Он рассуждал серьезно, глубокомысленно, но Мрак почему-то
сердито хрюкнул и дальше бежал молча, не поворачивая головы.
К вечеру гора была уже близко. Мрак на бегу поглядывал чаще
обычного, чья-то холодная лапа держала за сердце, легонько сжимала, и Мрак
страшился, что может сдавить намного сильнее.
Издали гора казалась темной, но сейчас была черная как ночь,
как подпол, как могила. Оранжевое солнце обрушивалось почти отвесно, но умирало
без следа. В светлом солнечном мире черная глыба выглядела вынырнувшей из
подземного царства Ящера, от нее веяло леденящей сыростью.
— Не заметил бы, — процедил он сквозь зубы. — Швырнет в нас
стоптанный сапог, с такой высоты вобьет в землю по ухи!
Олег несся так, что и молния отстала бы. Мраку бросил хмуро,
без уверенности в голосе:
— Маги всегда при деле. Не таращатся в окна, как девки… или
Таргитай.
Внезапно гора круто свернула, пошла к лесу. Мрак выругался в
бессилии. Олег же уверил, что гора делает малый зигзаг — здесь недавно было
болото. Сверху затянуло, уже наросли деревья, но под тяжестью может
проломиться, а там бездна до подземного царства: упадет Ящеру на голову —
гребешок помнет.
— Зигзаг, — выругался Мрак. — Вся жизнь из зигзагов, а тут
еще и гора такое выкидывает!
— Мрак, мир надо принимать таким, какой есть, а не тем,
каким видит Таргитай.
Когда перед ними встала темная стена деревьев, вынужденно
перешли на шаг. Лес, как объяснил Олег, обиталище местного мага. Непростой лес:
зверю вольготно, а чужому человеку не сносить головы. Маги не терпят вблизи
простой люд, будь это рабы или короли с их мелочными мирскими заботами и
мелкими радостями.
Бежали через лес, полный ловушек, замаскированных ям, где на
дне торчали вкопанные колья, обходили падающие деревья — Мраку помогало
звериное чутье лесного человека. Иной раз не останавливаясь подхватывал сук и
метал вперед. Таргитай и Лиска в страхе подпрыгивали, когда с виду здоровое
дерево внезапно начинало валиться в их сторону.
Мрак хладнокровно делал шаг в сторону. Огромный ствол
грохался рядом, земля вздрагивала. Падали от толчка еще одно-два,
путешественники метались, стараясь не попасть под стволы. Олега задело суком,
рассекло плечо. Он морщился, на ходу зажимал кровоточащую рану. В глазах Мрака
была тревога: случится драчка, а без нее, как видно, в этой стране ни шагу — то
волхв не боец, а обуза…
— Поторапливайтесь, клишоногие, — покрикивал хмуро. — Вам
только улиток ловить! Да и те убегут…
Он люто вскрикнул, прыгнул вбок, поднимая секиру. Рядом
рухнуло блистающее искрами яйцо с тыкву, раскололось, брызнув осколками
скорлупы. Таргитай успел увидеть нечто ядовито синее, блеснули клыки и когти,
воздух закрутился вихрем от взмахов перепончатых крыльев. Тварь метнулась на
Мрака, рядом страшно полыхнул слепяще белый огонь. Таргитай зажмурился, а когда
раскрыл глаза, в воздухе пахло как после грозы, медленно гасли синие искры.
Олег все еще стоял с вытянутой рукой, на побелевших пальцах бегали, как змейки,
гибкие молнии.
— Быстро, — хрипло сказал Мрак. Он зябко передернул плечами.
— Я думал, ты скорый только за столом.
— Это Тарх скорый… Ты рассмотрел, что это именно она? Если
бы Тарх, я бы поверил скорее.
Мрак с уважением посмотрел на волхва: острит! Не иначе,
перепужался до икотки. У самого руки трясутся, будто кур крал, хотя где тут
найдешь кур или хотя бы курей? Не по себе, а волхв потому ожил, что среди этой
мерзости как среди самой что ни на есть родни: заклятия, проклятия, сглазы,
летающие твари, прыгающие будяки, жабы с быка ростом, упыри и чугайстыри,
мавки, исчезники, мжичники, гавки… Ящер бы побрал этих особенно, по ночам
снятся, лучше бы Тарху — тому все бабы являются.
На широкой поляне среди голой глинистой земли ходила кругами
грязь. Взметывался столб горячей воды. Пахло серой и тухлыми яйцами. Воздух был
влажный, словно после гнилого дождя. Еще дальше, через одинаковые интервалы,
под слоем жидкой грязи медленно вздувался бугор, в глубине начинал просвечивать
огромный пузырь воздуха, поднимался, продавливая жидкую глину. Оболочка с
громким чавканьем лопалась, брызги желтой грязи летели веером, а из глубины со
страшным грохотом, от которого даже Мрак присел и зажал уши, взметнулся столб
кипящей воды — в облаке пара, шипящий как огромный змей.
На высоте в три-четыре человеческих роста верхушка столба
рассыпалась в шляпку гриба, начала опадать крупными каплями. Грязь ходила
тяжелыми волнами, медленно застывая. Мрак глядел остановившимися глазами.
— Вот это колдовство! Задницу ошпарит, неделю не сядешь.
— Задницу что, — сказал Таргитай тоскливо, — может ошпарить
не только задницу. Как пройдем, хлопцы?
— Зайчиком, зайчиком, — предложил Олег. Взглянув на
амазонку, добавил: — Или лисичкой, лисичкой.
Лиска огрызнулась:
— У зайчика тоже есть лапки. Эти взлетают не как попало,
разуйте глаза! Если добежать вон до того, а затем свернуть налево…
— Налево столб воды гуще! — вскрикнул Таргитай.
— Зато подпрыгивает реже. Можно проскочить прямо. Там корка
твердая, а яму с грязью перепрыгнем с разбега.
Мрак оценивающе пробежал глазами дорогу.
— Это для тебя корка толстая, да для этих недомерков. А я
человек настоящий! Подо мной любой лед ломится.
— Что такое лед? — полюбопытствовала Лиска.
Олег сказал хмуро:
— Мрак, другого пути нет. Куда ни кинься, либо попадешь в
яму с горячей грязью, либо швырнет под облака. Можно еще вправо, но мы не мухи,
чтобы ходить по отвесной стене.
— Может, и походили бы, — бросил Мрак озлобленно, — если бы
стена не упиралась в небесную твердь. Куда влезешь? Ладно, попробуем, как речет
Лиска. Когда прижаты к стене, то дурное решение всегда самое верное.
Он затянул ремни походного мешка туже, первым пошел через
булькающее поле. Лиска несколько раз открывала рот, чтобы подправить, но Мрака
вело волчье чутье. Перед хлюпающей лужей остановился, подобрался. Когда столб
кипятка с ревом взметнулся чуть ли не до облаков, он набрал в грудь воздух,
сделал два быстрых шага, прыгнул.
Хрустнуло, но оборотень уже летел через желтую грязь.
Горячая вода, рассыпаясь в воздухе, падала на него сверху, голые плечи
покраснели. На той стороне он тяжело упал на обе ноги, резко повернул и снова
сиганул, нелепо, вскидывая зад, без разбега. Казалось, попадет прямо в кипящий
столб, но тот внезапно резко оборвался, снова выстрелил толстой как бревно
струей. Мрак уже проскочил, с разбега перепрыгнул третий.
— Как будто живет в этом болоте, — сказал Олег с уважением.
— Нам так не проскочить. Я уж точно по самые уши. А грязь не только горячая, но
и липкая…
