— Остаемся? — спросил Мрак полуутвердительно.
— Остаемся, — ответил Таргитай.
Одна русалка сидела в обнимку с лешим, страшным и
чешуйчатым, другие качались на ветвях. Одна сорвалась, камнем полетела вниз, но
у самой земли расправила серебристые крылья, пронеслась через поляну, задевая
вершинки травы, вломилась в куст, где что-то закричало испуганно-восторженно.
На поляну выскакивали крохотные человечки в вязаных
колпачках с бубенчиками на кончиках. Из ночи появились такие же крохотные
незнакомцы с прозрачными крылышками. Донеслась тихая волшебная музыка, сперва
едва слышная, затем все громче и громче. Мрак толкнул Таргитая, указал на
музыкантов, что сели на ветвях вокруг поляны. Жуки, кузнечики, бабочки,
человечки с крылышками стрекоз и бабочек, странные существа из блестящей
паутины…
— Здорово, — сказал Таргитай с сожалением. — Век бы слушал.
Пойдем? Вставать рано, опять не выспимся.
— Тебе бы только спать, — сказал Мрак сварливо. — Выходить
надо по зорьке!
Глава 7
Они уже надевали заплечные мешки, когда в хату вошел,
пригибаясь в низком дверном проеме, местный колдун. Оглядел готовых к дальнему
походу пришельцев, смерил взглядом длину Меча Таргитая, так же взглядом взвесил
секиру Мрака, проворчал гулко, будто сидел в глубоком колодце:
— Вам не пройти… каменные холмы.
— Не ты ли остановишь? — спросил Мрак вызывающе.
Он и Лиска одновременно положили ладони на рукояти секиры и
меча. У них даже лица стали одинаково злыми и подозрительными. Кошка перебежала
дорогу, девка с пустыми ведрами прошла, а теперь еще колдун!
Колдун внимательнее оглядел Жезл Олега. Молодой волхв
засунул его в мешок, как ни уговаривал Мрак повесить за спиной на перевязи, как
он носит секиру, а Таргитай — Меч. Жезл нелепо торчал из мешка, высунувшись
наполовину, будет задевать ветви, опрокинет навзничь, но волхв — на то и волхв!
— ничего не принимает на веру, все проверяет.
— Есть посильнее меня, — ответил колдун.
— Да ну? — спросил Мрак саркастически. — Ладно, спасибо. Мы
уже бывали в краях, где кротовьи кучки принимали за горы. Будь здоров, батя!
Он прошел мимо, Таргитай поспешно шагнул следом, бросил на
колдуна извиняющийся взгляд. Мол, не вини оборотня, он внутри где-то глубоко
даже добрый, только по-своему. Олег и Лиска пошли за ними, горбясь под
увесистыми мешками.
Колдун сказал им в спину строгим голосом:
— Вам не пройти. Но я проведу вас.
Четверо остановились, смотрели выжидающе. Мрак спросил
подозрительно:
— Неужто еще есть на свете дурни, что работают на других
задаром? Мы вроде бы не родня.
— В моем доме, — сказал колдун вместо ответа, — возьмите
все, что понадобится.
Шаркающей походкой он побрел к новенькому срубу колодца.
Мрак крикнул вслед с насмешливым недоумением:
— Эй, мил человек! Никак помирать собрался?
Колдун лишь сгорбился больше, неверными движениями начал
опускать в колодец деревянную бадейку. Тонкая волосяная веревка разлохматилась.
Олег объяснил торопливым шепотом:
— Он знает свой час.
— Скоро перекинется?
— Да.
Мрак зябко передернул плечами:
— Не стал бы волхвом только из-за этого… такого…
— Ну, не все узнают. Некоторые удерживаются. Хоть и трудно
утерпеть.
— А что насчет вещей? Я не понял.
— Когда колдун умирает, исчезает все, созданное его чарами.
Таргитай сбегал в дом колдуна, вернулся с пустыми руками, но
с вытаращенными глазами: насмотрелся диковин. Олег собрал под крышей пучки
трав, отобрал нужные, а Лиска сшибла стрелами двух гусей, сунула скривившемуся
Таргитаю в мешок.
Когда выступили, колдун торопил, сам настолько забегал
вперед, что Мрак раздраженно посоветовал не торопиться к Ящеру, родне волхвам
любой породы. Колдун смолчал, не повел и бровью, вместо него заворчал Олег.
Таргитай брел, загребая ногами пыль. Было до слез жалко
колдуна, еще совсем не старого, крепкого и сурового, немножко угрюмого, но явно
в глубине где-то там, как и Мрак, доброго.
— А ежели не пойдет с нами? — спросил он Олега. — Уцелеет?
Олег скривился, словно глотнул горького:
— Умрет, только во сто крат горше.
Мрак укоризненно покачал головой. Дурак и после бани
чешется, а что скажет — все невпопад.
Дорога постепенно поднималась, лес поредел, истончился,
остался позади. Земля потянулась каменистая, валуны попадались все крупнее.
Равнина вздыбилась буграми, что перешли в холмы. Дорога истончилась, пугливо
огибала каменные массивы.
Олег чувствовал чужое присутствие, бормотал заклятия. Воздух
словно потемнел, в нем ощущалась угроза. За холмами встали крутые горы, кое-где
изгрызенные временем, поросшие травой и кустами. Справа тропинка обрывалась
крутым берегом, внизу грозно шумела горная речка, прыгала по камням.
Шли молча, только Мрак, погруженный в свои думы, пробурчал
вполголоса:
— Надо жить, как набежит. Люди мрут, нам дорогу трут.
— На небо крыл нет, — ответил Олег негромко, — а в землю
близко. У богов дней много, да не все наши. С другой стороны — кабы люд не мер,
земле бы не сносить, верно?
— Всем там быть, кому раньше, кому позже. Я ни за какие
пряники не стал бы вызнавать свой час. А ты?
Олег подумал, медленно двинул плечами:
— Не знаю.
Мрак даже отодвинулся, словно с волхва на него уже прыгали
блохи размером с кузнечиков. Лиска тут же вклинилась, спросила:
— Если на старика что-то нападет, не поможем?
— Смотря что нападет.
Впереди каменная стена дрогнула, медленно поползла вниз.
Донесся сухой треск, грохот, глухие удары глыб о землю. Земля задрожала,
взвилось облако пыли, скрыло фигуру старого колдуна. Тот не отступил, только
остановился, оперся на посох. По горе сползала целая стена камней, тащила кусты
и деревца. Мрак закричал, срывая голос, попятился, растопырив руки, не пуская к
старому колдуну сердобольного Таргитая.
Грохот утих, в оседающем пыльном облаке постепенно выступили
острые края глыб. Гора выглядела помолодевшей, сбросившей старую кожу,
изъеденную ветрами и грозами.
Мрак забежал вперед, там наклонялся, шарил. Наконец изгои
увидели, как безнадежно махнул рукой. Уже возвращался к друзьям, когда внезапно
земля качнулась, под ногами приподнялось, словно могучая грудь под ними набрала
воздуха, медленно осела. За мощным вздохом послышался такой же мощный
нечеловеческий голос:
