— В чем?
— Я должна была вернуться… Тогда, после нападения на башню
Гольша. Меня ждал Савиджак — великий воин, вождь пустынных воинов. Он был
разбойником, но недавно мечом завоевал трон. Его боятся, он непобедим и
беспощаден. К тому же, говорят, он владеет магией.
Олег пробормотал в тоскливом страхе:
— Оказывается, все в этом мире владеют магией… кроме меня.
Но почему он опасен для нас? А он опасен, верно?
Он уронил взгляд. Смуглые щеки сильно покраснели. Олег
поторопил, чуя недоброе:
— Ну-ну?..
— Он положил на меня глаз, а глаза у него черные! Раньше в
его сердце были только битвы, походы, осажденные крепости. Когда мы
повстречались в замке Мардуха, он впервые воспламенился женщиной и поклялся,
что возьмет меня в жены. Сгоряча или сдуру, но почему-то не хочет отступать.
— Каждый сходит с ума по-своему, — пробормотал Олег. —
Значит, у него уже есть все, если может такое…
— Да, у него есть все, — подтвердила она совсем обреченно.
Олег сжал зубы до скрипа. Бед выше головы, а тут, как
говорит Мрак, с дерева упал, а внизу еще и змея укусила.
— Похоже, не совсем знает, чего добивается, — сказал он
сухо.
— Не знает, — согласилась она торопливо. — Я всажу в него
нож, едва коснется меня своими лапами! Но он уверен в себе, меня это страшит.
Ему всегда все удавалось.
— Когда-то под ним лед обломится. Как он знает магию?
— Не знаю. Но он из тех, кто добивается, чего хочет.
Олег потемнел:
— Ты под стать нам. К несчастью. Тоже не выбираешь врагов
полегче да подальше.
Она искоса посматривала в его осунувшееся лицо, предложила
вдруг:
— Хочешь, я останусь здесь? Савиджаку нужна только я. За
вами не погонится.
Олег отвел глаза, ударил коня в бока пятками. Лиска тревожно
смотрела, как догнал друзей, втроем долго совещались, спорили. Мрак
оглядывался, она съеживалась под злым волчьим взглядом. Наконец придержали
коней, Мрак бросил ей неприязненно:
— Тебе лучше остаться. Ежели твой Савиджак дерется неплохо,
то за такого хлопца почему не пойти?
— Не хочу, — ответила она тихо. — Но если не хотите, чтобы я
ехала с вами, я уйду.
Мрак кивнул, соглашаясь, Таргитай же вскрикнул торопливо:
— Нет-нет, боги велят защищать детей и женщин! Кто бы твой
жених ни был, нам одной злой собакой больше, одной меньше…
Олег молчал, не чувствуя за собой права сказать слово, Мрак
зло гаркнул:
— Есть разница: один… бьет, другой — дразнится. От собаки
даже ты отобьешься… может быть, а от стаи?.. Ладно! Она терпимую похлебку
сварила прошлый раз. С такой стряпухой расставаться жаль.
Лиска вспыхнула, гордо выпрямилась, выпятив грудь:
— Я принцесса!
Мрак пренебрежительно отмахнулся:
— Принцесс, да хоть королев, как жаб на теплом болоте: в
каждом племени… А суп сварит не каждая. Предупреждаю: плохо будешь готовить —
отдам Савиджаку. Еще и доплатим, чтобы взял.
Когда солнце уже садилось, заметили в дальней излучине
домик. Мрак поспешно свернул, пустил усталого коня в галоп, скоро отдохнет.
Постучал в ставни, не слезая с седла:
— Хозяин!.. Эй, хозяин!.. Не дашь ли водицы напиться? А то
так есть хочется, что переночевать негде.
Дверь скрипнула, на пороге показался лохматый, приземистый,
голый до пояса, с животиком мужик: при деревянном щите, обтянутом кожей, остром
топоре на длинной рукояти. Зыркнул из-под лохматых бровей, прорычал:
— Кто такие?
— Пусть боги нас раздерут на части, — сказал Мрак, — и
размажут по стенам, ежели не друзья!
Мужик скупо ухмыльнулся, бросил:
— Слезайте. Мы народ бедный, но за коней не беспокойтесь:
ячмень и ключевая вода есть.
Мрак спрыгнул с седла, кивнул:
— Мы можем и ячмень, мы ко всему привычные. Таргитай вон уже
лапу сосет. Благодарствуем!
Мужик опустил щит, ухмылка стала шире:
— Да?.. Тогда бараний бок с кашей пущай отнесут вашим коням.
Когда расположились в сарае и на сеновале, помылись и поели,
хозяин снова зашел, присел на грубо сколоченную табуретку.
— Кони накормлены, напоены. Ваша девка проверила. У нас
редко бывают заезжие, все вестям рады. Что в мире делается? Куда путь держите?
Судьбу пытаете аль от судьбы лытаете?
Мрак поднялся, надоело не только рассказывать о себе, но и
слушать, вышел. Таргитай смотрел добрыми глазами на Олега, тот скупо, но
подробно рассказал об их злоключениях, о тяжкой задаче, которую поставила перед
ними судьба. Мужик слушал с удивлением, хмыкал, ерзал, а когда Олег закончил,
протянул:
— Ну, хлопцы… При чем тут судьба? Сами дурью маетесь. Шило в
задницах, не сидится в тепле. Сгинете у первого же дерева, но задумали здорово.
Я бы помог, дурням да юродивым сами боги велят помогать, но вам помочь могут
разве что сами боги… Но до них дряпаться высоко, а в землю к Ящеру — сразу,
близко. Вам мог бы подсказать да помочь Старик… но захочет ли?
— Что за Старик? — насторожился Олег. — Волхв?
— Ведун, ведьмак, кударь… Старик — потому что Старик. Деды
знали Стариком, а им деды говорили, что всегда был Стариком.
— Значит, волхв, — определил Олег.
— Ну, ежели и волхв, то не нашей исконной веры. У него боги
не наши, а донаши. Старые.
Олег подпрыгнул, завертелся, как уж на горячей сковородке.
— В старых книгах ничего…
Хозяин пренебрежительно отмахнулся:
— Горы рассыпаются, а ты — книги! Говорят, в этих краях
алмазная гора стояла. Раз в тыщу лет прилетал ворон, точил о вершинку клюв. Всю
сточил, паразит в перьях!.. Так привык прилетать сюды, что уже яму вырыл, все
клюв точит. Говорят, что ворон не совсем простой. Они, заразы, долго живут, но
не столько же?
Олег подумал, вздохнул:
— Да, это может быть какой-то из старых. Но вы знаетесь с
ним?
— С вороном?
— Нет, со Стариком.
— Он нас не больно жалует. Была засуха, ни одной тучки не
пригнал! А лесной пожар загасил: гадов лесных пожалел. Другое зверье, что
пошустрее, утекло само.
Таргитай вмешался горячо:
— Люди могут за себя постоять, а звери — нет! Покажешь
дорогу?
