– Я тут новую нить придумал, – нарушил Толлеус молчание. – Очень полезная. Смотри: вроде как она прямая. Но стоит коснуться в любой точке, как она тут же начнет заворачиваться вокруг этого места, точно ус у гороха. Сгодится для таких вот случаев. – Он указал кивком в сторону Реза.
– Что с ним теперь делать? – озвучил беспокоящую его мысль парень.
– Да сейчас, поди, очухается. Видишь же, что волк его больше не контролирует. Не по зубам ему люди.
– Не вижу, – сознался юный оробосец. – Разве связь с животным можно разглядеть?
Старик в свойственной ему манере мерзко захихикал:
– Смотри шире! Про глаза не забывай. Когда стая на нас пошла, этот Белый в центре истуканом стоял. И когда мужик на нас кинулся, волк опять замер в трансе. А сейчас, видишь, опять ушами прядает да гляделками водит? Да и слабенький он в этом деле. Сам же с ним боролся, должен понимать!
– Учитель! Как конструкт носителем управляет, понять можно. Он в ауре сидит и привязан к ней. А как на расстоянии получается? Или тоже через ауру, которую я уже не могу рассмотреть?
– Сам точно не знаю. Но, сдается мне, именно так. Вряд ли какой-то конструкт, пусть даже такой серьезный, как этот, может через Суть Мира, как иные чародеи или боги, воздействовать. Потому что тогда получится, что такой конструкт сильнее иного чародея будет. Что-то мне в такое не верится. Понаблюдать бы еще, как он с волками взаимодействует. К тому же мне кажется, что на расстоянии он никем не управляет. То есть контроль над телом не перехватывает, а просто приказ отдает, причем простейший. Видал, как Рез на меня бросился? Все на уровне обычных рефлексов и инстинктов. Хотя, с другой стороны, конструкт ведь на простых волков ориентирован. Так что он вряд ли обучен владению ножом. Хм… Тут по-всякому может оказаться. Меня другое больше беспокоит…
– Что? – Оболиус, почуяв тайну, выпучил глаза и вытянул шею.
– А то! Узнал я чародея, который этот конструкт сделал. Видел я его чародейскую печать. Гласус это, так-то!
– Тот самый, что в замке на горе сидит? Так он что, живой, что ли?
– Нет. Просто конструкт этот старый, и он пережил своего хозяина. Я, признаться, и не знал, что чародейские создания так долго жить могут. Хотя… Он же на ауру волка завязан, а не сам по себе.
– А зачем ллэр Гласус его сделал? И неужто его не наказали бы власти, узнав, что он королевского волка в лес выпустил?
Толлеус не ответил, лишь пожал плечами. Все-таки многие законы и правила этой страны оставались для него загадкой.
Как и прогнозировал искусник, охотник очнулся сам собой. Он не возмущался и не пытался вырваться, вел себя смирно и пытался понять, что происходит.
– Что со мной? – наконец глухо спросил он, хотя было видно, что привлекать внимание к своей персоне мужику не хочется. Однако внезапный паралич пугал сильнее: он ведь не видел удерживающих его искусных нитей.
– А что помнишь? – с любопытством спросил старик.
Его трость больше не светилась, сам он сидел на земле, задавал вопросы своим обычным старческим голосом, но Рез прекрасно понял, кто тут главный, поэтому поспешил ответить:
– Что шкуру пошел снимать, как вы велели. А потом ничего не помню.
– Ничего не помнит! – удовлетворенно повторил Толлеус.
– Учитель! – влез в разговор Оболиус. – Если мы его развяжем, он ведь может опять «того»!
– А вот сейчас и проверим! – азартно воскликнул старик и вмиг распустил путы на пленнике.
Охотник почувствовал свободу, осторожно встал, озираясь в поисках своего ножа.
– Как будто все хорошо, – напряженно произнес парень, не сводя настороженного взгляда с мужчины.
– Точно! Значит, работает! – обрадовался учитель и тоже стал подниматься с земли.
– Что работает? – не понял помощник.
– Бестолочь! – разозлился искусник, но расстояние было слишком велико, чтобы привычно ткнуть тростью нерадивого ученика, – Оболиус уже наловчился на подсознательном уровне держать дистанцию. Пришлось старику развивать мысль без обычного стимула мозговой активности: – Вечно не думаешь, вечно смотришь не туда, куда надо! На волка посмотри. Я ему глаза закрыл. Подумай, как бы ты сделал, чтобы это все работало? Я вот не поленился. Конструкт и так сложный, его бы упростить. А как? Раз он на звере ездит, а не сам по себе, то двигаться и о еде думать ему не нужно. Как проклятие или аурный слепок для управления големами. Ему даже свои органы чувств не нужны, потому что можно подключиться к волчьим. Вопрос: к каким? Я полагаю, конструкт этот по зрительным образам ориентируется. У хищников оба глаза вперед смотрят, в одной точке фокусируются. И получается длина и направление для воздействия. Со слуха так четко место не определишь. Там все работает, как наше поисковое плетение. Не та точность.
– А может, запах? У волков-то носы вон какие, по следам добычу находят!
Старик пожевал губами:
– Как нос работает, я не знаю. И чародей, мне кажется, тоже. А понимание ему нужно, чтобы работу наладить как следует. И еще запах от ветра зависит… Но не исключаю, что конструкт может не с органов чувств информацию получать, а сразу из головы – итоговый результат, тогда и глаза, и уши, и нос работают. А что, если… – Тут бормотание искусника стало глуше, и он заспорил сам с собой.
Рез, для которого это было в диковинку, опасливо покосился на кордосца и отступил на шаг.
В этот раз рассуждения старика закончились непривычно быстро. Он замолчал, ухмыльнулся и изрек:
– Уговорил!
– Кто? Что? – растерялся Оболиус.
– Сперва попрощаемся с нашим гостем, незачем держать человека. – Повернувшись к охотнику, искусник добавил: – Ступай с миром, но не вздумай еще раз подслушивать или следить за нами. Не твоего ума тут дело!
Дважды повторять не пришлось: Рез, даже не попрощавшись, буквально растворился среди деревьев.
Дождавшись, когда он покинет зону сигнальной сети, Толлеус объявил:
– Возьмем волка с собой. Надо поэкспериментировать, поизучать, раз такая возможность подворачивается. Теперь ты за него отвечаешь. Подумай пока, как ты собираешься его кормить, как обеспечишь безопасность нашу и окружающих. И хорошо бы, чтобы никто об этом вообще не знал. Хватит с нас ненужного внимания и пересудов. Как дойдем до места, расскажешь, что придумал. И думай хорошо, потому что если ничего путного не найдешь, это будет мой и только мой зверь. Понял?
Это был первый раз, когда Оболиусу захотелось обнять старика.
Глава 5
Толлеус и Оболиус. Две головы лучше
Неделя промелькнула с такой скоростью, что в памяти практически не отложилась. Дважды старик ездил в Боротон, один раз отправлял Оболиуса. Обратно повозка всегда возвращалась нагруженная доверху. Скарб отвозили в новый дом, но этим практически дело и ограничивалось. Разве что искусную защиту в замке Толлеус по своему обыкновению сплел знатную. Не потому, что была большая необходимость, – все равно ведь еще не живут, – а скорее по привычке.
