Мрак выругался еще круче, обманули как волчонка, крашеные
доски не учуял.
— Что за отчаюга? А вдруг там что-то вроде Лиски в засаде?
— Он почуял бы, — возразил гордый за друга Таргитай.
Мрак прыгнул в пролом, разворотив, как медведь, от стены до
стены. Лиска обожгла Таргитая взглядом, от которого у него пошли новые волдыри,
неслышно и быстро, как облитая оливковым маслом молния, скользнула следом.
— Все меня бросают, — сказал Таргитай печально.
Ко всему еще зацепился штанами за острый зубец, пока
выпутывался, прошла вечность, да еще набежали запыхавшиеся стражи. Таргитай
взревел, подражая Мраку. Бедолаги, что и так едва держались на ногах, попадали,
а он, оставив клок шерсти в проломе, кинулся сломя голову за людьми, которые вечно
обижают и бросают.
Мрак увидел дверь и, не раздумывая, с разбега ударился
плечом. Дверь вылетела с грохотом, метнулись, как вспугнутые куры, какие-то
люди без оружия. Один лишь выхватил нож, Мрак зарычал, несчастный в ужасе
рухнул на пол. Мрак вспомнил, что у него даже после боя, по словам все
подмечающего Олега, долго остается такое лицо, что при виде его даже Ящер
пустил бы под себя лужу. Успеть бы найти здесь зеркало, больно любопытно
поглядеться. Только бы самому не того…
Сзади вскрикнул Таргитай радостным голосом:
— Тут одни девки!
Мрак с отвращением оглядел размалеванных женщин. Воздух был
пропитан густым запахом благовоний, пота и сладостей. Женщины верещали,
забивались в углы, с ужасом смотрели на страшных людей с обнаженным оружием.
— Какая здеся хитрость?
— Ни… какой, — выдохнул Олег неуверенно. — Для дурней бабы —
ценность. Потому и берегут пуще глаза.
— Это ж не бабы, а только их мясо! Вон Лиска — настоящая
баба. Маленькая, злая, зубы — как у зверя лютого. А хитрая, самого Ящера вокруг
хвоста обведет!
Лиска покрылась красными пятнами: оборотень хвалил, хвалил
искренне, но эти лесные люди даже хвалят как-то странно…
Пробежали через зал, в дверях Мрак остановился так внезапно,
что, не ухватись обеими руками за косяки, втроем вышибли бы его в коридор, где
жутко лязгает металл, что-то хрустит.
В двух шагах от двери, перегораживая коридор, с потолка
падала полоса зазубренной стали. Из щели в полу поднималась другая полоса,
отточенная как бритва. С жутким лязгом смыкались, разбегались снова.
Мрак побледнел, крупные оспины выступили темными пятнами.
— Всех бы магов связать спина к спине да в окиян-море. Зверья
лютого на свете навалом, драконы, как воробьи, носятся над головами, коров и
баб крадут! Из подземного мира, как муравьи после дождя, вылазит такое, что… А
эти изощряются, как себе подобных перебить!
— Это ты подобный? — спросила Лиска.
Олег молча примерился, прыгнул. Ножи со стуком сомкнулись,
упал клок шерсти с душегрейки. Мрак покачал головой, выбрал миг, скакнул,
пригнув голову. Ему сошло благополучнее. Лиска тоже выбрала момент, а Таргитай
стоял бледный и растерянный, пока сзади не зазвенело оружие и не раздались
крики преследователей.
Мрак махнул рукой, мол, пропадай, кинулся по коридору
дальше. Олег и Лиска тут же ринулись следом: ежели Мрак бросил дудошника,
которому всегда помогал, то не зря, ему виднее. Не успели добежать до поворота,
как их уже обогнал Таргитай: пронесся как конь впереди, затем там хрустнуло,
хрястнуло, взвился столб пыли. Таргитай исчез.
Все трое следом с разбега провалились в широкую дыру. Мрак
так ушибся, что не сумел выругать дурака: чутья нет, куды прешь поперед людей?
Стены из черного, словно опаленного гранита, под ногами плиты щербатые, вечные
— не выбраться.
Таргитай слабо спросил:
— Может быть, это ловушка на зверя?
— На зверей, — сказал Мрак зло. — На зверюк. На зверищ.
Самых лютых, кровожадных, ненасытных и хитрых…
Олег скривился:
— Наши свойства можно перечислять до ночи. Как выбраться?
— Ставил такой же зверь, лютый и хитрый…
Таргитай переводил честные непонимающие глаза с одного на
другого.
— Это мы — кровожадные и хитрые?
— А кто Олега чуть не убил, тот всего лишь опустил зад на
твою дудку?
Олег сказал напряженно:
— Когда один коварный и злобный зверь ставит ловушку на
другого… выживает тот, кто еще хитрее и коварнее…
Он внезапно без разбега прыгнул на стену. Лиска вскрикнула,
Таргитай горестно ахнул, а Мрак кивнул понимающе: лучше сразу расшибить башку,
не мучаться. Трусы всегда так делают.
Звякнуло, брызнули блистающие осколки. В стене осталась
зиять черная дыра с острыми краями, а волхв исчез.
— Зеркало, — выдохнула Лиска с изумлением. — Я такое где-то
видела…
— Потом наглядишься, — гаркнул Мрак.
Отпихнув девку, что перед осколком пыталась поправить
ярко-красную гриву, скакнул в пролом. Таргитай поспешно прыгнул следом, боялся
оставаться один. Лиска проскочила не примериваясь, таких, как она, прошло бы
трое в ряд.
В коридоре Олег бросил поспешно:
— Уже скоро! Потерпите, уже совсем скоро!!!
Коридор вывел в небольшой богато украшенный зал, где в
отличие от предыдущего все блестело. Зоркие глаза Мрака быстро выхватили все
полезное, что могло пригодиться им или угрожать их врагам. Остановился в
изумлении перед роскошной позолоченной клеткой: на жердочке сидела крупная
птица размером с ворону, но яркая — оранжевая с красным, зеленый хохолок, а
клюв загнут круче, чем у ястреба.
— Во диво! В нашем Лесу отродясь таких не видывал!
Птица встрепенулась, переступила с ноги на ногу, вскрикнула
хриплым сорванным голосом:
— Дур-р-р-рак!.. Кеша кушать хочет!
Мрак отступил, печально покачал головой. Крепкие, как корни
столетнего дуба, пальцы до хруста сжали рукоять секиры:
— Проклятые маги! Бедного Кешу заколдовали, да еще есть не
дают.
Олег уже нетерпеливо кричал из темного прохода. Разбитая
дверь болталась на одной петле. Таргитай рассеянно чесал плечо, потом прижался
спиной к косяку и поерзал, еще и глазки пустил под лоб.
Коридор внезапно пошел вверх. Выступили ступеньки — сперва
покатые, потом все круче и круче.
— Как этот дурень сам ходит вниз? — прохрипел Мрак на бегу.
— Дурень, хоть и маг.
— Зачем ему вниз? — спросила Лиска.
— Затем, зачем сама бегаешь в кусты. Правда, здесь кустов не
видать. Туго тебе придется, девка.
