Жезл полыхнул пурпурным. Метнулось оранжевое пламя,
вытягивалось в острие, ударило в чужака. Олег ощутил тянущую пустоту в груди,
со страхом понял, что магическое пламя вырвалось из него! Сердце колотилось
суматошно, жар ударил в голову, соленый пот сразу защипал глаза.
Зверь ревел, пытался укрыться за магическим щитом. Олег
спешно метнул пламя еще: не дать завершить превращение, сейчас враг отбивается
с трудом…
Зверь качнулся, пошел на Олега. Длинные лапы начали
подниматься, горящие глаза смотрели с нечеловеческой злобой.
— Бессмертный, что ли, — проговорил Олег дрожащим голосом. —
Или только неуязвимый?
Жезл дергался, пытался выскользнуть из крепко стиснутых
пальцев. Жгучее пламя вырвалось из груди узким языком, похожим на острие
огненного меча. Зверь шатнулся, сохраняя равновесие. Шерсть задымилась, на
груди появилось красное пятно. Запахло горелым мясом. Багровая рана, где
поместился бы кулак Мрака, была такой жуткой, что Олега едва не стошнило. Зверь
закричал дико и страшно, неуклюже прыгнул.
Волхв увернулся, чудовищная лапа пронеслась над головой, в
затылке больно дернуло. В когтистом кулаке метнулся клок его огненно-красных
волос. Чудовище начало поворачиваться, в его движениях чувствовалась страшная,
нечеловеческая мощь.
— Черт бы тебя побрал! — вскрикнул Олег в отчаянии.
В панике он вскинул жезл, с силой ударил. Сухо треснуло,
чудовище качнулось, начало медленно оседать. Олег отступил, всхлипнул от
изнеможения и пережитого страха. Череп чудовища треснул посередине, словно по
сырой глине ударили молотом. Из глубокой вмятины текла кровь, выползали,
пузырясь, густые белесые струйки, похожие на сок молочая.
— Мрак опять прав, — прошептал Олег. — Волхв из меня как из
его… гм… кувалда. Добрый удар решает все…
Оборотень задергал лапами. Острые когти выползли и снова
спрятались. Из пасти вывалился язык. Красные глаза остались вытаращенными.
— Гольш прав, — сказал он со стыдом. — За человечество
дрался слабо, а когда ухватили за волосы, тогда врезал по-настоящему…
Сверху послышались тяжелые шаги. Черт с вами, подумал он
вяло. Приходите и ешьте. Нет сил пошевелить и пальцем. Магический жезл высосал
последние силы. А еще маг говорил, что башня защищена чарами, все здесь чарами
пропитано, нужно только говорить вовремя нужное Слово, и колдовство будет
совершаться даже не магами!
Мрак крикнул встревожено:
— Олег, ты ранен?
— Убит, — прошептал Олег, — размазан по стенам.
— Ничего, — утешил Мрак, — соскребем.
Участливый тон мгновенно сменился насмешливым, даже грубым. Помог
подняться тоже без телячьих нежностей. Олег охнул, остервенело выдрался из
медвежьих объятий, затряс рукой.
— Что стряслось? — удивился Мрак.
— Занозу вогнал, — объяснил Олег. — Под самый ноготь!
Мрак оглядел место, озабоченно покачал головой:
— Теперь конец… Давай сам зарублю, чтобы долго не мучился?
Наверх поднялись, поддерживая друг друга. Мрак еще сам не
оправился от ожогов, а тут еще били, клевали и топтали. Олег двигался как
пьяный, не чуял тела. Язык и нижняя челюсть одеревенели. Жезлом Гольша
пользовался как клюкой, хотя Мрак сердито указал, что негоже так обращаться с
боевым оружием. Жезл был в липком красном, а набалдашник облеплен жирным белым.
Когда Олег понял, обо что вымазал руки, побледнел и выронил жезл вовсе.
— Еще один дурень, — сказал Мрак негодующе. — Мало Тарха! Я
не понимаю, зачем резать из хорошего дерева жезлы или сопилки, если можно
выстругать хорошее топорище?
Вверху загремело, послышался топот. Мрак и Олег, едва дыша,
поднялись в широкий коридор. В оба окна с вывороченными прутьями и в дверной
проем запрыгивали, словно появляясь прямо из воздуха, тяжело вооруженные воины.
Все как один в доспехах, рослые, лица жестокие, а по тому, как держали кривые
мечи и щиты, даже Олег понял, что ворвались умелые воины.
Таргитай пятился от них, в руках была дудочка. Все еще с
вытаращенными глазами, он торопливо спрятал ее за пазуху, пошарил не глядя по
стене. Ладонь наткнулась на кривой меч, тот висел среди булав и палиц, выставил
перед собой.
— Кто такие? Не подходи!
Мрак, уже с секирой в руках, шел на чужаков.
— Тебе надо, откуда они, чтобы родню не забидеть? Бей, не
нашего поля скотина!
Олег сжал жезл, собрал в груди и метнул красную молнию.
Чахлое пламя с шипением пронеслось через помещение… исчезло, наткнувшись на
незримый барьер. На краткий миг было видно, как пламя расползлось как бы по
стенке прозрачного бычьего пузыря, внутри которого находились враги. Воины с
холодными лицами набегали на Мрака и Таргитая. Прозрачный пузырь перемещался с
ними.
Сцепив зубы, Олег метнул другую искру. Мрак с ревом обрушил
секиру, за миг до этого огненное жало разбилось о барьер как жалкая струйка
воды. Мрак ожидал, что и секиру отшвырнет, даже руки напряг… секира без
сопротивления прошла через стенку пузыря, исчезла.
Мрак зло и вскрикнул. Таргитай замахнулся и ударил сбоку,
лезвие рассекло стенку и… в руках Таргитая осталась рукоять с огрызком меча.
Тот светился оранжевым, быстро переходя в вишневый. С конца падали капли
бронзы, застывали на мраморе безобразными коричневыми бородавками.
Воины внезапно разбежались по сторонам, встали под стенами.
Их глаза холодно смотрели на троих в волчьих шкурах, но никто не двигался с
места.
На пороге возник — не вошел, а возник — человек среднего
роста, тучный, в простой, едва ли не драной одежде. Двигался обычно, но неврам
показалось, что вошла сама башня — такую мощь излучал незнакомец. Двигался
легко, небрежно, но легкость была легкостью отточенного как бритва лезвия ножа.
Мрак изумленно присвистнул. Олег и Таргитай не сразу узнали Мардуха, того
самого мага, который служил — так все тогда считали — киммерийскому царю.
Мардух разительно изменился. Олег с содроганием понял, что
маги обладают мощью менять свой облик, как меняют окружающий мир. Обладают —
значит, пользуются. Нет на свете таких, чтобы умели, но не пользовались.
— Гости Гольша? — спросил он, глядя на них неотрывно. — Все
еще живы?.. Поразительная живучесть. Но эту ошибку я исправлю сам. Бесполезный
металл оставьте.
Трое не двигались. Бросаться бесполезно, слабых мест не
видать. Чистые глаза Таргитая потемнели, он смотрел исподлобья, прицельно.
Широкая грудь Мрака вздымалась, как море в бурю. Он сопел, словно лось перед
прыжком на соперника.
Мардух произнес медленно, со смертельной угрозой:
— Я приказы не повторяю. Можете остаться при оружии… и
умереть сразу.
