Рукоять удобно лежала в его ладони, Меч казался легким.
Земля дрожала, зверь двигался прямо на него. Иногда Таргитай видел белое пузо,
покрытое мокрым перламутром — только не сплошным, а плотно сомкнутыми плитами.
На спине и боках были серо-зеленые, толстые, вдоль спины торчит короткий
толстый гребень — от затылка до конца хвоста. Морда зверя тупая, нижняя челюсть
отвисала, обнажая ярко-красную, как раскаленная печь, пасть. Огромные выпуклые
глаза, странно лиловые, смотрели тупо, бессмысленно.
Оглянулся, стиснул зубы. Мрак и Олег с амазонкой остановили
коней. Мрак, шатаясь от слабости, пытается поднять секиру, Олег вырывается из
рук Лиски. Он настолько трус, что с перепугу полезет на рожон!
Зверь опустил голову, готовится на бегу подхватить добычу,
как жаба подхватила бы жука. Пасть распахнулась шире, Таргитай увидел себя с
Мечом в огромных шарах глаз. Мокрая земля разбрызгивалась под похожими на
бревна лапами. Потеки грязи закрыли розовое брюхо.
Таргитай поспешно попятился, едва не упал, но угадал: зверь
плюхнулся прямо перед ним. Земля дрогнула, жидкая грязь брызнула из-под лап и
брюха с такой силой, что едва не сбила с ног. Ослепленный грязью, отплевываясь,
он размахнулся со всей мочи и с силой опустил всепобеждающее лезвие на
распахнутую пасть.
Рев потряс землю. Таргитай рухнул на колени, голова
взорвалась звоном и грохотом. Зверь вздернул морду, обнажилось белое горло —
белая тонкая кожа, но пришибленный ревом Таргитай лишь с трудом поднялся на
ноги. Из разрубленной челюсти брызнула чахлой струйкой бледно-зеленая кровь.
Таргитая обдало морозом: нет звериной радости! И рана невелика, лишь губы
рассек… Меч Перуна чувствует радость, лишь убивая людей?
Зверь ревнул, опустил голову, кинулся на врага. Таргитай
закричал, прыгнул навстречу, ударил два раза крест-накрест, достал узкий
раздвоенный язык. Его подбросило, он перекувырнулся через голову, больно
ударился о твердую землю. Мелькнуло красное, усыпанное бородавками с кулак.
Таргитай откатился в сторону, выставил Меч, кольнул зверя в лапу. Рядом
грохнуло, брызнула грязь.
Быстро ударил по лапе, что вмялась в землю, покатился,
крепко сжимая Меч. Внезапно потемнело, Таргитай попытался ударить снизу в
живот, однако острие беззубо звякнуло о грязно-розовую пластину, оставило
царапину. Страшная пасть метнулась к Таргитаю, а сбоку свирепо ударила
когтистая лапа. В глазах вспыхнули искры, он упал навзничь, от боли перехватило
дыхание. Он оперся локтями, пытаясь встать, охнул и упал на спину. Внезапно с
ужасом понял, что в кулаках лишь грязь — Меч от удара выпал!
Зверь с ревом опустил пасть к жертве. Пахнуло смрадом,
Таргитай увидел прямо перед глазами ужасный красный зев. Как завороженный
смотрел на острые зубы…
Внезапно зверь раздраженно мотнул головой. Таргитай услышал
крики, ржание. Чудовищная лапа опустилась рядом, задев и больно вмяв Таргитая в
грязь. Трое всадников кружили вокруг чудовища. Один дротик ударил в огромный
выпуклый глаз. Потекла зеленая пузыристая кровь. Дротик болтался, зацепившись
зазубриной. Зверь ухватил лапами древко, дернул и взревел: послышался треск,
зазубрины распороли глаз. С шипением брызнули новые струйки. Зверь взревел так
страшно, что земля задрожала.
Таргитай заорал, не слыша своего голоса:
— Берегитесь!.. Я потерял Меч!
Зверь топтался на месте, ревел, хватался лапами за морду,
тряс головой. Дротики метала Лиска, Мрак все еще старался и не мог поднять
секиру. Конь под ним пугливо храпел, пятился. Олег вздымал руки, чертил в
воздухе знаки.
Таргитай выполз из ямы, в спине кололо режущей болью. Зверь
грузно повернулся к Мраку. Конь завизжал, как придушенный поросенок, унесся.
Зверь повернул рогатую голову в сторону запасных коней. Веревка лопнула, они
унеслись в степь порознь. Зверь погнался следом, забыв о мелких зверьках на
задних лапах.
Лиска подъехала первой.
— Жив?
— Разве это жив? — возразил Таргитай со стоном.
Олег и Мрак часто оглядывались на зверя, тот постепенно
уменьшался. Мрак сказал сварливо:
— Вставай!.. Свинья грязь найдет, я всегда говорил.
Таргитай всхлипнул от обиды:
— Свинья? Это жаба вбила меня в землю по уши!
Лиска указала пальчиком:
— Вон твой Меч.
У нее было снова такое надменное лицо, что Таргитай
попросил, озлившись:
— Будь добра, принеси!
Лиска наморщила короткий носик:
— Ясли за сеном не ходят. Имеющему меч оглобля не нужна.
Мрак встревоженно посматривал вслед зверю.
— Надеюсь, такому конь на один кутний зуб. Только
раздразнит.
— Хочешь, чтобы вернулся? — спросил Олег с тревогой.
— Агимас ему ближе… Там пятеро. Впрочем, зверь не волхв,
счету вряд ли обучался.
Уже затемно добрались до села в излучине реки. Сердобольные
женщины перевязали Мрака, привели местного волхва. Олег ревниво вмешивался,
спорил по травам, отварам, примочкам. Мрак наконец озверел, выгнал, велел
упражняться в чародействе или хотя бы в колдовстве. Вдруг да спасет их шкуры, а
раны заживут как на собаке. Еще лучше — как на волке. А если не лечить, то еще
быстрее.
Лиска люто ненавидела грубого Мрака, но оборотень все-таки
говорил дело, к тому же на пользу и во славу Олега. Она утащила волхва за околицу:
расколет почву — никто не провалится.
Таргитай проводил их всепонимающим взглядом. Знаем, какой
магией будете заниматься, до седьмого пота дозанимаетесь, захекаетесь. Лиска
словно почуяла, зло посоветовала ему помыть голову. Таргитай озадаченно запустил
пальцы в серые волосы, вскукожил: с какой стати, скоро дождь, снова станут
золотистыми, как спелая пшеница. Лиска ядовито заметила, что у него грязные
мысли, за версту видно, вон из ушей торчат!
Они давно скрылись, а Таргитай, отложив дуду, озабоченно
ковырялся в ушах.
Мрак оправился через пару дней. Без посторонней помощи
взобрался в седло, хотя вряд ли далеко бы уехал. С Олегом же было хуже. Часто
проваливался в забытье, вздрагивал, лицо перекашивали страшные гримасы. Лиска
сидела над ним с красными глазами, губы распухли и дрожали.
На третий день он прохрипел, не открывая глаз:
— Теперь знают…
— Что? — спросила Лиска быстро.
Олег долго молчал, левая щека дергалась, словно у коня,
отгоняющего слепня. Прохрипел совсем тихо:
— Когда мы защитились чародейством, они послали магов…
— Защитились? — спросил Мрак язвительно. — Если бы зверь не
погнался за добычей пожирнее, помогло бы кудесничество!
