Схватка вожаков закончилась так молниеносно, что воины
замерли, таращили глаза то на грозного чужака, то на распростертого вожака.
Мрак, не останавливаясь, пошел крушить направо и налево. Ревел как раненый медведь,
выкрикивал угрозы, а Таргитай, остановившись перед могучим мужиком с сильно
побитым оспой и крупными чирьями лицом, пообещал, подражая Мраку:
— Дам в лоб — все прыщи посыпятся с морды! Беги, пока шкура
цела.
Воин смерил его недобрым, испытующим взглядом: молодой, явно
уходит от боя, трусит, побледнел, голос почти умоляющий… Он хищно оскалил зубы
и пошел вперед, занося топор.
Таргитай горестно вздохнул, потащил из-за плеча свое
недоброе оружие. Огненный Меч прорезал воздух со злым свистом. Страж пытался
проследить за ним взглядом, а смертоносное лезвие уже прыгнуло вперед и вниз.
Из рассеченной вместе со шлемом головы брызнули струи горячей крови. Блистающая
полоса металла тут же метнулась вправо и влево, едва не вывихнув кисть
Таргитаю, — звякнуло, послышался прерванный на полуслове вскрик. Таргитай еще
не понял, кого и как, а сбоку сдавленно крикнул Олег:
— Спаси… бо…
— Все в долг, — предупредил Таргитай практично. — В вирые
почешешь мне спину.
Мрак повернул разъяренное лицо:
— Размечтались!.. А на ком Ящеру воду возить?
Лиска пыталась выхватить меч, но пальцы дрожали и не
слушались. Дыхание вырывалось с хрипами, в груди сипело, а ноги стали как
кисель. Как эти люди, которые на последнем издыхании поднялись так высоко, еще
и сражаются?
Олег дрался без охоты, бледный и сосредоточенный, ударами
посоха вышибал противников через гребень, не желая видеть их крови. Лиска
поняла, что волхв в рассеянности, свойственной очень мудрым людям, перепутал
правый и левый гребни и выбрасывает несчастных с Дерева вовсе. Она слышала
долгие затухающие крики, которые будут длиться все их оставшиеся жизни.
Не проговориться бы, напомнила себе настойчиво. Он такой
добрый, такой добрый. А уж такой мягкий… Она вспомнила, какой он мягкий,
покраснела, ощутила, как горячая кровь прилила к щекам и намного ниже, а ноги
ее вовсе стали как вода.
Мрак прорубился через два ряда, смял третий, дальше
открылась широкая расщелина в темной отполированной до блеска коре. Оттуда
несло горелым мясом, выбивались редкие клубы черного дыма, изредка полыхал
далекий огонек.
— Капище долбодятлов наше! — заорал он, потрясая секирой.
Крупные капли крови падали на голову и плечи. Шерсть на
волчьей душегрейке слиплась, повисла космами. Последние из защитников обреченно
надвигались, но уверенность из них выдуло как ледяным ветром. Две трети
полегло, словно молодая трава под остро заточенной косой, а варвары в звериных
шкурах даже не ранены! Таргитай и Олег бросились наперехват. Последние стражи
пали на мокрую от крови блестящую кору.
Мрак даже не оглянулся, с торжествующим ревом несся к
зияющему входу. Из глубины послышались затухающие удары, крики. Таргитай спешно
сунул Меч в ножны, тот протестующе завизжал, кинулся сломя голову следом. Олег
ухватил амазонку за руку:
— Бежим! Агимас, как видишь, тоже умеет лазить по деревьям!
Правда, как коза — на низкие.
Она не поняла, какие же тогда высокие, но внизу слышались
яростные крики — заметили. Блеснул золотой шлем предводителя. Лиска различила
крохотные фигурки, что карабкались широкой цепью. Еще ниже поднималась
серо-зеленая масса, похожая на старый мох. Лиска вздрогнула и похолодела, узнав
сотни и сотни людей Агимаса. Они двигались сплошной массой, выше прорубиться ни
Мраку с его не знающей устали секирой, ни Таргитаю с алчущим крови огненным
Мечом.
— Да быстрее же, — поторопил Олег пугливо. — Отстанем,
потеряемся в потемках!
Он тяжело дышал, с отвращением отряхивал кровь с одежды и
какую-то грязь, похожую на мозги.
Боится еще и темноты, поняла Лиска участливо. Заторопилась,
упала. Олег подхватил и почти понес ее. Лиска снова боролась со страстным
желанием остаться в его крепких руках, прикинуться томной девой. К стыду,
ощутила в самом деле такой, но более мощное чувство победило — к тому же ни на
миг нельзя забывать о Цели! Слабо высвободилась из его мокрых от чужой крови
рук, побежала рядом на все еще ватных ногах. Бесчувственный зверь по имени Мрак
ждать не станет!
Впереди во тьме гремели шаги. Слышались глухие удары и
сдавленные стоны, а то и обиженный визг — Таргитай с разбега натыкался на
выступы. Впереди блистали огоньки, их часто загораживала темная фигура. Тогда и
Олег с разбега влипал в нависающие и выступающие, со злостью думал, что
перепороть бы здешних волхвов — не следят, богоотступники, за капищем внутри.
Или головы еще крепче здешнего Дуба?
Внезапно впереди озарилось красноватым трепещущим светом.
Таргитай явно вбежал вслед за Мраком в капище, Олег наддал — друзья уже могут
драться спина к спине с ворогами, а он отстал, его трусость нашла оправдание,
мол, слабая женщина на руках, то да се, нужна защита…
От стыда он так наддал, что амазонку потащил как тряпичную
куклу. Дважды влупился в дерево, которое крепче любого камня, но пронесся
дальше, похоже — снес выступы.
Мрак и Таргитай стояли, растопырив руки, вблизи входа в
гигантскую пещеру, которую дуплом назвать было бы трудно. Пол отполирован до
блеска, пещера как пещера, в середке, шагах в двадцати от невров, в беспорядке
камни-глыбы, догорают расшвыренные неведомой силой куски дерева — чешуйки Дуба.
Слева на камнях — растерзанные тела. Двое прямо на багровых углях — мясо
почернело и дымилось, сладковатый запах все еще наполняет пещеру. Еще дальше
грудой лежат целые чешуйки — отполированные, расписанные странными знаками,
среди которых невры узнали солярный знак Рода и знак Великой Матери-Лосихи.
Олег ворвался, запыхавшись, волоча Лиску.
— Скорее! Агимас идет по пятам! Где Жезл?
Невры молчали, наконец Мрак сказал со злостью:
— Разуй глаза. Не видишь, здесь побывали до нас.
Глава 15
Олег ошалело обвел взглядом беспорядочную груду дерева, что
осталось от построек, разбросанные валуны, каждый в рост человека,
изуродованные тела. Почти у всех в руках были зажаты топоры, на перекошенных
лицах застыл ужас.
— Агимас? — предположил Таргитай. — Лискин жених… Савиджак?
Слышалось только частое дыхание амазонки. Мрак медленно
пошел к руинам, повернул на спину человека в богатой одежде. В крепко стиснутом
кулаке был нож, глаза безумно вытаращены. Грудь и живот были сплошной кровавой
раной, словно там вырубывали тупым топором куски мяса.
— Не Агимас, — сказал Мрак угрюмо. — Что-то хуже.
— Что может быть хуже? — спросил Таргитай безнадежно. —
Разве что этот неведомый Савиджак.
