Марина же, казалось, уже стала как бы частью самой виллы.
— Как вы думаете, Элвин сегодня приедет? — спросила она.
— Вполне вероятно, — уклончиво ответил Уинстон. — А вам так необходимо скорее увидеть его?
— Да, я должна увидеть его… увидеть как можно скорее!
Она так это сказала, что он посмотрел на нее с удивлением. Оставив свой завтрак, Марина вышла из-за стола и направилась через комнату к окну.
«Харви все-таки прав — она ждет ребенка», — вдруг подумал Уинстон. Но когда он увидел ее стройную фигуру, тонкую талию, легкий силуэт на фоне солнечного окна, сама эта мысль показалась ему совершенно неправдоподобной.
Его разубедила не только ее стройность — что-то неуловимое в глазах и в выражении лица, он и сам не смог бы объяснить что, — говорило о чистоте и невинности.
«Ну и дурак же я буду, если попадусь на ее удочку», — снова подумал Уинстон и продолжил свой завтрак.
Трудно себе представить, чтобы с его знанием женщин он позволил обмануть себя такой молоденькой наивной девчонке, как Марина! И в то же время, если честно, он мог бы поставить на карту что угодно — она не притворяется!
Эта свежесть и естественность Марины снова навеяли ему мысли об Афродите.
Тем не менее он ясно видел — она была явно взволнована тем, что Элвин вопреки ее ожиданиям не приехал.
Он не мог знать, что Марина, глядя из окна в сад, думала: осталось всего два дня…
Как же быстро пронеслось время с тех пор, как мистер Дональдсон явился к ней в ее дом в Лондоне! Возбуждение от путешествия за границу и великолепие виллы заставили ее почти забыть, что ее время неумолимо подходит к концу.
Сегодня тринадцатое. Осталось завтра, а потом…
Она глубоко вздохнула.
Ей было непонятно, каким образом сэр Джон мог так точно определить день ее смерти, но он говорил так уверенно и так серьезно — видно было, что он нисколько не сомневается в своей правоте.
Сердце ее учащенно забилось.
А если оно остановится прямо сейчас, когда она вот так любуется красотой цветов и бабочек, порхающих над ними?
Но нет — у нее еще два дня, не считая сегодняшнего, и лучше она будет наслаждаться всей этой красотой и не позволит страху испортить ее последние мгновения на этой земле!
Марина заставила себя отвернуться от окна и возвратилась к столу.
— Если Элвин сказал, что… приедет, я знаю — он сдержит свое обещание, — сказала она, обращаясь скорее к себе, чем к Уинстону.
— А что он вам обещал? — спросил Уинстон нарочито небрежным тоном.
Помолчав, Марина ответила:
— Что придет, если я позову его…
— А почему он вам так срочно понадобился? Говоря это, Уинстон не смотрел на нее, а делал вид, что старательно намазывает масло на хлеб.
Снова наступило молчание. Наконец она медленно выдавила из себя слово за словом:
— Мне нужно… кое-что… ему… рассказать.
— Может быть, вы расскажете об этом мне? Если у вас какие-то трудности — уверен, я смогу вам помочь.
— Нет-нет! — вскричала Марина. И когда Уинстон посмотрел на нее, добавила: — Только Элвин сможет… понять меня. Поэтому… я так… хочу его видеть.
Уинстон подумал, что сейчас он все равно от нее ничего не добьется. Конечно, можно попытаться немного надавить на нее, но так ведь недолго и обидеть! В ней еще столько детского, ребяческого, и было бы нечестно с его стороны запугивать ее, как наверняка сделал бы Харви. Тем более что своим обаянием он все равно рано или поздно выудит у нее ее тайну.
— А вы не хотите пойти со мной на пристань и посмотреть мою моторную лодку? — сказал он совсем другим голосом.
— Моторную лодку?! — удивленно воскликнула Марина. — Я и не знала, что такие бывают!
— Да, они существуют, — с улыбкой сказал Уинстон, — а эту лодку я сделал на заказ специально для себя. — Он увидел, что ей интересно, и продолжал: — Я подружился с капитаном Вильямом Ньюменом — два года назад он пересек Атлантику с запада на восток в лодке с необычным названием «Абиэль, Аббат Лоу».
— Никогда о нем не слышала.
— Наверное, американцы больше оценили его достижение, чем англичане. Но это, безусловно, вошло в историю, потому что на лодке стоял керосиновый мотор мощностью в двенадцать лошадиных сил!
— И у вас такая же лодка? — изумилась Марина.
— Да нет, не такая большая, — ответил Уинстон, — моя, конечно, намного меньше. Ну что, пойдемте и посмотрим?
— О! С огромным удовольствием! Она мне наверняка понравится! Подождете меня, пока я сбегаю за шляпой?
— Конечно, — весело ответил он.
И она стремглав выбежала из комнаты.
Уинстон с удивлением посмотрел ей вслед.
Может, из-за того, что он мало общался с молоденькими девушками, ему так трудно понять ее? Все его любовные связи были с женщинами зрелыми, утонченными и светскими, очень уверенными в себе и в своей неотразимости. А тут он видел, что Марина часто смущается, и то, как она смотрела на него, проверяя, не сказала ли что не так, очень ему нравилось. Она была еще такая юная!
Тем не менее вчерашние их беседы показали, что она много читает и у нее живой восприимчивый ум. Уинстон никак этого не ожидал, поэтому был приятно удивлен. Он уже было приготовился к банальному пустому разговору с молоденькой девицей или даже к кокетливому флирту — просто потому что он мужчина, а она — женщина… Как вдруг с удивлением обнаружил, что ее мысли заняты совсем не им — если не считать того, что именно он рассказывал ей столько всего интересного, — а к мифологии, о которой они вели беседы, к богам и богиням, которые, похоже, были для нее более реальными, чем живые люди.
Когда она, запыхавшись от бега, вернулась к нему с большой соломенной шляпой в руке, у нее были восторженные глаза ребенка, которого взрослые в виде исключения согласились взять с собой на загородную прогулку.
Уинстон повел ее через сад к узким крутым ступенькам, вырубленным в скале еще самим дедом.
Они стали спускаться, и Марина далеко внизу, под ногами, увидела маленькую скалистую бухточку с насыпным молом и пристанью.
А у причала на волнах покачивалась моторная лодка!
Она оказалась меньше, чем ожидала Марина, воображавшая, что все связанное с моторами должно быть непременно большим. Подойдя к лодке, Уинстон посмотрел на нее одобрительным взглядом.
Марина заметила, что у лодки длинный заостренный нос, и подумала, что именно там скрывается мотор.
Она увидела в центре место водителя, а сзади — маленькую каюту, и Уинстон показал ей, что там имеется стол с двумя мягкими скамейками по бокам, которые, если нужно, превращаются в спальные места.
