировав слегка затуманенный взгляд на дворецком, Сильвио кивнул: «Зови!»
Через минуту раздался стук каблуков по мрамору, и в просторный зал вошел по-медвежьи грузный мужчина, на крупном лице которого красовались модные, но совершенно не подходящие по стилю усики. Такой же небольшой диссонанс наблюдался в одежде гостя: добротный, хоть и не новый камзол солидного человека, сшитый из дорогой темно-зеленой ткани и со вкусом украшенный белыми и золотыми вставками, и тут же – атласный розовый бант, который пристал юным щеголям. В этом был весь Монтейро: он не мог отказаться от любимой вещи, но при этом считал, что, вращаясь в высшем свете, необходимо хотя бы чуть-чуть соответствовать веяниям моды. Впрочем, это в Широтоне освистали бы за такой фортель, а здесь, во многих сотнях лиг от столицы, подобное вполне допускалось.
Впрочем, Мелиотон когда-то был столицей далеко не самого мелкого государства, являющегося теперь частью империи, по размерам вполне мог соперничать с крупнейшими городами Оробоса и процветал по сей день. В основном, конечно, благодаря торговле: общая граница империй такова, что, несмотря на огромную протяженность линии соприкосновения, с комфортом и в больших количествах водить караваны можно всего в двух местах – через Беллус и здесь.
Хозяин радушно улыбнулся и поднялся навстречу гостю, чтобы тут же утонуть в могучих объятиях.
– Вот шельмец! – добродушно загудел Монтейро вместо приветствия, выпуская слегка помятого Сильвио. – Я наслышан о твоей победе! Каурая, как и договаривались, твоя. Уже в конюшне. А ведь, согласись, нечестно получилось! Тебе досталась и кобыла, и кордосская козочка! Надо было спорить наоборот: если ты не берешь эту ледяную крепость, то только тогда лошадка достается тебе. В качестве утешения, так сказать!
– Но тогда какой был бы у меня резон стараться? – приподнял бровь хозяин.
– Как «какой»? – искренне выпучил глаза Монтейро. – Ради того, чтобы приручить эту козу-дерезу! По-моему, на твоем месте сейчас мечтал бы оказаться каждый мужчина, что был вчера на приеме. Даже трухлявый пень эль Бельзамо вчера проявлял признаки жизни да все щурился в ее сторону, а не просто сидел истуканом, укрытый пледом… И перестань так сыто ухмыляться, точно бочку меда слопал! Это попросту неприлично: твой друг только что лишился чудесной кобылы, а ты!..
Глядя на раскрасневшегося приятеля, Сильвио не выдержал и расхохотался.
– Полно, мой дорогой! – обратился он к сердито пыхтящему здоровяку. – Ты совершенно прав! Ночь с Корнелией стоит тысячи кобылиц. Да что там – она бесценна! Поэтому забирай свою каурую, я дарю ее тебе обратно. И гнедого, которого ставил я, если хочешь, тоже дарю!
Монтейро враз посерьезнел, хлопком в ладоши вызвал дворецкого и вместо хозяина распорядился принести вельнского десятилетней выдержки. Сильвио же опять прикрыл глаза и точно забыл о госте. На лице расползлась довольная улыбка, точно он и в самом деле только что насытился самыми изысканными яствами.
Когда пыльный кувшин оказался на столе, здоровяк тут же схватил его и лично наполнил оба бокала. Лишь только дверь за дворецким закрылась, он сунул один под нос другу и сурово приказал:
– Пей!
Голос его не был так мелодичен, как у опытного и чуткого слуги, так что в этот раз Сильвио ощутимо вздрогнул, очнувшись.
– Да ты, мой дорогой, никак влюбился? – без тени иронии спросил Монтейро.
– Сам задаю себе этот вопрос, – беззаботно отозвался хозяин. – Кто бы мог подумать, а? Бывают же чудеса на свете!
– Может, приворот? – словно бы про себя в задумчивости протянул гость.
– Конечно же нет! – отмахнулся Сильвио. – У меня защита от такого. Думаю, у тебя тоже.
– Как знать. Защиту-то ставили наши чародеи от своих же заклятий. А на что способны кордосские ведьмы?
– Брось! Зачем ей это? Сам же назвал ее хозяйкой ледяной крепости. По-моему, она вообще не хотела ни с кем заводить интрижку. И этот ее муж – помнишь, как зыркал, хотя был свидетелем всего лишь невинной беседы? Я даже думал, что без дуэли не обойтись, и прикидывал, какие проблемы у меня могут возникнуть из-за убийства посла, или кто он там есть.
– Так, может, дело как раз в этом? В смысле – мотив! Ты ей понадобился не для женитьбы, а чтобы выболтал все наши секреты? Спрашивала она тебя о чем-нибудь?
– Какие секреты? – фыркнул Сильвио, отмахнувшись. – Секреты – в императорском дворце да в «Недремлющем Оке». А я последние десять лет даже не числюсь на службе. Она, конечно, не молчала – спрашивала про то, как идет торговля, да выпытывала светские сплетни. Но в этом нет никакой тайны. Первое – вежливый интерес, а второе, понятно, женская вотчина. Какую ни возьми, даже самое невинное создание, – готовы не есть, лишь бы перемыть косточки каждому знакомому.
– Что же тогда? – Монтейро в глубоком раздумье свел брови. – Зачем ей понадобилось тебя охмурять?
– Да не было никакого волшебства! Все объясняется гораздо проще, причем одним лишь словом, и слово это – «хороша»! Всем хороша! Лицо, фигурка. Умна и образована. Ты знаешь, мой конек в общении с прекрасным полом – романтические стихи и песни менестрелей былых времен. Женщины просто тают. Так представь себе: она их тоже знает! Что-то из них даже я никогда не слышал, хотя специально собираю рукописи. И в истории той эпохи прекрасно ориентируется. Мы же не всю ночь с ней кувыркались, но и разговаривали в перерывах. А уж что она вытворяет в постели!.. Сам же говорил, что старик эль Бельзамо подпрыгивал в своем кресле. Это неспроста! Он мужчина опытный, в свое время, говорят, был о-го-го. Так что ценную особу не пропустит, за лигу учует.
– И все-таки хорошо бы обратиться в «Око». Пусть их чародей придет, посмотрит тут по-своему.
– Куда придет? В спальню? Нет уж, мой дорогой! Лучше глотни еще и не завидуй!
