Проводив ее взглядом, Торкель подошел к письменному столу, поднял трубку стоящего на нем телефона и набрал номер Себастиана. Что он натворил на этот раз? Вероятно, нечто очень серьезное.
– Привет, Торкель. Тебе опять позвонила Розмари? – сразу услышал он от Себастиана. Голос его звучал задиристо и почти весело. Либо он прекрасный артист, либо действительно не имеет представления о поводе звонка Торкеля.
– Нет.
– Не-ет, тогда в чем же дело?
– Я незамедлительно освобождаю тебя от твоих рабочих обязанностей, – проговорил Торкель с максимальной солидностью. Он услышал, как на другом конце у Себастиана захватило дух.
– Что? Почему? Ты же не можешь так со мной поступить?
Торкель решил покончить с этим побыстрее и не дать втянуть себя в обмен объяснениями.
– Я не намерен это обсуждать. Твоя карточка для прохода в здание больше не будет действовать. Если ты понес какие-нибудь расходы, можешь прислать счета.
– Но подожди, я не понимаю. Это Розмари? Я могу полебезить перед ней, могу это уладить, – начал взывать Себастиан.
– Это не Розмари. Это мое решение.
– Тогда, должно быть, Ванья. Это Ванья?
Прежде чем продолжить, Торкель сделал глубокий вдох.
– Ты не в штате. У тебя нет договора. Я не обязан тебе ничего объяснять.
– Мы же старые друзья.
– К сожалению, только когда это нужно тебе.
Себастиан замолчал. Торкель почти слышал, как он лихорадочно пытается понять.
– Но подожди, мы же все-таки работали вместе много… – услышал Торкель, прежде чем перебить его.
– Спасибо за помощь, Себастиан. Я кладу трубку. – И действительно положил.
Глубоко вздохнул. А ведь день так хорошо начался.
72
Когда Торкель вошел в Комнату, ощущение предвкушения буквально висело в воздухе. Билли уже стоял перед доской с таким выражением лица, будто он лопнет, если ему вскоре не дадут рассказать того, что он знает. Ванья сидела, глубоко сосредоточившись на распечатках, и уже делала пометки. Только Урсула казалась немного подавленной. Она откинулась на спинку стула и большими глотками пила из бутылки минеральную воду.
– О’кей, поехали, – усаживаясь, произнес Торкель.
– А мы не подождем Себастиана? – поинтересовалась Урсула.
– Он не придет, – коротко ответил Торкель тоном, который, как он надеялся, не располагал к дальнейшим вопросам.
– Почему не придет? – продолжила Урсула.
– Он больше не участвует в этом расследовании, – ответил Торкель и взглянул на Ванью, на что та благодарно кивнула. Урсула увидела этот беззвучный обмен и предпочла не продолжать расспросы. Было ясно, что отсутствие Себастиана связано с событиями на личном, а не на профессиональном уровне, и вмешиваться в это ей не хотелось.
Торкель вновь кивнул Билли, который указал на появившуюся на доске новую фотографию. Молодой человек, слегка полноватый, зачесанная набок челка, очки и кожа со шрамами от угревой сыпи, которой он, вероятно, страдал в подростковом возрасте.
– Робин Хедмарк, двадцать два года. Изучал химию в КТИ. Получил двухгодичную стипендию в МТИ, но отказался за три недели до начала семестра. У него умерла мать, и он не мог оставить малолетних брата и сестру.
Билли сделал маленькую паузу, словно оставляя место для реакции на трагическое событие. Ее не последовало.
– Если исходить из того, что наш преступник говорил о Робине, то у нас, как и на медицинских технологиях, имеются два преподавателя и один профессор, – продолжил он, наклоняясь вперед и вынимая новую фотографию. – Вот он, несомненно, наиболее интересный.
Он прикрепил фотографию к доске. Мужчина, чуть за пятьдесят. Самая обычная внешность, наметившаяся лысина, очки в стальной оправе и мощная, но ухоженная борода. Никаких отличительных черт. У Торкеля возникло ощущение, что он мог бы встретить этого человека, даже разговаривать с ним и совершенно не запомнить, и уж тем более не сумел бы впоследствии описать его внешность. Некоторые люди просто не оставались в памяти даже при том, что он хорошо запоминал лица.
– Давид Лагергрен, один из преподавателей, – представил его Билли, отступив на шаг от доски.
– Это имя мне знакомо, – сказал Торкель.
– Зять Кристиана Саурунаса, – кивнул Билли. – Или бывший зять, он был женат на его сестре Лауре. Домик в Херьедален принадлежит ему.
Краткая тишина, пока не отложилась новая информация.
– Значит, когда Саурунаса отпустили, он вполне мог поехать туда, – начал размышлять вслух Торкель.
– Чтобы вернуть ключи, – добавила Ванья.
– Это может объяснить то, что он предварительно не позвонил, он хорошо его знал, тот, возможно, ждал его.
– Есть ли еще что-нибудь, делающее его для нас интересным? – спросила Урсула и потянулась за второй бутылкой воды.
– Безусловно. – Билли опять наклонился к столу и вытащил распечатку. – Он некоторое время назад подавал на профессорскую должность и явно почти не сомневался, что получит ее.
– Но не получил.
– Нет, ее отдали другому. Лагергрен обжаловал во все инстанции, но нигде не получил поддержки.
– Его могли подстегнуть личное поражение или неудача, – кивнула Урсула. – В точности, как говорил Себастиан, – добавила она.
В основном, поскольку представилась возможность. Это всяко кого-нибудь заденет. Она пребывала в плохом настроении с тех самых пор, как проснулась в половине шестого утра с дикой головной болью.
– Нам известно, где сейчас находится Лагергрен? – спросил Торкель, никак не выдавая лицом, услышал он маленькую реплику Урсулы или нет.
– Я звонил в КТИ, – откликнулся Билли. – Он брал отпуск на три месяца, должен появиться у них только после лета.
– У нас есть его домашний адрес?
– Да, и домашний, и домика в Херьедален.
– Что будем делать?
Вопрос задала Ванья. Торкель задумался. Стал взвешивать плюсы и минусы. У них на Лагергрена почти ничего нет. Это с натяжкой можно назвать косвенными доказательствами. Если они его задержат, а он на допросе ни в чем не признается и они не найдут технических доказательств, то будет трудно убедить прокурора дать санкцию на арест. С другой стороны, если они его не задержат, то не смогут искать технические доказательства, а если он тот, кем они его считают, то он убил пять человек и лишил девушку зрения. Торкелю не хотелось, чтобы такой человек разгуливал по улицам. Особенно, поскольку в интервью Веберу он дал понять, что еще не закончил. Далеко не закончил.
– Будем его брать.
73
Себастиан звонил Ванье минимум десять раз. Каждый раз она сбрасывала звонки. Он посылал эсэмэс, но не получал ответа. Под конец он позвонил Анне.
