— Где же Мрак? — спросил Олег снова.
— Мрак в огне не горит, — ответил Таргитай, но голос звучал
уже не так уверенно. — В воде не тонет. А что такое Прадуб? Всего лишь дерево.
— А что такое Змеи? — ответил Олег ему в тон. — Всего лишь
жабы-переростки. Правда, мы — комары для жабьего корма.
— Сам ты жабий.
Далеко сзади донеслось хриплое:
— Я… больше… не могу…
Лиска без сил распласталась на выступе. Глаз не было видно,
рыжие волосы закрывали ее лицо. Олег поспешно снял с ее плеча мешок, пытался
взять и меч, но Лиска слабо воспротивилась. Таргитай оглянулся:
— Привал? Вот здорово. У тебя что-нибудь поесть осталось?
— Как ты можешь все есть и есть? — слабо возразил Олег.
— Как? — повторил Таргитай с недоумением. — Хорошо могу
есть, как говорят гиксосы. Все одно надо ждать Мрака! Без него Жезл не добыть.
Да мне на сто Жезлов наплевать, если для этого надо повредить Мраку.
Лиска дышала хрипло, грудь ходила ходуном. Олег спросил зло:
— А как же со счастьем для всех людей на свете?
Таргитай подумал, сказал упрямо:
— Даже для счастья всех людей.
Рассвет высветил изможденные зеленые лица. Олег повторил
мучавший его самого вопрос:
— Но Мрак один, а людей на свете много. Разве для спасения
всех не достойно ли обречь одного?
— Нет, — ответил Таргитай не задумываясь. — А ты?
Олег в затруднении пожал плечами:
— Я не круглый дурак, ответить так быстро не могу.
Небо вспыхнуло, стало ярко-зеленым. Внизу еще была чернота,
но зеленый свет быстро сползал по темной стене. Проступили глубокие трещины,
разломы, овраги. Кое-где из этих щелей торчали верхушки простых деревьев:
ветром нанесло земли, он же забросил семена, если не птицы, деревья выросли, не
подозревая, что растут на праотце всех деревьев.
Таргитай вытащил из мешка ломти жареного мяса. Олег не
верил, что певец сможет есть, но Таргитай уплетал за обе щеки, Лиска негодующе
отвернулась. Олег протянул руку, внезапно послышались шаги. Через гребень в
дюжине шагов перемахнула человеческая фигура в волчьей шкуре.
— Мрак! — закричал Олег. — Мы здесь.
Мрак легко перепрыгнул к ним, гаркнул:
— Что вы здесь, видно не только мне. Люди Агимаса тоже
видят!
— Агимас? — пролепетал Олег. Лицо стало белым. — А как же…
Змей?
— Он сам из змеиной породы, — буркнул Мрак. — Как-то
договорились. Я видел, их не тронули. Уже карабкаются, а вы тут сидите, как
вороны на дохлой корове!
Олег со стоном поднялся. Таргитай задержал кусок мяса у рта.
— Опять?
— Не опять, а снова! До капища рукой подать, а вы хлебалами
щелкаете.
— Мы тебя ждали. Длинные руки у того, кто дотянется до
капища.
Лиска скоро выдохлась, взмокла, двигалась за неврами
красная, распаренная, злая. Олег снял с ее плеча перевязь с мечом и колчан со
стрелами, она сверкнула глазами, но противиться уже не стала — волхв даже не
запыхался, а нес два тюка и палицу. Вообще все трое невров бежали вверх как
муравьи, привыкли в своем диком Лесу носиться через буреломы!
Еще больше страдала, что взмокла как толстуха. Массивные
мужчины еще и перебрасываются непонятными репликами, сбивают и не собьют себе
дыхание!
Когда навстречу выскочили малорослые люди с бледными лицами,
никогда не видавшими солнца, Лиска ахнуть не успела, а трое лесных уже смяли на
бегу, втоптали, вбили в твердую как камень кору по уши и понеслись дальше. Ей
показалось, что даже оружия не вынимали, хотя стража загородила путь копьями и
топорами.
Вторая стража попалась через версту, так казалось Лиске. Их
смяли почти с той же легкостью, только Таргитай задержался — на него навалились
трое. Олег повернулся помочь, но Таргитай уже выдрался как медведь из своры
собак, расшвырял, стараясь, чтобы не перелетели через гребень.
— Уже скоро, — подбодрил Мрак с угрюмым удовлетворением. —
Волочите клешни шибче, улитки!
Лиска всхлипнула: мчится почти по отвесной стене как белка!
Только эти трое бегут так, что она казалась себе застывшей — как мошка в
прозрачном камне. Таргитай вертел головой, в чистых глазах стояло невинное
удивление. Олег тревожно посматривал на Лиску, протягивал руку, под ноги не
смотрел, будто бежал по ровной как стол Степи.
Она раздиралась между желанием ухватиться за руку Олега и
страхом, что примут как слабость женщины, а этим она опозорит себя в глазах
Мрака. Мрак несся словно разъяренный лось, секира казалась вросшей в ладонь. За
спиной, ничуть не оттягивая плечи, горбился огромный тюк с мешком и оружием.
Когда пелена едкого пота застлала ей глаза, услышала
удовлетворенный рев Мрака, затем вскрик Таргитая:
— Опять?
— Снова, — поправил Олег, он теперь очень следил за
точностью слов.
Она смахнула горстью пот, глаза защипало еще сильнее. Сквозь
едкую завесу увидела, как из-за гребня вышли и остановились рослые воины в
шлемах и панцирях. Ноги защищали широкие поножи, а на левой руке у каждого
висел легкий круглый щит, укрывая левую сторону груди. В руках остро блестели
боевые топоры.
— Уже рядом! — выкрикнул Мрак свирепо. — Последний бой! Я
чую запах.
Лиска тоже уловила странно знакомый запах горелого мяса.
Лицо Олега посерело. Лиска поняла: в капище служителей культа Дерева приносят в
жертву человека!
— Последний? — послышался стонущий голос Таргитая. — До
верхушки еще сотни верст! Те могли вскарабкаться как дурные вороны на самую
маковку.
— Волхвы? — переспросил Мрак с невыразимым презрением. —
Чтобы эти жирные бабы подняли свои задницы выше курятника?
Лиска вспыхнула, но едкий пот попал в рот, ожег уголки
разорванного рта. Ответить не смогла, зато взглядом прожгла оборотня насквозь,
размазала по Дереву, по всем веткам и корням.
Воины не двигались, ждали. В их молчании была зловещая
уверенность. Они показались Лиске гигантами, а было их не меньше двух дюжин. В
середине ряда стоял рослый воин со шрамами на лице, поперек себя шире. Грудь
закрывали широкие металлические пластины размером с тарелки. Из-под шлема
опускалась кольчужная сетка, на руках были кожаные рукавицы, обшитые бронзовыми
бляхами. Он встретился взглядом с Мраком, на угрюмом лице проступила злая
ухмылка.
— Дам в лоб — и ухи отпадут, — пообещал Мрак. — Беги, пока
цел!
Воин сделал шаг вперед, остальные шагнули следом. Мрак
взревел, ринулся навстречу. Воин обученно поднял щит, отвел руку с топором,
чуть согнул колени. Мрак широко замахнулся, изображая ярость осатаневшего
варвара, он-де прет напролом, внезапно качнулся в сторону. На шлем воина
обрушился удар сбоку плашмя. Страж без звука перелетел через гребень, исчез.
