В глазах Матуса его отец заслуживал своего заключения, которое было милосердным поступком со стороны Гвендолин.
Хотя его братья смотрели на это по-другому. Когда Матус вошел в комнату, его встретил враждебный взгляд Каруса, который сидел за длинным деревянным столом. Он хмурился, споря с несколькими солдатами, которые сидели рядом с ним. Плетут интриги, как всегда. Матус удивился, что здесь нет Фалуса. Он понял, что это не к добру.
«Почему ты попытался отравить Срога?» - спросил Матус.
«Почему ты предан тому глупцу?» - бросил в ответ Карус.
Матус скривился.
«Он — регент Королевы».
«Не нашей Королевы», - парировал Карус. – «Твое суждение затуманено. Ты не знаешь, кому должен быть верен. Твоя задача — защищать своих братьев и отца».
«Наш отец больше не правит», - сказал Матус. – «Пора, в какое время мы живем. Все изменилось. Сейчас нашим правителем является Срог, а он служит Гвендолин. Наш отец сидит в темнице, и он никогда больше не выйдет оттуда».
«О, он выйдет», - решительно заявил Карус, поднявшись. Он прошел по комнате и швырнул в огонь очередное полено с такой злостью, что едва не попал в собаку, которая подпрыгнула и убежала с его пути, когда по всему каменному полу полетели искры.
«Если ты думаешь, что он будет сидеть и гнить в темнице до конца своих дней, то ты глубоко заблуждаешься».
Матус удивленно посмотрел на него. Его братья никогда не угомонятся.
«Что именно вы замышляете?» - спросил он.
Карус отвернулся и многозначительно посмотрел на других солдат в комнате — грубых мужчин, наемников, преданных его отцу. Карус колебался, раскрыть ли Матусу секрет или нет.
«У меня есть планы», - загадочно ответил он.
«Какие планы?» - спросил Матус. – «С твоей стороны глупо рисковать и разжигать восстание. Армия Гвендолин, Серебро, МакГилы значительно сильнее нас. Разве ты не извлек урок?»
«Ты с нами или против нас?» - спросил Карус, сделав шаг вперед и стукнув кулаком по столу. – «Мне нужно знать».
«Если вы собираетесь бросить вызов короне, то я против вас», - гордо ответил Матус.
Карус вышел вперед и сильно ударил Матуса по лицу.
Пораженный Матус уставился на него.
«Ты — предатель нашего отца», - сказал Карус. – «Ты отдал предпочтение Королеве перед своей семьей, чужакам — перед нами. Ты позволишь своему отцу гнить в тюрьме всю его оставшуюся жизнь за то, что мы пытаемся продвинуть наше дело, за что, что мы пытаемся стать правителями Кольца, за то, что мы стремимся к лучшему будущему. Если ты так любишь МакГилов с материка, то и живи с ними. Ты больше не член этой семьи».
Слова брата поразила Матуса не меньше, чем его удар.
«Ты тоже не предан нашему отцу», - ответил Матус мрачным, стальным голосом. – «Не притворяйся в обратном. Ты верен только самому себе, коварству и предательству. Ты мне отвратителен. Я — за честь, чего бы это ни стоило. Если она вынуждает меня пойти против отца, значит, я против него».
Карус усмехнулся.
«Ты молод и наивен. И всегда таким был. Ты, твое рыцарство и твоя часть. Куда это тебя привело? Ты не лучше любого из нас».
Карус угрожающе указал на него пальцем.
«Снова станешь вмешиваться в наши дела — и Срог будет не единственным, кому следует внимательнее присматриваться к своим напиткам».
Несколько дворян поднялись с мрачными лицами, поддерживая Каруса.
Матус, испытывая отвращение в каждому из них, чувствуя себя преданным, чужаком в собственной семье, против своих собственных людей, развернулся, чтобы выйти из комнаты.
Но перед дверью вдруг встали несколько солдат, преграждая ему путь.
«Я с тобой еще не закончил, брат», - крикнул Карус.
Возмущенный Матус сжал кулаки и медленно повернулся.
«Открой дверь», - прорычал он.
Карус улыбнулся.
«Открою, когда буду готов. Но прежде чем ты уйдешь, есть нечто, что я хочу тебе сообщить».
Карус медлил, его улыбка расплылась еще шире, и, глядя на брата, Матус ощутил нарастающее дурное предчувствие. Он чувствовал — что бы это ни было, эта новость очень, очень плохая.
*
Стара поднималась по винтовой каменной лестнице, направляясь на крышу замка. Ей не терпелось увидеть одного из соколов, чтобы проверить, не появились ли новые свитки с материка. Ей отчаянно хотелось узнать, что случилось с Рисом, сообщил ли он уже новости Селезе и когда он вернется к ней.
Стара перепрыгивала через три ступеньки, после чего вдруг остановилась на полпути, услышав приглушенный крик, который доносился из одной из комнат замка.
Девушка отвернулась от лестничной клетки и поспешила проверить, что происходит.
Стара прошла мимо нескольких солдат, пока не подошла к покоям своего брата. Двое стражников встали перед дверью, преграждая ей путь.
«Миледи, у Ваших братьев оживленная беседа. Я бы не советовал Вам входить».
Стара слышала крики за дверью, и ей было любопытно, что же там происходит.
Девушка бросила на солдата мрачный взгляд.
«Откройте дверь немедленно», - приказала она.
Солдат отошел в сторону и открыл дверь, и Стара вошла в комнату, наполненную криками.
Она удивилась, увидев, что Матус и Карус разгорячено спорят и ни один из них не уступает другому. Они были настолько поглощены друг другом, что даже не обернулись для того, чтобы поприветствовать сестру.
«Это самая глупая вещь из всех, что ты когда-либо делал!» - крикнул Матус с раскрасневшимся лицом.
Карус, с другой стороны, выглядел самодовольным.
«Ты не знаешь, о чем говоришь. Это приказы отца. Скоро все изменится. Путь для их брака прочищен».
Матус покачал головой.
«Это будет расценено как предательство», - сказал он. – «Наша страна теперь должна подготовиться к войне».
Карус фыркнул.
«Что здесь происходит?» - наконец, вмешалась Стара. У нее появилось дурное предчувствие, когда она услышала слово «брак», и ей показалось, что все это имеет какое-то отношение к ней.
Они оба развернулись, посмотрели на нее, поразившись присутствию сестры, и замолчали. Оба брата тяжело дышали, охваченные гневом.
«Мы сделали все для твоей цели, моя дорогая сестра», - улыбнулся Карус, разворачивая свиток. – «Пришло с сегодняшним соколом».
У Стары появилось смутное ощущение катастрофы, когда она схватила свиток, быстро открыла его и пробежала глазами. Она читала слова, но строчки разбегались у нее перед глазами, у девушки закружилась голова.
«Селезе мертва?» - вслух спросила Стара, читая и с трудом веря написанным словам. – «Лишила себя жизни... королевские похороны».
