— Понятно… Когда приперт к стене, а нож у горла, что еще
остается?
— Да. И так тошно, а ежели смолчать о кривых, как у
степняка, ногах Олега, то остается только головой о стену.
Олег как раз вошел в помещение, нес два пучка сухой травы,
наклонился, с удивлением глядя на свои ноги, хрястнулся головой о стену. Мрак
гулко захохотал, улыбнулся и добрый Таргитай. Гольш морщился: шутки варваров
слишком просты, но даже их волхв засмеялся — недалеко ушел, как учить такого
магии?
— Научить можно не всякого, — сказал он размеренно. — Вон у
золотоволосого волхва за пазухой дудочка. Проще ее нет на свете, но всякий ли
на ней сыграет?
Мрак перебил:
— А наш великий волхв Боромир говаривал, что ежели зайца
бить, косой весь лес спалит!.. Ежели бить Олега, то и его можно как зайца…
Гольш усмехнулся.
— Считай, что первое испытание уже прошли. Только лодырям и
дурням, а вы на них смахиваете здорово, кажется, что магом надо родиться. На
самом деле магия — тяжелый труд, а трудиться никто не любит.
— Есть, кто любит, — покачал головой Мрак. — Таргитаю только
дай приложить к чему-нибудь руки.
Гольш кивнул, уже догадывался, что варвары так шутят.
— Все-таки даже охотником становится не каждый, верно?
Хорошим охотником. Но обучиться охотиться может каждый. Если не на львов, то
хотя бы на зайцев, улиток, а то и вовсе на грибы.
— Это мы, — сказал Мрак уверенно. — Это про нас! Только нам
искать справедливость для всего людства!
— Справедливость? Вы еще надеетесь встретить?
— Ну, мы прошли так мало…
— Боги создали мир таким.
Олег осторожно вклинился в разговор:
— Боромир рек, что боги погодя ужаснулись содеянному.
Гольш подошел к окошку, выглянул. Старый маг выглядел
встревоженным. Глаза погасли, а голос стал глухим:
— Подумайте еще. Магов ненавидят и боятся. На беду, не зря.
Любой маг овладевает разрушением раньше, чем созиданием.
— Ломать — не строить, — хмыкнул Мрак. — Даже Таргитай
умеет.
— Самые первые чары, простые, всегда разрушительные.
Творящим учатся потом. Но многие дальше не учатся. Зачем, когда и так боятся,
гнут спину, приносят дары? Простой люд уверен, что колдуны только и умеют, что
наводить порчу, калечить скот, насылать саранчу, град, засуху. Еще землю
трясут…
Олег подпрыгнул, с подозрением смотрел на старого мага.
Гольш выглядел серьезным, осуждающе покачивал головой.
— У меня получилось само!
Мрак сказал угрожающе:
— Не обучишься творить — придушу.
— Само не бывает, — обронил Гольш. — Ковер Олег заставил
лететь, подслушав чужое заклятие, но землю расколол… ты в самом деле это
сделал?.. Землю расколол своей мощью. Жаль, не знаешь, как тебе это удалось.
Странно такое проявление силы у варвара. Магия, в отличие от силы, редко идет в
ногу с дикостью.
— Не знаю, — ответил Олег. — У нас словно пелена с глаз
упала! Когда увидели, что не цари правят миром…
— Да. Мы — творцы инструментов. Простой люд видит лишь наши
жезлы да халаты, но инструменты у нас… совсем-совсем другое. Богатство,
бедность, войны, мир, драки за трон, честолюбие, гордость… даже кровавые войны
— наша поварешка, которой перемешиваем народы, вливая свежие струи в застойные
народы!
— На то и щука в реке, чтобы карась не дремал, — вставил Мрак.
— Ему это не большое удовольствие, зато быстрее плавает.
— Твой народ в Лесу живет как звери, а понимает многое.
Странно… На сегодня с вами закончим. Отдыхайте, набирайтесь сил. А ты,
красноголовый маг… или волхв, вслушивайся в слова! В этом соль всей магии.
Учись видеть связь слов, скрытый смысл. Твой раненый друг сказал
«удовольствие», а знаешь ли, что удовольствие, удалец, удача, удило, уды,
удочка — одно слово в разных личинах? Узрите связь — сумеете извлекать магию,
лишь переводя одно слово в другое!
Дверь за ним бесшумно захлопнулась, словно вросла в косяки.
Мрак попытался привстать, явно жаждал проверить, но перекосился от боли,
посерел и со стоном опустился на ложе. Мягкие ковры сползли на пол, Мрак не
замечал раньше, не давал себе подачки, а сейчас и на коврах обгорелое мясо
жжет, ноет, печет и дергает, будто всего натерли красным перцем и посыпали
крупной солью.
Олег проверил дверь — открывается, опасливо высунул голову в
коридор, Таргитай и Мрак следили за волхвом с тревогой. Олег всегда прятался за
их спины, сейчас единственный оказался цел — ни единой царапины; пока они
вдвоем спина к спине рубились во дворце кагана, он прятался под столом. Сейчас
суетится, вынужденно высовывается, хотя весь трясется, как бурундук на морозе.
— Ушел, — сказал он с облегчением и одновременно с жалостью.
— Как много знает! И умеет.
— Еще бы, — буркнул Мрак. На темном обгорелом лице появилось
мечтательное выражение. — Целого поросенка с хреном!.. А мог бы, наверное, и
двух… Только ради этого стоит в маги.
Борясь со сном, он уже лег с обнаженным мечом у двери, Олегу
пришлось переступить, Таргитай сказал:
— Надо научиться. Побьем злых магов, тогда всласть
отоспимся, отъедимся, отдохнем, всех девок перещупаем, перемнем, пережмакаем,
будем только жить-поживать да добро наживать.
— А я все книги перечту, — сказал Олег.
Мрак молчал, боролся в черном забытьи со смертью. Но когда в
дверь стукнули и вошел слуга, Мрак ожил сказал раздраженно:
— Ну-ка, рыло, принеси устриц. Только без твоих шуточек! Не
слишком толстых… в прошлый раз подал кабанов, а звал устрицами, но и не худых,
как наш волхв. Жирных не люблю, тощих не ем. Крупных не приноси, ну а мелочью
брезгаю. Самых-самых, понял?
— Понимаю, — ответил раб с поклоном. — С жемчугом или без?
— С жемчугом, — ответил Мрак, не заметив издевки. — С
черным! Только сперва повыковыривай и выброси.
Глава 3
На другой день утром старый маг объявил с порога: — Научить
попробую. Но какой магии хотите? Есть всемирная, а есть мелкая, племенная.
Всемирную творят маги-гиганты неслыханной мощи. Таких очень мало, единицы, но
все же любой деревенский колдун легко ограждает от нее свою деревню.
Олег насторожился:
— Как же так?
— Своя шкура всем ближе к телу. Свои интересы всегда дороже,
чем интересы племени, союза племен.
Лесные люди переглянулись. Обожженный хмыкнул, а синеглазый
отрок с золотыми как солнце волосами наклонил голову, пряча лицо. Лишь волхв с
зелеными глазами смотрел неотрывно, выражения не менял, но Гольшу показалось,
что и ему неловко за него, старого и умудренного жизнью мага.
