Рейялар даже пытался встретиться с несколькими женщинами из других кланов василисков. Это были благородные леди, некоторые из них даже способны были составить ему выгодную партию...
Но их раскосые глаза с вертикальными зрачками не рождали в Рейяларе ничего. Внутри его грудной клетки продолжали царить пустота и холод.
В результате он просто поблагодарил девушек за приезд, осведомился о делах в их семьях, поддерживая беседу согласно этикету, а затем просто ушёл.
Тогда стало ясно, что Матильда уже не была для него простой приютской оборванкой.
Она была для него личностью...
Солнцем, сердцем и его собственными плотью и кровью.
Хотя самому себе Рейялар ещё не отдавал в этом отчета, лишь подспудно догадываясь, в какую черную бездну умудрился провалиться.
В данный момент скрепя сердце он принял решение ухаживать за малышкой так, как делал бы это, если бы она принадлежала его кругу
Он уже видел в этом не проблему, а, напротив, единственное решение.
И плевать, что его отец будет в бешенстве. Ему… просто не стоит об этом знать.
В конце концов, Рейялар был не только наследником рода, но и правой рукой самого короля. И если отцу вздумается вставлять ему палки в колеса, им будет что обсудить на досуге. Вряд ли любимому родителю понравится мысль оставить пост главы клана раньше положенного срока.
И все же кое с чем смириться было сложно.
Рейялар сцепил руки за спиной и сжал челюсти, остановившись посреди зала так резко, что начищенные до блеска ботинки жалобно скрипнули.
Сама мысль о том, что из-за простой девчонки он уже обдумывает переворот в собственном клане, была способна довести его до бешенства.
Доводила.
Василиски вообще не отличались спокойным нравом, а те, в ком змеиная кровь была особенно сильна, и вовсе загорались при любом малейшем поводе.
Матильда этого не знала. Если бы она была в курсе всех правил, принятых среди его сородичей, наверняка не злилась бы так.
Он ее понимал. Молоденькая наивная девушка, которой… не повезло понравиться такому, как он. Рейялар осознавал, что для нее было обузой его внимание.
И это ранило.
У василисков демонстрация собственного желания фактически означала призыв к действию. Если женщина говорила или давала понять, что хочет мужчину, они не придерживались никаких правил, не следовали запретам. Любить друг друга подросткам разрешалось с четырнадцати лет.
Именно поэтому Рейялар с большим трудом удержался от того, чтобы не взять Матильду там, на узком столе в тренировочном зале участка. Пирамида желаний, которую он создал, чтобы стеснительная девчонка в конце концов озвучила вслух то, что на самом деле у нее в голове, показала правду. Маленькая скрытная интриганка хотела его не меньше, чем он ее.
И, будь она из рода василисков, их уже ничто бы не останавливало. А его действия были бы расценены так, как и должны. Скорее всего, они не вылезали бы из постели несколько суток.
Ну, Рейялар ее точно не выпустил бы… А Матильда вряд ли захотела бы уйти.
Он умел обращаться с женщинами. По крайней мере, так казалось прежде. Теперь же после всего случившегося вышло, что он едва ли не монстр, который чуть не съел бедную скромную воспитанницу монастыря.
Ну бред же!
Вот почему Рейялар не слишком любил иметь дело с человеческими женщинами. А если и выбирал их, то искал тех, кто понимал, что нужно василискам.
Матильда оказалась концентрированным воплощением того, что он всегда обходил стороной за километр. И теперь он собирался за ней ухаживать…
Ухаживать, демоны его забери!
Рейялар вообще не помнил, когда ему приходилось за кем-то ухаживать. Обычно хватало одного заинтересованного взгляда, чтобы женщина сама вешалась ему на шею.
— Что ж… похоже, Матильда, ты открываешь для меня новые горизонты, – негромко проговорил василиск, и на его губах мелькнула тонкая улыбка.
Рейялар был готов учиться новому, хотя, как правило, учить его было некому.
В этот момент раздался громкий стук в дверь.
Рейялар дернулся от неожиданности, сдвинув брови. Ему ужасно не нравилась система оповещения о гостях, принятая в этом отеле. С обратной стороны двери висела громоздкая конструкция с молотком в виде головы орла, и ею предполагалось молотить в металлическую пластину. Отвратительное устройство! Не то что в его собственном особняке в Кровавых горах, где достаточно приложить палец к магическому кристаллу. Вслед за этим движением по дому разносился мягкий переливчатый звук пения соловьев.
Рейялару вдруг захотелось показать это изобретение Матильде и посмотреть на выражение ее лица. Ведь среди людей в Унтаре ничего подобного принято не было.
Стук раздался вновь, и следователь нахмурился еще сильнее. Во-первых, потому, что услышал этот отвратительный грохот, а во-вторых, потому, что в очередной раз забыл обо всем на свете, представляя улыбку Матильды…
Чеканным шагом за пару секунд он преодолел расстояние до двери и резко открыл.
На пороге оказался гонец из участка, и, глядя в нахмуренное лицо главного следователя, он тут же сжался.
Рейялар стиснул челюсти. Эти люди были такими пугливыми! Ему постоянно приходилось держать свою натуру в рамках, в тисках правил и приличий. Для горячей крови василиска это было крайне неприятно.
Впрочем, он не стал бы правой рукой Таредина Пятого, если бы за годы службы в человеческом королевстве не привык держать себя в руках.
Однако даже несмотря на это он умудрился приобрести славу вспыльчивого и опасного колдуна.
И как эти людишки почувствовали бы себя, оказавшись в сердце Кровавых гор, среди десятков таких, как он, но не сдерживающих себя василисков?..
Впрочем, это опять пустые размышления.
— Что случилось? — спросил он жестко, но спокойно.
— У меня срочное сообщение, лорд Фаррис, — промямлил молодой парень, и, к чести его сказать, голос почти не дрожал.
— Я слушаю.
— Одна из жертв Холодного мясника очнулась.
“Холодный мясник” – так они прозвали таинственного убийцу, орудующего сейчас в Унтаре. Убийцу, который, впрочем, как ни странно, пока никого не убил. Его взрывная магия действовала очень странным образом, погружая жертв в нечто наподобие летаргического сна, от которого невозможно было пробудиться.
Зачем это делалось и с какой целью, Рейялар пока так и не смог понять.
— Кто именно? — спросил он быстро, уже накидывая на плечи черный плащ с фиолетовым отливом.
— Наила Денье, молочница с Рябиновой аллеи.
Рейялар не сказал больше ни слова. Он уже был на пути в участок.
