— С кем только не дрался…
Нападавшие обрушились со всех сторон, навстречу заблистали
секира и Меч, а Олег бешено бил Жезлом как простой дубиной. Вода окрасилась
кровью, рыбы тут же уходили на глубину, а тела оглушенных и убитых погружались
медленно. Уцелевшие отпрянули, посовещались, внезапно повернули рыб-тюленей,
исчезли так же неожиданно, как и появились.
— Пеньки трухлявые, — выругался Мрак. — Если бы разом с
одной стороны, нас бы опрокинули вместе с черепахой!
— Молчи, — прошипел Олег. — В море далеко слышно.
Он зажимал длинную царапину на предплечье, а Таргитай
неумело выпутывал сломанное острие остроги. Черепаха ползла еще медленнее, над
водой торчала лишь верхушка панциря. Мрак уже прикидывал, как бы пришпорить:
ножом или стрелой, но над водой высовывалась лишь вершина панциря, а нырнуть —
сразу задубеть и пойти камнем на дно.
— Брось, — не вытерпел он. — Чешешься, как пес шелудивый!
Сыграй лучше.
— На дуде? — удивился Таргитай.
— На чем же еще? Все одно скоро сгинем, у меня ноги
отнялись. Я привык умирать под музыку.
Таргитай лишь с третьей попытки выудил сопилку. Задубевшие
пальцы не слушались, а когда поднес ее к синим губам, из дудочки раздался
сиплый вой, похожий на лай простуженного пса. Мрак смотрел угрюмо, Олег и Лиска
молчали, не понимали пристрастия оборотня к таргитаевскому дудению.
Продрогший и закоченевший Таргитай сумел все-таки заставить
пальцы передвигаться с дырочки на дырочку, выводить рулады — не самые сложные,
но все же лицо Мрака смягчилось, он полузакрыл глаза, слушал.
Таргитай не сыграл и двух песен, когда Лиска ткнула
пальчиком в морскую даль.
— Опять!
Прямо на них снова неслись, бешено прыгая по волнам, морские
люди. На этот раз около сотни. Мрак молча взял в руки секиру, а Таргитай
спрятал дудочку и потащил из ножен Меч.
Морские люди заходили вокруг черепахи, что-то показывали
знаками. Олег догадался первым.
— Приглашают пересесть. Ну, даже Таргитай не настолько…
Никто не двинулся, оружие холодно блистало наготове. Морские
люди посоветовались, один провалился под волны, а когда вынырнул, в руках был
моток веревок.
Мрак поймал брошенный ему конец, поколебался, затем закрепил
за выступ, придавил сапогом. Если что не так, всего лишь сдвинет подошву. Олег
следил с беспокойством.
— Ты хоть что-то понял?.. Я — ничего.
— Я тоже, — ответил Мрак хладнокровно. — Когда много думаешь
— много ошибок.
Всадники ухватились за веревку, растянулись по всей длине.
Черепаха втянула голову и убрала под панцирь лапы. За веревку цеплялись все
новые всадники, она натянулась и дрожала, как тетива перед боем. Черепаха
сперва бороздила волны, как полянская соха, потом уже летела, прыгая с волны на
волну, будто брошенный плоский камень.
Ветер стал пронизывающим, едва не сбрасывал с панциря. Все
цеплялись друг за друга, за выступы. Ветер свистел и ревел, мокрая одежда
высыхала и тут же промокала от брызг. За морскими всадниками тянулся бурлящий
след пены.
— Терпите, — прохрипел Мрак, в голосе была мука. — Прут к
берегу, а там увидим.
Лиска стучала зубами, едва не откусывая Таргитаю ухо.
Морские кони били хвостами с такой мощью, что за каждым оставался взбитый
кружевной след пены. Они почти летели над волнами, едва касаясь гребешков.
Черепаха втянулась в панцирь, ее плоское брюхо было твердым,
отполированным. Она тоже прыгала по верхушкам, как плоский камешек, запущенный
умелой рукой. Таргитай жалобно стонал, он не выблевал лишь потому, что всякий
раз, когда содержимое желудка поднималось к горлу, его с такой мощью бросало
вверх, что все проваливалось на дно желудка, словно проглотил валун.
Глава 11
В двух десятках шагов от берега морские всадники ускорили
полет над волнами, круто свернули. Мрак ругался: их стремительно несло прямо на
скалы! Он успел увидеть смеющиеся морды, задержал дыхание, изготовившись к
удару и быстрой смерти, но черепаху внесло в узкую щель между каменными
стенами, она пропахала крупнозернистый песок, замерла, вкопавшись до середины
панциря.
Таргитая и Лиску смахнуло как ветром. Мрак слетел словно
брошенная рукой велета глыба. Олег упал ближе всех.
— Как точно!
— Промахнулись, дурни, — проворчал Мрак.
Земля скакала под ним, словно черепаху все еще несло по
волнам. Секира и мешки были разбросаны, волны подбирались к ним.
Черепаха с трудом зашевелилась, выкопалась из песчаной ямы,
заковыляла к морю. Она тоже пошатывалась, ползла зигзагами. Мрак заорал,
заметив наконец на панцире чудом застрявший мешок Лиски, догнал. Черепаха
торопливо уходила, Мрак спрыгнул в воду, вышел облепленный пеной. В глазах было
удивление:
— Пожалуй, мне тоже пора в ведуны! Как вовремя я заставил
нашего лодыря подудеть!
— Думаешь, те пришли ради игры Тарха? — спросил Олег лязгая
зубами.
— А чего же еще?
— Не знаю, — ответил Олег с сомнением. — Тогда они должны
были бы утопить нас еще быстрее.
— Но не утопили же! — воскликнула Лиска с негодованием. Она
присела на корточки: то ли удерживала остатки тепла, то ли еще чего. — Наоборот
донесли, как ветер!
— Не вынесли визга? — наморщил лоб Олег. — Или не хотели,
чтобы дудка поганила их чистое дно?
Мрак уже настороженно осматривал окрестности, замечал
взлетевших ворон на далеком дереве, подозрительно измерил взглядом старый след
от колес.
— Я верю тому, что зрю. У Тарха — дудка волшебная. Нашему
дурню еще научиться бы пользоваться!
Тарх, вконец задубевший, прыгал, хлопал в ладони, бил нога о
ногу. Губы были лиловые, он жалобно улыбался, не в силах даже оправдываться.
— Соберите на костер, — велел Мрак. — Только не на виду, вон
там скалы. А я малость промнусь.
Он ударился оземь, метнулся к лесу черным волком с прилипшей
шерстью. Таргитай подобрал его одежду и секиру, втайне надеясь, что дрова для
костра соберут Олег с Лиской: замерзли, если уединятся — согреются, заодно
нагребут и дров или хотя бы наломают.
Олег огляделся, сказал сиплым от холода голосом:
— Тарх, мы с Лиской наберем хвороста, а ты отдыхай… Только
сложи из камней стенку с трех сторон, чтобы огня не увидели!
Таргитай застонал, с мукой взялся таскать камни и громоздить
друг на друга. Когда вымостил одну стенку по пояс, от него уже валил пар. Олег
и Лиска вернулись с двумя вязанками, когда Таргитай, сухой и пышущий жаром,
несмотря на пронизывающий холод, заканчивал третью стенку. Два плоских камня
ребрами кверху уже лежали внутри круга.
