Чтобы не спровоцировать повторы, а с ними и скуку, можно для начала посадить народ в пары для предварительной разработки самого списка прав и обязанностей, при этом я буду настаивать на симметричном соотношении того и другого. Потом можно пары объединить в четверки для согласования, а можно устроить небольшую ротацию, когда один человек из пары переходит к новому партнеру, они смотрят оба списка, немного обсуждают, потом встречаются еще два списка, да и хватит. Дальше с этим тоже можно играть по-разному.
К примеру, можно соединить все наработанное на флипчарте и дать народу разобрать фрагменты этого «документа» – уже для подготовки настоящего, убедительного выступления, со всеми красотами и примерами из жизни, с аргументацией. В этом случае будут чередоваться выступления «о праве» и «об обязанности». А можно вернуться в первую пару и подготовить парное выступление, даже поставить взаимодействие, диалог, а то и дискуссию – ну, скажем, о том, как это конкретное право, плавно перетекающее в обязанность и наоборот, работает на эффективность выступления.
На самом деле здесь самое главное – наша маленькая сенсация: оказывается, у выступающего могут быть права! И если оный выступающий ими не пользуется и их ну совсем уж никак не защищает, то, возможно, наносит ущерб своему выступлению, то есть не в должной мере исполняет обязанности. Такая вот кривая иезуитская логика. Чем конкретнее и проще материал, тем ярче и убедительнее бывают речи. Вот, к примеру, упоминавшийся уже физический комфорт – и как право, и как обязанность. Здесь рассказывается много интересного.
Например, о том, как, впав в состояние «говорящего орудия», презентатор даже не вспоминает, что перед началом выступления можно обеспечить себя стаканом воды – и ничего, найдется кому сходить. И можно выяснить, так ли уж обязательно этот кондиционер должен завывать прямо над его головой. А в каких-то случаях можно даже управлять тем, как люди рассаживаются в аудитории, для этого совсем не обязательно быть начальником. Все эти видно-слышно, жарко-холодно, темно-светло и прочие бытовые моменты когда-то могут быть изменены, когда-то обыграны и вышучены, когда-то героически преодолены, – а вот просто терпеть, как будто так и надо, – ошибка. И само пространство, в котором ты на законных основаниях становишься главным действующим лицом, – пусть эта власть условна, пусть это только игра – совершенно нормально обустроить по своему вкусу и разумению, не делая из этого отдельного представления, просто парой действий: там подвинуть, здесь разложить.
Вот музыканту-исполнителю даже ноты перелистывают – и уж тем более странно было бы, если бы он сам выкатывал на сцену рояль. Ему, видите ли, нужно беречь руки и вдохновение! Да что там концертирующий пианист – тапер в немом кино и то имел условия для неблагодарного труда: кто покуривал, а кому чаек с лимончиком приносили. И только наш злосчастный выступающий всем должен, должен и только должен. Доколе?
Выступления на эту деликатную тему бывают очень занятными, с острой парадоксальной логикой – и прекрасно заменяют нудные рассуждения о том, как прекрасно брать на себя ответственность и на глазах изумленной публики превращаться в сверхчеловека, которому все нипочем. И кстати: поскольку участники бизнес-тренингов сплошь и рядом и так перфекционисты, тайно веруют во всемогущество развитых компетенций и сплошь и рядом требуют от себя бесконечно и всего, а под этой сахарной корочкой тихо копится подавленная агрессия, тут как раз важно их по возможности не грузить. За сленг приношу извинения, но согласитесь, именно этот глагол передает идею точнее других.
Одно из распространенных заблуждений, связанных с выступлениями, – это, как ни странно, иллюзия всемогущества блестящего презентатора. Врагов он превратит в друзей и горячих поклонников своей компании; полным идиотам объяснит сложное так, что они вмиг поумнеют; одним звуком своего голоса утешит и заинтересует тех, кто полчаса назад узнал о своем возможном сокращении. Если вдуматься, коридор возможностей выступления как такового не так уж и широк: да, кое-кого можно увлечь, убедить, научить, но ведь не от тебя одного это зависит, золотой ты наш, бриллиантовый. Есть вещи, на которые повлиять нельзя: то есть можно, но не тебе. Ely, что делать, если цена услуги такова, что хоть ты пой, хоть пляши, хоть приводи аналогии с продуктами премиум-класса, – а купят не у тебя. И вообще, если и говорить об ответственности, пусть ее на себя возьмет, к примеру, тот, кто тебя послал в эту аудиторию, с этой презентацией, зная рынок.
Или, к примеру, ты оказываешься, в организации, где вчера, а то и сегодня утром что-то случилось – и все мысли присутствующих по определению будут заняты не столько твоим выступлением, сколько местными обстоятельствами, которые как-то ближе к телу, от них жизнь зависит, а от твоего выступления – нет.
В общем, всяко бывает. И чтобы не ставить перед собой недостижимых целей, а потом не предаваться бессмысленному самоедству, важно отвечать во время своего выступления только за то, за что ты отвечать можешь. Вот за свою подготовку – это да, отвечай. За грамотное построение, адекватный подбор материала, достоверную информацию, соблюдение регламента отвечать можно. И целью – притом целью идеальной, не всегда до такой уж степени достижимой, может быть только какое-то изменение в рядах слушателей. Возможно, они что-то поймут или во что-то поверят. Или, наоборот, в чем-то усомнятся. Или узнают новое, или чего-то захотят и чем-то заинтересуются… Но всегда – в тех пределах, которые заданы не только тобой. Так что скромнее надо быть, граждане выступающие. И по возможности ставить перед собой реалистические задачи, которые не загоняют в гарантированное переживание личного неуспеха.
И тут появляется еще одна острая и интересная тема, имеющая отношение и к навыкам и умениям, и к пресловутой самомотивации выступающего. Это тема фантазий и проекций по отношению к публике, к слушателям.
Аудитории бывают трудные: скепсис, усталость, собственные интересы, недобровольность присутствия и многое другое их порой делает такими.
Но главные «ужастики», превращающие выступление в мучительное и бессмысленное дело, порой гнездятся в голове самого выступающего и, возможно, в негативном прошлом опыте.
Вот, к примеру, компания-клиент, которой нужно увлекательно рассказать о новых продуктах и услугах и вообще о светлых перспективах дальнейшего сотрудничества. Ситуация на рынке такова, что еще год назад перед этими людьми никто и распинаться бы особенно не стал, а сегодня за клиента уже нужно бороться. И едет маленькая группа презентаторов на эту встречу, а по дороге все четверо друг друга невольно настраивают-накручивают: «Дааа, а вот как спросят нас сейчас то-то и то-то, а вот как скажут, что у кого-то лучше и дешевле… а вот как начнут пальцы гнуть и выражать неудовольствие по поводу того, что прислали не руководителя отдела, а каких-то мальчиков и девочек… а что мы можем сделать, когда руководство такие условия создает, а нам потом за них отдуваться, ууу…» Ну, приехали. Лица у всех обиженные заранее, отторжение ситуации и аудитории – вроде как это не мы вам не нравимся, а вы нам – прорывается то в интонации, то в ответе на вопрос, то еще как. Возможно, опасения, связанные с установкой аудитории в чем-то даже и оправданны, – но готовность воспринимать в этом ключе все что угодно, даже невинное и нейтральное, тоже налицо: скорее всего, это «самоисполняющееся пророчество» подпортит даже те скромные достижения, которые пока еще возможны.
