— Так сделай что-нибудь, ты же можешь… — пробормотала я, сидя с закрытыми глазами и чувствуя, как расслабляется тело, как разливается по нему слабость. Кажется, встать у меня не получится ни при каких обстоятельствах.
— Тут уже стоит защита, но даже с ней они найдут нас очень быстро. Нужно схорониться в чаще. Вставай, Ксюша…
— Не могу, — потрясла я головой. — Не смогу сделать и шага. И почему сюда, а не домой? — заставила я себя открыть глаза и посмотреть на Василия.
Вот кому хоть бы хны — выглядит бодрячком, словно и не пробежал несколько километров. Только напряженный до предела и к чему-то прислушивается. Надо встать, я должна заставить себя.
— Если бы мы укрылись в твоем доме, они бы без труда вычислили, где нас искать. Пока лучше схорониться в убежище. Там защита сильнее.
— Какое еще убежище? О чем ты?.. — я пошевелилась и кое-как поднялась на ноги. Слабость испытывала такую, что мотало меня нешуточно. Вынуждена была привалиться к дереву.
— О схроне, который построил. Пойдем… — снова взял меня Василий за руку и повел вглубь леса. Хорошо хоть на этот раз мы шли, а не бежали. На последнее я точно не была способно, даже шаги давались с трудом, чувствовала себя столетней старухой.
— И когда ты это успел сделать?
— По ночам.
Так вот, значит, где он пропадал каждую ночь? Строил какое-то убежище. Что можно построить за такое короткое время? М почему же мне так плохо? Неужели из-за пробежки?
Я даже не поняла, долго ли мы шли. Мысли путались в голове все сильнее, и мышцы отчего-то болели, словно их жгло что-то изнутри, а суставы выкручивало как при высокой температуре. Уж не разболелась ли я?
Остановились мы перед земляной насыпью, которая внезапно выросла перед нами. Даже не насыпь, а небольшой пригорок, густо заросший травой. К тому времени болело у меня уже все, и я мало что соображала.
— Вась, я умираю, — с этими словами я бы упала, не подхвати он меня на руки.
— Единый создатель! — воскликнул Вася и выглядел он каким-то потрясенным. — Магическое разложение…
— Что? Что это, Вась?! — спросила, чувствуя как на глаза набегают слезы. Все мое тело болело так, что уже едва получалось сдерживать стоны. И видимость смазывалась, искаженная этой болью.
— Надо торопиться… — сказал Вася даже не мне, а себе.
Откуда-то в пригорке появился прогал. Или он и был тут раньше, просто я его не заметила. Туда Вася и направился, крепко прижимая меня к себе, следя, чтобы не ударялась о стены. Кругом было темно, и если бы не свечение, что вдруг окутало нас, я бы и не поняла, что двигаемся мы по довольно узкому ходу, проделанному, судя по всему, прямо в горе.
Кажется, мое сознание периодически уплывало, и пару раз Вася попросил меня потерпеть. В голосе его слышалась паника, и я не могла понять, чего он боится. Неужели, мои дела настолько плохи?
В очередной раз очнулась и поняла, что Вася меня положил на что-то мягкое и уже вовсю раздевает. Откуда-то даже появились силы вцепиться в его руки, а паника захлестнула такая, что даже боль на время притупилась.
— Что ты делаешь?
— Нужно снять все, чтобы закутать тебя в исцеляющий кокон, — проникновенно посмотрел он мне в глаза. — Прошу тебя, не сопротивляйся. Времени у нас мало — разлагающая магия убивает очень быстро… И ты не первая женщина, которую я увижу обнаженной.
Боль вернулась, а вместе с ней и мысли, что, пожалуй, сейчас мне все равно. Да хоть бы и на площади меня выставили голой перед толпой любопытных. Вряд ли почувствовала себя хуже.
Что он делает?.. Вася стоял неподалеку, и из пальцев его тянулись светящиеся нити, что сами сплетались в причудливые узоры, образуя что-то наподобие тончайшей паутины. А может, все это мне только мерещилось. Сейчас я уже ни в чем не была уверена. Да и видела я все словно в густом тумане, а внутри меня нестерпимо жгло. И кажется, я стонала, хотя и этого не могла утверждать.
Когда светящееся полотно разрослось и застелилось по полу, Вася приблизился с ним ко мне и принялся быстро меня укутывать. От его прикосновений и того, что вертел он меня в разные стороны, становилось еще больнее, но самого полотна я не чувствовала. Разве что, прохладу, что постепенно проникала внутрь и остужала тот дикий пожар, который не переставал бушевать во мне.
— Теперь тебе нужно поспать, — уложил он меня удобнее и погладил по голове. Глаз его я не видела — то ли сумерки так сгустились, то ли что-то стало с моим зрением. А вот тревогу в голосе уловила без труда, уже проваливаясь то ли в сон, то ли в беспамятство. — Надеюсь, я успел вовремя… — последнее, что получилось разобрать, прежде чем накрыла темнота.
Очнулась я в кромешной темноте, придавленная чем-то тяжелым. Какое-то время ушло на осознание. Никак не получалось вспомнить, что же произошло. Голова была такая тяжелая, словно и не моя, да и не голова вовсе, а пудовая гиря. Но шестеренки в ней хоть и медленно, но все же вертелись, и постепенно картинка сложилась из мелких деталей, что подкидывала память.
Я в какой-то пещере и чудом избежала смерти. Ведь избежала? Прислушалась к себе и поняла, что ничего у меня больше не болит. Попробовала пошевелить руками и ногами и убедилась, что все на месте и работает. Еще бы голова не трещала, и могла бы назвать себя здоровой. Ну не считая того, что мне ужасно жарко, и что-то на меня давит.
Стоило только нащупать мужскую руку, обхватывающую меня поперек тела, как сразу же поняла, что прижата к Васиной груди, а сам он громко сопит мне прямо в ухо. Что же получается? Что лежим мы с ним на одной кровати, или что это вообще — то, на чем мы лежим?
Попыталась снять с себя руку, и сразу же оглушил Васин голос. В тишине и прямо на ухо, он показался мне раскатом грома.
— Спи, а ты. Еще глубокая ночь… — и притиснул меня сильнее к своей груди.
Я прислушалась к себе и поняла, что хочу по нужде. На легкое чувство голода старалась не обращать внимания.
— Вась, мне надо… ну ты понял…
— Ну куда тебе надо? — вздохнул он, убрал руку и навис теперь надо мной всем телом. Так странно… Я видела как блестят его глаза, хоть и кругом царила густая тьма.
— Вась!.. Мне очень надо, — постаралась проговорить как можно убедительнее. Не стану же я называть вещи своими именами! Да и не трудно догадаться.
— Да понял я, — закряхтел он вставая с ложа. — Пойдем, выведу…
Как собачонку что ли?! Выведу… Скажет тоже! Но возмущаться вслух не стала — как-то не до этого было сейчас. Естественные потребности заявили о себе еще сильнее, стоило мне только встать.
— Накинь на себя что-нибудь.
Эта короткая фраза вогнала меня в краску. Щекам стало так жарко, что я даже прижала к ним ладони. Только сейчас сообразила, что совершенно голая. Хорошо хоть темно, и видеть меня такой Вася не может. Или он видит в темноте, как дикий зверь? И где мне искать одежду? Как раз в этом момент мне в руки и опустилась, по всей видимости, моя футболка. Как он с такой легкостью ориентируется в такой темноте? Получается, все видит? И меня?.. Никогда так быстро не облачалась в одежду. Благо, футболка была достаточно длинная и прикрыла все срамные места.
