Замечали ли вы, что на публичных мероприятиях готовность и желание задавать вопросы далеко не всегда (да что там – редко) отражают интерес к содержанию?
Сидели люди неподвижно, слушали разное, притомились – а тут открывается восхитительная возможность развлечься, а то и себя показать, притом показать, конечно, не презентатору, а кому-то еще. И начинается:
«Вы упомянули то-то и то-то, в других источниках это так-то, что скажете?», «Каковы прогнозы развития этого сегмента и что будет, если?..», «Правда ли, что в вашей компании готовятся кадровые перестановки?», «Почему так дорого?», «Чьи в лесу шишки?», «Что делать?», «Кто виноват?», ну и так далее…
Вообще говоря, нам важно представлять себе не только зачем мы отвечаем на вопросы, но и зачем их нам задают. Согласитесь, первое со вторым как-то связано. И главная военная хитрость всех времен и народов здесь проста: вопросы из аудитории – это повод для реализации своих целей. В зависимости от того, что мы хотим сделать с аудиторией, будет строиться и этот процесс. Более того, он продолжает и по-новому позволяет развернуться в тех речевых ролях, которые мы сочли возможными и интересными для этого выступления. Конечно, учитывается масса важных деталей: кто здесь для нас важен, а кто не очень; какие вольности мы себе можем позволить, а какие нет; что мы действительно обязаны знать, а что выходит за рамки рабочих компетенций.
Но при всех этих тонкостях, при всех обстоятельствах времени и места важно помнить простые вещи. За исключением невероятно компетентных, мотивированных аудиторий, где и впрямь можно ожидать горячего интереса к содержанию, ответы на вопросы – это все-таки ток-шоу. Поэтому у говорящего два партнера, два объекта внимания: спросивший и все остальные. Мы говорим не только с ним, мы смотрим не только на него, адресуем какие-то части ответа вообще не ему. Вы можете представить, что спросивший и отвечающий занимаются своеобразным парным конферансом, или играют в теннис, или поют дуэтом, – но делается это на публику, хотя бы отчасти. Уверяю вас, спрашивающие представляют дело точно так же, иногда это очень хорошо видно в их поведении.
Самая унылая и зачастую самая проигрышная позиция – это прямое следование логике вопроса (даже если она там есть или была). Во-первых, немедленно оказываешься в реактивной позиции со всеми вытекающими последствиями: несколько раз проявишь чрезмерную управляемость – аудитория начинает тебя гонять, как экзаменационная комиссия, и это хорошо только в тех редких случаях, когда демонстрация немыслимой глубины профессиональных знаний действительно является одной из задач. Во-вторых, большей части аудитории слушать эти подробные школярские ответы скучно, а скучающий человек либо выпадает, либо начинает себя развлекать, как умеет, одним из таких развлечений может стать какой-нибудь «левый» вопрос.
Половина вопросов – чистой воды самовыражение. Мне случалось работать в прямом эфире в качестве гостьи программы, отвечающей на вопросы уважаемых радиослушателей. За четыре года этих прямых эфиров ни один из звонивших в студию не спросил ничего: люди высказывались, философствовали, рассказывали случаи из жизни – они говорили не со мной, а с другими радиослушателями: «Я, Антонина Васильевна, хочу сказать, что по этому поводу считаю следующее… и мама моя так считала, и вообще это правильно». Волшебные слова «Вы в эфире» вызывают редкое и ни с чем не сравнимое ощущение: я говорю… и меня слушают!!! Более того, обязаны слушать, вынуждены – куда денутся.
В аудиториях, с которыми нам случается работать, полным-полно людей, которых, как и Антонину Васильевну, не слушает никто. А тут счастье привалило – вот он стоит, голубчик, и по условиям игры не сможет не заметить или недостаточно внимательно отнестись к тому, что я говорю. И уж я скажу! А еще почти в любой аудитории есть человек, похожий на всем известный типаж школьного комика – знаете, бывает такой немного расторможенный мальчик на задней парте, который своими вопросами и комментариями тянет время и веселит класс. В самых серьезных и застегнутых на все пуговицы взрослых аудиториях он тоже есть, народ ждет его выступления с нетерпением или с раздражением, но все знают, что оно неизбежно. Вы всегда поймете, что это он – почему-то женщины в этой роли бывают гораздо реже – при первых звуках его голоса остальные начинают переглядываться: ага, вот и наш Вася со своим коронным номером.
Резюме: часто мы работаем с аудиториями, где вовсю идут какие-то свои процессы, которые для присутствующих гораздо важнее, чем выступающий с его слайдами, навыками общения с аудиторией и вообще со всеми прибамбасами. Какие-то моменты, которые кажутся нам сложными или непонятными, вообще не имеют к нам отношения. Народ вовсю решает свои маленькие задачи – самовыражается, демонстрирует крутизну, мелькает перед руководством, флиртует с соседкой и чего только не делает. Это нормально, это жизнь, и совсем не значит, что выступление не удалось. Не будем по этому поводу сердиться и расстраиваться – будем думать, как обработать и использовать даже такой вопрос, который не вопрос.
Ответы на вопросы – это часть выступления, просто форма становится интерактивной. Но все права выступающего по-прежнему действительны. А значит, ему или ей по-прежнему должно быть удобно говорить, перемещаться и до какой-то степени управлять происходящим. И если в процедуре не заложены какие-то особые правила – ну, скажем, вопросы задаются по ходу, или их должно быть определенное количество, или все ждут финального комментария какого-нибудь Великого и Ужасного, – то у выступающего всегда есть возможность «обустроить» для себя эту часть выступления по-своему, не нарушая при этом правил приличия. К примеру, так ли уж незыблема традиция «один вопрос – один ответ»? Нельзя ли иногда собрать четыре-пять вопросов, а то и больше, объединить по смыслу и сделать три ответа? Очень важно не забывать о возможности влиять на процедуру и процесс – хоть по минимуму, но влиять.
Как говорила моя покойная бабушка, на каждый чих не наздравствуешься. Всенародная любовь и уважение выступающему не светят, будь он хоть платиновым эталоном. Кто-то не понял, кому-то не понравилось, кто-то не поверил – и все это не означает, что выступление было глупым нескладным враньем. Нет у нас волшебной палочки, на время выступления меняющей природу сидящих перед нами людей. Они такие, какие есть. Почему бы не разрешить себе то же самое?
Главное ощущение и стоящее за ним умение в этом увлекательном процессе связано с возможностью выбирать ответ. Поэтому на тренинге часть работы с этой темой направлена на формирование вот этого «главного ощущения»: могу ответить так, а могу этак, как сейчас лучше? Мне этот ответ нужен для чего?
И здесь в полный рост встают призраки личных установок нашего выступающего по отношению к аудитории. Порой приходится и с этим работать, потому что никакие технические навыки не сработают, если за ними все равно читается какая-то яркая и «голодная» эмоциональная потребность говорящего. – Всем без исключения понравиться, очаровать. Показать этим козлам, какие они идиоты. Заслужить одобрение нескольких квалифицированных экспертов, а остальные как хотят. Пободаться, обострить ситуацию, спровоцировать агрессию и победить. Поучить жить, как Антонина Васильевна. Выдержать и выжить, хоть на троячок с минусом, «сами мы не местные…». Оправдаться за то, что ты и твоя компания живут лучше. Вызвать зависть к тому, что ты и твоя компания живут лучше. Блеснуть интеллектом и находчивостью: вот так, а вы что думали?
