Себастиан быстро пробежал глазами содержание коротких вырезок и несколько более длинного письма. Оно полностью соответствовало созданному им образу преступника. Во всех четырех, так или иначе, говорилось о том, как возмутительно потворство распространению поверхностности и глупости. Хорошо и точно сформулировано. Корректно с грамматической точки зрения. Письма в газеты бумажные, пришли по обычной почте. Оригиналы или конверты ни в одной из редакций не сохранились. Письмо главному редактору они, правда, получили в оригинале, но поиски отпечатков пальцев ничего не дали. Слишком много народу бралось за бумагу после того, как ее достали из конверта, который они тоже выбросили.
– А эта Фрида Вестер, – начала Урсула, указывая на письмо. – Не стоит ли нам с ней пообщаться?
Торкель понял ход ее мысли. Письмо главному редактору пришло после того, как в декабре опубликовали большой репортаж о Фриде Вестер, семнадцати лет, которая получила более 100 000 подписчиков на своем канале в Youtube, когда стала давать советы о том, как надо ухаживать за ногтями и как их можно красить разными причудливыми способами.
Торкель посмотрел на Себастиана.
– Что ты думаешь?
– Это за год до того, как он начал убивать, – задумчиво проговорил Себастиан.
– Патриция Андрэн участвовала в программе «Мать-одиночка в поиске» два года назад, – возразил Билли.
– Но ее как раз сейчас пригласили вести программу, и она собиралась участвовать в еще одной передаче. Она была актуальной. Успешной. Петкович и сестры Юханссон тоже.
– Значит, Фрида вне опасности?
– Не могу поклясться, но скорее всего, да.
Торкель кивнул. Он собирался все-таки позвонить в полицию Эстерсунда, попросить их связаться с семьей Вебер и сообщить, что за Фридой и ее окружением надо дополнительно присматривать. Попросить их дать знать, если ей позвонит какой-нибудь журналист и назначит встречу или произойдет нечто подобное.
– Урсула? – он повернулся налево.
– Собственно, ничего нет, – с легким вздохом начала она. – Как вам известно, ни на письме, ни на месте обнаружения трупа отпечатков пальцев нет. Каких-либо следов ДНК тоже. Аккуратен и осторожен.
Она наклонилась и притянула к себе две лежащие перед ней на столе бумаги.
– Мы получили отчет от криминалистов. Колпаки на головах жертв сделаны из листов картона, которые можно купить в любом канцелярском магазине или в магазине, где продаются товары для хобби. Тест напечатан на бумаге для лазерных принтеров «Хьюлетт-Паккард». То же самое.
Она перелистнула страницу.
– Веревка вокруг тел из полипропилена, двенадцать миллиметров, плетеная. Имеется в каждом строительном супермаркете. Узел на веревке шкотовый.
– Это, возможно, означает, что он имеет опыт хождения под парусом, – вставил Торкель.
– Тебе виднее. – Урсула обратилась к Билли, который обдумывал, не сказать ли, что это скорее не шкотовый, а брам-шкотовый узел, но решил, что не стоит. – Я не на сто процентов уверена, но судя по тому, что я видела у жертв, мы можем продолжать развивать теорию, что он использует пневматический пистолет.
– Здесь я пока ничего не добился, – сразу включился в разговор Билли. – На оружие такого типа не требуется лицензии, и отследить его покупку невозможно. Я надеялся, что какая-нибудь ветеринарная клиника, фермерское хозяйство или, скажем, небольшая скотобойня заявляла о краже, но за последние годы таких заявлений нет.
Телефон Торкеля зажужжал на столе. Тот посмотрел на дисплей, встал и покинул Комнату, на ходу отвечая на звонок. Воцарилась тишина. Ощущение отчаяния отнюдь не уменьшилось от того, что они так отчетливо осознали, что с тех пор, как забрали дело у местной полиции, никуда не продвинулись.
– Можно я возьму их? – спросил Билли, показывая на распечатки, лежащие на столе перед Урсулой, и встал. Урсула кивнула и подвинула бумаги к Билли, который повернулся к стене и прикрепил их булавками рядом с временны́м графиком.
Себастиан пытался встретиться взглядом с Ваньей, но она его последовательно игнорировала.
– Что вы собираетесь делать вечером? – спросил он, ни к кому конкретному не обращаясь, но устремив взгляд на стоящего возле доски Билли. Угловым зрением он заметил реакцию Ваньи и Урсулы. О личных делах они на работе говорили нечасто, еще реже в присутствии нескольких человек, да и Себастиан никогда раньше с подобной инициативой не выступал. Непринужденная беседа с коллегами – это не совсем в его стиле.
– Ничего особенного, – поняв, что Ванья с Урсулой отвечать не собираются, кратко сказал Билли.
– Мю по-прежнему в отъезде? – продолжил Себастиан, и Билли увидел, что Урсула опять среагировала. Откуда Себастиан знает, где находится жена Билли? Почему он знает, где находится жена Билли? Билли понимал, чего добивается Себастиан, но неужели тот не мог поговорить об этом с глазу на глаз? Получилось подозрительно и странно.
– Да, – коротко ответил он и на свое счастье увидел, что открывается дверь и возвращается Торкель, но тот даже не переступил через порог.
– Нашли Эббу Юханссон.
35
– Она просто шла оттуда, – сказал мужчина в тренировочном костюме с диалектом, говорившим, что он переехал с севера, и указал на одиноко стоящее в конце большого поля красное здание. – Вернее, она едва шла, промокшая до нитки, должно быть, упала там в канаву. – Он снова указал куда-то влево от сарая.
Они стояли на маленькой лесной дороге – собственно, только две колеи в земле и больше ничего, кроме леса, за исключением поля и сарая. Возникало ощущение, что они находятся в сельской местности, но всего лишь в нескольких сотнях метров в другую сторону начиналась застройка. Другой сонный благополучный северный пригород Стокгольма. В тридцати километрах от Русерсберга. Виллы и маленькие домики. Место, куда, при наличии средств, переезжали, чтобы обеспечить детям более безопасное детство. Дома здесь защищали сигнализацией и взаимодействием с соседями, здесь знали, что кое-кто из молодежи балуется по выходным наркотиками, и подозревали, что за задернутыми шторами кого-то избивают, но от тяжких преступлений они, по большому счету, были избавлены.
– Она что-нибудь сказала?
– Не-е, то есть она говорила что-то о какой-то Саре и про свои глаза, но очень бессвязно.
Торкель кивнул. Немногое, что ему уже было известно, не давало оснований надеяться, что Эбба сможет им существенно помочь. Согласно результатам предварительного обследования в больнице, ее глаза были каким-то образом выжжены. В настоящий момент ей дали снотворное, и допросить ее они смогут не раньше завтрашнего дня. Возможно, позже.
Урсула отправила криминалистов в больницу, чтобы зафиксировать следы на ее теле и одежде, если таковые имеются. Сама она собиралась сосредоточиться на заброшенном сарае.
– Не можете ли вы припомнить что-нибудь еще? – спросил Торкель мужчину, пробежка которого приняла, мягко говоря, неожиданный оборот.
