— Ну, длинноволосый! Схитришь, убью сразу.
Лиска встала коленом на живот йога, плоский и твердый как
доска, запустила пальчики в бороду и намотала длинную прядь на кулак. Таргитай
с неловкостью взялся за длинные волосы, его пальцы встретились с пальцами
Мрака.
— Не вздумай обмануть, — сказал Олег. — Я слежу. В Пески,
можешь прямо в башню Гольша.
Мрак подозрительно косился на аскета. Тот лежал на спине,
мерно дышал, выравнивал дыхание. Глаза горного мага были плотно зажмурены.
Что-то тревожило Мрака, волчьим чутьем ощущал близость опасности, что
приближалась, росла, но волки, на беду, слабо разбираются в магии.
— А вдруг не туды занесет?.. Олег, ты ж сильнее. Взял бы да
сам не поленился. Не перетрудишься, поди!
— Ты тоже сильнее Тарха, — буркнул Олег. — Сыграй!
Под ними задымилась земля. Воздух потеплел, стебельки трав
скрутились, побурели, вспыхнули крохотными факелами. Мрак потуже натянул бороду
мага на кулак.
— Я пужливый, понял?.. Чуть что, штрикну с перепугу, а
извиняться потом буду.
— Не выскользнет, — сказал Олег напряженно. — Я держу тоже.
— За плечо, — фыркнул Мрак. — Лучше возьми за глотку.
— Я держу за сердце.
Горный маг начал тихо проговаривать одно слово, понижая и
повышая голос. Сумерки сменились кромешной тьмой, в черноте заблистали яркие
холодные звезды. Мрак в ужасе увидел звезды под ногами, с боков, сверху,
внезапно ощутил, что под ним нет опоры. Он висел в черноте, крепко намотав на
кулак бороду пленного мага, вокруг было чужое звездное небо, совсем не то,
которое привык видеть. Откуда-то из неизмеримой дали донесся предостерегающий
голос, в котором Мрак с трудом различил искаженный голос Олега:
— Не… делай… Мы… к Лесу…
— Олег! — зарычал Мрак. — Мне удавить эту заразу?
Из горла почему-то вырвался звериный рык. Звезды разгорались
ярче, стремительно надвинулись, слились в пылающее жерло. Его внесло в самый
жар, завертело, в спину кольнуло.
Глава 13
Он держал горного мага за горло. С великой мукой сдержался,
не стиснул челюсти… внезапно понял, что мага держит за глотку зубами. Вишандра
застыл, выпученные глаза не отрывались от страшной волчьей морды. Олег
поднимался с земли. Мраку почудилось, что волхв только что вернулся из птичьей
личины. Таргитай и Лиска прилежно держались за пояс Вишандры.
Мрак с отвращением разомкнул челюсти, подпрыгнул и грудью
ударился оземь. Правда, получилось больше пузом, но Вишандра вытаращил глаза
еще шире. Мрак повел плечами, разминая человечье тело.
— Олег, я как чуял, что эта костлявая зараза сотворит
пакость.
Со всех сторон грудились огромные могучие дубы — поперек
себя шире, в наплывах, наростах. Сырой воздух был пропитан запахом свежей
стружки и смоляного сока. Вишандру коленями вмяли в толстый влажный мох. В
разрушенном при их падении трухлявом пне забегали потревоженные краснотелые
муравьи, а белые личинки, жуки и сороконожки спешно юркнули под остатки коры.
Сильно пахло сладостью истекающего сока, над головой скреблось, шуршало,
сыпалась ореховая скорлупа.
— Убей его, — сказал Олег просто.
Секира молниеносно оказалась в руках оборотня. Страшно
блеснуло широкое лезвие, свистнул рассекаемый воздух, тяжелый удар обрушился на
толстую подушку мха, с треском рассек толстый корень. Таргитай и Лиска
повалились друг на друга: их колени, что прижимали Вишандру, попали на примятый
мох.
Над их головами прохрипел искаженный голос Олега:
— Быстрее… Да быстрее же!
Вишандра висел в воздухе в двух десятках шагов. Ноги уже
отделились от земли, он медленно поднимался — багровый, с перекошенным лицом,
словно нес на плечах гору. Мрак с ревом вскочил, секира оказалась в руке.
Вишандра словно ужаленный рванулся вверх, но неведомая сила тянула к земле, он
завис в сажени от трухлявой валежины, начал медленно проламываться ввысь.
Когда Мрак добежал, брызгая глиной и проваливаясь до колен,
Вишандра был уже на высоте в два человеческих роста. Секира бессильно рассекла
воздух, а черный маг толчком поднялся еще на вытянутую руку.
— Теперь умрете, — процедил Вишандра сквозь стиснутые зубы.
— Меня не удержать… Я сильнее всех на белом свете…
Таргитай и Лиска кинулись к Мраку. Олег остался на коленях,
его глаза неотрывно держали парящего над болотом мага, на лбу выступили крупные
капли.
— Это Пралес, — сказал сверху Вишандра, в запавших глазах
было злое торжество. — Тот самый Пралес, середка мира… Здесь самые лютые звери,
самые странные и злобные существа… Здесь пралюди, свирепые и могучие, никого не
оставляют в живых…
Лиска на бегу сорвала лук, в тонких пальцах появилась
стрела. Вишандра, по мере того как освобождался от волевой хватки Олега,
поднимался все быстрее. Улыбка становилась шире, но она замерзла, когда он
увидел блеснувший наконечник стрелы.
— Бей точнее, Лиска! — гаркнул Мрак люто.
Стрела описала короткую дугу, вонзилась в живот йога. Так и
осталась торчать, словно вонзилась в дерево. Йог продолжал подниматься, еще миг
— и стрелы уже не достанут…
Звонко щелкнула тетива. Вишандра вскрикнул, а Мрак гулко
захохотал:
— Так, Лиска!.. Все одно грамотный, ему дети ни к чему. Еще!
Вишандра вскрикнул еще дважды, когда стрелы, пущенные
безжалостной рукой женщины, поражали цель. Подниматься перестал, судорожно
дергался в воздухе. Олег воспользовался и пытался если не сдернуть вниз, то
рывком по наклонной повести к земле.
Мрак подавал стрелы Лиске, невиданное дело, а она быстро и
ловко всаживала их в обнаженное тело мага — тот висел над их головами всего в
трех саженях. Наконец он быстро пошел вниз. Последняя стрела с силой ударила
под левую бровь. Глазное яблоко хлопнуло с овальным звуком разбитого яйца.
Вишандра уже выл, не в силах заглушить острую боль ни волей, ни магией.
Мрак поймал за ногу, сдернул на землю. Снова нож оказался у
горла мага, а колено на тощей груди.
— Зачем занес сюда? Случайно?
Маг шевелил губами, стонал, на губах пузырилась пена. Олег
сказал, отводя взгляд:
— Нарочито. Отсюда еще никто не выходил живым. Сами боги
сделали это место таким, чтобы живыми не выходили. Здесь хранится Яйцо!
Мрак с недоумением вскинул брови.
— Что еще за Яйцо?
— Гольш рассказывал, — напомнил Олег. — Новое Яйцо, из
которого может возникнуть новый мир. Кто расколет — станет богом, а старый мир…
вместе с людьми, богами, звездами исчезнет.
